— Хочется, конечно, — призналась Надежда. — Давно хочется, да все некогда.
— Некогда? — спросил я с некоторым удивлением. — А разве я предлагаю пикник на природе? Нам пора думать о переселении, девочка. Водить истребители, торговать и охранять крестьян люди могут уже без нас.
— Не совсем.
— И все-таки могут. А проложить путь через океан можем только мы. Вот для этого нам и пригодятся твои бомбовозы.
— Хорошо. Давай назначим день — и полетим.
— Оттягивать, думаю, не стоит. Дней за пять мы успеем собрать припасы и проверить технику. Начинай думать, как полетим. Должна быть какая-то особая тактика?
— Самая простая, — пожала плечами Надежда. — Один бомбардировщик и четыре-пять истребителей сопровождения. Бомбы обрабатывают землю, истребители контролируют воздух. И все равно, сначала нужны учебные стрельбы.
— Я не возражаю. Еще надо отобрать подходящих людей. Никто не знает, что есть Новая земля...
— Все знают, — махнула рукой девушка. — Но никто пока не верит, что там будет лучше. Потому и не особо интересуются. Нужно взять побольше людей, чтобы они могли рассказать остальным...
Мы довольно долго обсуждали разные детали предстоящей исследовательской экспедиции, пока не подошел Подорожник.
— О чем разговор? — с ходу поинтересовался он.
— О любви, — бесстрастно ответил я.
Оба переглянулись, затем одновременно перевели на меня округлившиеся глаза. Я даже расхохотался, но затем вновь стал серьезным.
— Я не шучу. Все уже знают, что вы живете вместе. Мне кажется, нужно открыто объявить об этом и устроить, как полагается... ну, праздник, что ли...
— Праздник? — удивился Подорожник. — Из-за чего праздник?
— Когда-то был такой обычай, — негромко проговорила девушка.
— Я и говорю про этот обычай. Потом расскажешь о нем Подорожнику, если он не знает. Ну, так что?
Я заметил, что Надежда смутилась. Подорожник поглядывал на меня настороженно. Оба замолчали.
— Не хотите об этом говорить? — спросил я, не дождавшись ответа.
— Почему не хотим? — осторожно заговорил Подорожник, косясь то на меня, то на девушку. — Поговорить можно. Просто я думал, не до того сейчас. Не до праздников.
— Я тоже раньше так думал. Но нет ничего важнее человеческих отношений. Мы собрали здесь людей только для того, чтоб они могли жить немного лучше. Так давайте начнем с вас.
Они продолжали молчать, переглядываясь. Пожалуй, Мне стоило завести этот разговор издалека, а не в лоб.
— Подумайте, — предложил я.
— Мы подумаем, — тихо ответила девушка и взяла погонщика за руку.
...Четыре дня спустя мы объявили людям, чтобы после обеда все были на базе и готовились к празднику. Друг Лошадей, искушенный во всех тонкостях ритуала, невольно стал главным администратором мероприятия, а праздник для него вылился в сплошную беготню и ругань.
Он хотел, чтобы все прошло по высшему разряду. Для этого Подорожнику и Надежде нужно было лететь вместе с ним в какую-то скалистую долину, где можно провести все обряды перед лицами древних идолов. Это необязательно, но желательно. Идолы, по словам старика, гарантировали счастье и богатство в будущем. Молодожены не возражали против счастья и богатства, поэтому легко согласились.
Я тоже напросился в попутчики, мне было любопытно взглянуть на идолов— Старик не хотел меня брать — он говорил, что таинство должно проходить без посторонних. Я все же уговорил его, но пообещал не смотреть и не вмешиваться.
На базе сдвигались вместе столы и готовилось угощение, а мы вчетвером мчались над степью на украшенной цветами машине к нагромождению серых скал. Там, согласно словам погребального мастера, прятались от людских глаз идолы, покровители семьи.
Настроение было настолько благодушное, что я не хотел думать о возможных опасностях этого полета. Мне казалось, что в такой замечательный день никто не посмеет лезть к нам с враждой — ни люди, ни аэроиды. И, что самое странное, так и было — нас никто не тревожил. Ни один аэроид не встретился на пути.
Я вел истребитель сам. Подорожник с Надеждой, серьезные и молчаливые, расположились на задней скамейке, а Друг Лошадей сидел рядом со мной. Я шутливо подначивал его, предлагая подержаться за штурвал машины. Он сердито тряс головой, прижимая к животу берестяной короб со всякими свечками, ленточками, травками и прочими ритуальными принадлежностями.
Место для посадки я выбрал с трудом — скалы теснились очень плотно, а где их не было — там росли деревья. С высоты было видно, что к ритуальной поляне ведут несколько троп, проходящих то по камням, то по траве, под кронами невысоких кривых сосенок. Когда мы вышли из кабины, я сразу заметил несколько замшелых каменных столбов, криво торчащих из земли.
— Не ходи туда, пока я не закончу, — строго предупредил Друг Лошадей. — И вообще, лучше уйди куда-нибудь, не мешай.
Я вспомнил свое обещание и отправился прочь. Очень хотелось подсмотреть таинство из-за какого-нибудь укрытия, но старик бы на это обиделся. Я пошел по тропинке, истоптанной людьми и конями, намереваясь осмотреть окрестности. Если здесь есть старинные идолы, значит, может быть и еще что-то интересное.
Я шел и шел, трогая руками низкие сосновые лапы и подолгу рассматривая рисунки, сделанные природой на древних камнях. Я всегда любил это занятие, ведь в камнях несомненно кроется какая-то тайна. Они не умеют двигаться и разговаривать, но живут почти вечно и знают все.
Поиск вечных свидетелей времени заставил меня сойти с тропинки и наклониться над гроздью кварцевых кристаллов, вросших в серый базальт— Я увлекся так, что ничего не видел вокруг. И тут вдруг услышал почти над самым ухом чужой голос:
— Вот так и стой.
Я замер в скрюченном положении, затем медленно поднял глаза. Прямо передо мной покачивался срез иглострела. Полосатая железная колючка смотрела мне в лоб маленьким злым глазом.
Меня держал на мушке не разбойник, а типичный городской староста — толстощекий, прилично одетый. Глаза смелые и нахальные — значит, он здесь не один...
Что делать? Прыгнуть и спрятаться за камнем, а потом прострелить ему сердце? Пистолет за поясом, но, если он не один, как быть с остальными? И что станет с Подорожником и Надеждой, с Другом Лошадей?
Ладно, пусть он ведет меня, куда хочет — там посмотрим... Староста заставил меня выбросить тесак и повел по тропинке в обратном направлении. Нож и пистолет он не заметил, а обыскивать меня побоялся — для этого ему пришлось бы слишком близко подойти ко мне. Когда мы вышли на ритуальную поляну, я понял, что мы серьезно вляпались.
В мою сторону сразу повернулись еще четыре иглострела. Поляна была полна людей — мы попались в руки тому же карательному отряду, который наделал бед в деревне. И Горелый тоже был здесь. Всхрапывали лошади, пересмеивались старосты. Подорожник и Надежда стояли на коленях рядом с идолами под прицелом иглострела.
