– Я тебя где-то видел, – сказал он.
– Наверно, по телевизору, – пожал плечами я.
Я-то понял, где и когда он меня видел. Ночью возле столовой, где получил доской по физиономии. Вон, до сих пор синяк на лбу...
И тут он меня вспомнил. Он ничего не сказал, но по его лицу я ясно понял – он вспомнил. И растерялся.
– Вам чего надо, ребята? – спокойно спросил я.
– Пойдем, Бося, я ж говорил, что на другом этаже, – произнес человек-мартышка.
– Обожди, Чита, – отмахнулся толстый. Он продолжал хлопать глазами, при этом нервно облизывал губы и чесал затылок. Он, наверно, размышлял – отомстить ли мне за шишку на лбу, пользуясь численным перевесом, или прикинуться шлангом и спокойно уйти.
Мстить он, видимо, боялся. У меня могла оказаться в запасе еще одна доска. А его мелкого товарища я мог выбросить из комнаты одним пинком. Но и уходить с позором ему претило.
– Вспомнил? – нетерпеливо спросил я.
– Кажется... кажется, ты... – он нерешительно замолчал.
– Кажется, я дал тебе по башке деревяшкой. И еще могу дать, если ты за этим пришел. Кажется.
– Зачем? – окончательно растерялся он. – Не надо еще. Слушай, может, колдырнем по пять капель, раз уж так получилось.
Он, конечно, применил весьма дипломатичный ход. Если нет возможности врагу отомстить, с врагом надо подружиться.
– Наливай, – сказал я.
– Я думал, у тебя есть...
– Что?! – От такой наглости я даже с кровати встал. – Да откуда ж у меня есть, если я еще курсант!
– Ты – курсант? – Его аж перекосило. Оказывается, он получил по лбу от зеленого новобранца.
– Пойдем, Бося! – ныл человек-мартышка.
Бося присел на край кровати.
– И я все уже пропил, – сокрушенно сказал он. – Теперь только на людской доброте и держусь. – Но тут же спохватился: – Нет, не думай, я тут не самый бедный.
– Да мне наплевать, какой ты, – чистосердечно признался я.
– Нет-нет, у меня деньги всегда есть. Почти всегда. Мне Контролеры особо доплачивают за... за разные там вещи.
– За какие? Может, и мне такими вещами заняться?
– Тебе не поручат, ты курсант. – И тут, желая удержать фасон, он негромко похвастался: – Мне ведь на Земле задания поручают.
При этих словах я растопырил уши, хотя внешне вида не подал.
– Да ну! – с восторгом сказал я. – За это надо бы и вправду выпить. Такие люди – и у меня в гостях...
– Слушай, курсант, есть один вариант, – неуверенно проговорил толстяк. – Тут где-то один тип живет, он мне должен. Надо ему навешать звездюлин, тогда он отдаст. Немного, но нам хватит.
Я почесал лоб. Вариант мне не нравился. Вышибать бабки – дело гнусное, даже если должник и сам виноват. А я не был уверен, что толстому кто-то должен. По его роже не скажешь, что он способен дать человеку взаймы.
– Ладно, – махнул я рукой. Пригодились-таки денежки, подаренные Вовчиком. – Есть у меня заначка на черный день. Ради такого дела – угощаю. Сколько бутылка стоит?
– Чирик всего!
– Эй! – поманил я пальцем человека-мартышку. – Принесешь две бутылки, лети мухой, одна нога здесь, другая – там...
Он умчался.
– Извини, что так получилось, – сказал я, имея в виду происшествие у столовой. – Я тебя просто перепутал с одним там...
– Я так и подумал, – охотно закивал толстяк. Он радовался, что мы быстро нашли общий язык.
Вернулся Чита, радостно размахивая двумя бутылками.
– Чуть не отобрали по дороге, – пожаловался он, вытаскивая из кармана надтреснутый стакан. – Но я убежал.
Я сразу сказал, что выпью самую капельку, и они этому вежливо обрадовались. Меня поразило, как они пьют: словно в последний раз. Один стакан, второй, третий – без тоста, без слова, без единого звука. Профессионалы!
– Ну и как там, на Земле? – начал я гнуть свою линию. – Погода хорошая?
– Погода там разная, – сказал толстяк, и я с удовлетворением заметил, что он уже «поплыл». – Но мне там за погодой особо некогда следить.
– Чем же ты так занят?
– Дел невпроворот, – многозначительно прищурился Бося. – Контролеры на Земле – как котята слепые. Им все показать надо, все объяснить. Вплоть до того, какую жратву брать и где водку доставать. Даже какие записи для ресторана крутить и какие кино показывать...
Дверь скрипнула, и мы увидели, что к нам пожаловала дама неопределенного возраста – помятая, всклокоченная и явно который день нетрезвая.
Ее взгляд благополучно миновал нас троих и остановился на бутылке.
– Ага! – сказала она.
– Пошла вон, шалава! – прикрикнул Бося, закрывая бутылку жирным телом. – Иди своей дорогой!
Визит дамы отвлек нас от разговора, который был для меня очень важным.
– Так что там Контролеры?.. – напомнил я.
– А-а... – Толстяк махнул рукой. – Ты же видел, какие они. Им только бабочек в сачок ловить и цветочки собирать. Интилихенты вшивые... Здесь все на крутых ребятах держится. На таких, как мы!
– А на Землю как крутые ребята попадают? – нажимал я.
– Через Дом Линзы, естественно. Я толком не знаю, как. Мое дело – встать в круг, а дальше все по приборам... Последний раз, когда там был, сам чуть не гикнулся. Представляешь, дали задание сшибить какой-то «Москвич» в пропасть...
У меня при этих словах все внутри окаменело. Но я героически сохранял спокойствие.
– ...Ну и вот, значит. Угнал я «зилок» с цистерной, подкараулил этот «Москвич», черт бы его взял... А там внутри какой-то дед был, они его очень хотели поймать. Ну, я и дал в этот «Москвич» бампером. А скользко было, я поплыл по дороге прямо к обрыву. Думал, все, кранты. Но ничего, Линза сработала, втянула меня...
– А «Москвич» что?
– А чего-то у них не получилось. Не смогли сфокусировать Линзу, и тот дед куда-то пропал. И шофер тоже пропал, не знаю, где он. А там еще девка в кабине была – хороша, зараза! Жалко, ее тоже не нашли. – Он придвинулся и доверительно сообщил: – Я стараюсь всех девок, которых сюда поставляют, первым пробовать. Сказал Контролерам, что обязательно нужна дегустация, и они поверили. Сами мне их приводят.
Он захихикал. Потом забросил пустую бутылку под кровать, открыл вторую. Его приятель, кажется, начал засыпать. Толстяк толкнул его локтем.
– Не спи! Сходи поищи этого придурка, может, он пришел уже.
Чита встал и как привидение побрел к выходу. Дверь за ним закрылась, и в следующую секунду раздался грохот. Видимо, он упал прямо в коридоре да так и остался там лежать.
– Что еще интересного расскажешь, Бося? – произнес я, подвигая к нему бутылку.
