— А мне понравилось работать ивенком, — сказал я. — Не отказался бы еще разок-другой вот так…
— Мне тоже понравилось бы, — со злостью выдавил Щербатин. — Но зачем принимать меня за свежеразмороженного неандертальца?
— Ты для них и есть неандерталец.
— Твари, — повторил он. — Да что бы они понимали! Да им культуры ивенков до самой смерти не понять!
— Ты чего это? — Я взглянул на приятеля с интересом. — С каких пор ты стал такой защитник ивенков?
— Я не защитник, я просто… Не забывай, Беня, что ивенкам мы дважды обязаны жизнью. И вот это, — он похлопал себя по груди, — нам тоже от них досталось.
— Будь снисходителен, — посоветовал я. — Им вовсе не обязательно знать, кто такие ивенки. Их дело — костюмы кроить, машины настраивать, пробирки нагревать. А мы — просто экзотика.
— М-да, тоже верно, — чуть остыл Щербатин. — Но я рассчитывал, что мы там будем в качестве героев войны. А нас выставили в роли ученых обезьян.
— Меньше надо было паясничать, Щербатин. Вот взял бы да и доказал им в глаза теорему Пифагора.
— А толку? Они подумают, что это шаманский обряд. Ну их к черту, незачем вообще о них говорить!
— Придется. Мы же хотим стать такими, как эти господа, — важными, богатыми, солидными.
— Не совсем такими, — буркнул Щербатин.
— Между прочим, чего ты приставал к официантке? Тебе с первым холо запрещены даже воздушные поцелуи.
— Ничего я не приставал, — рассердился Щербатин. И, кажется, немного смутился. — Просто милая девушка, похожа на мою первую школьную любовь. Увидел ее, даже сердце екнуло.
— Дешевый трюк, Щербатин. Это ей ты мог сказать про школьную любовь. Но не мне.
— Сам напросился, — буркнул он.
— Значит, запал на девушку? Слушай, а может, она и есть та первая любовь? Улетела еще в юности, полежала несколько лет в сушильной камере — и сохранилась лучше, чем ты.
— Отвали, — поморщился Щербатин.
Я тихо рассмеялся. Приятно было видеть, как мой несгибаемый друг демонстрирует свои слабые стороны. Редкое зрелище.
* * *
Через несколько дней я вышел на работу.
Нашел мне ее, конечно, Щербатин. И без всяких инфоканалов, а только благодаря своим неутомимым ногам. Повезло постучаться в нужную дверь.
Гражданин, получивший пятое холо, имел право взять домашнего помощника. Вернее будет сказать, слугу, но такого слова не существовало в языке Цивилизации.
Щербатин клятвенно заверил, что работать мне придется от силы три часа в день, остальное время — гулять, или писать стихи, или смотреть программы, а лучше — искать подработку. Только поэтому я согласился стать слугой.
Утром я пошел знакомиться с хозяином. Я шел и надеялся попасть в патриархальную семью, где есть добрая и милая старушка-хозяйка, седой мудрый хозяин, а если повезет — то и длинноволосая грациозная дочь, которая истосковалась по настоящим чувствам и романтике в мире выгоды и всеобщей гонки за благополучием. Я ожидал увидеть домик с черепицей и маленький садик со стрижеными кустами.
Я увидел не домик и не садик, а такую же серую глыбу, в которой жил и сам. Только этажей поменьше, а окна пошире. В холле мне наперерез вышел хмурый и подозрительный этажный комендант.
— Наниматься, — сказал я. — К гражданину… э-э… Ю-Биму.
— Рано пришел, — отрезал комендант. — Погуляй еще, спит твой Ю-Бим.
— Но мне сказали… — растерялся я.
— Гуляй, гуляй. Приходи ближе к обеду, он раньше не встанет.
Я отправился гулять, полный недоумения. Я думал, Ю-Бим занимает важный пост, страшно занят и поэтому нанимает помощника. А может, он просто отсыпается после трудного дня или ночи?
Меня немного задевало, что Щербатин сам не согласился на эту работу, а подарил ее мне. На мой логичный вопрос он ответил, что поищет для себя «чего получше». Выходило, что для меня сгодится «что похуже». С другой стороны, не такие уж плохие условия. Три часа в день, а оплата не меньше, чем где-нибудь на заводе.
Истоптав все окрестные желтые линии, я вернулся к тому же дому. Комендант не встретился, и я беспрепятственно поднялся на нужный этаж. Дверь в жилище Ю-Бима была почти что настежь.
Меня встретила квартирка из двух комнат, небольших и здорово замусоренных. Было очень много мебели и наваленной на нее одежды. По углам валялись использованные носки и лотки из-под еды. Дальней комнатой была спальня. Там на измятой и перекошенной кровати ворочался хозяин. Я вежливо кашлянул, и он тут же высунул из-под одеяла взлохмаченную голову.
— Ты кто? — Лицо Ю-Бима было опухшим и перечерченным складками от подушки.
— Я ваш новый домашний помощник, — скромно ответил я.
— А-а, да. Посиди-ка пока в той комнате. Я сейчас.
Я услышал, как хозяин одевается, кряхтя и ругаясь вполголоса. Наконец он вышел, отчаянно скребя ногтями спутанные волосы.
— Ну, чего? — спросил он.
Я пожал плечами. Мне, наверно, следовало сейчас хлопотать на кухне, весело гремя кастрюлями и что-нибудь напевая. Но кухни не было, да и команды такой не поступало.
— Ну, чего?.. — повторил он и потряс головой, стряхивая остатки сна. — Ну, уберись тут, что ли?
Я послушно встал, готовый тут же приступать.
— Обожди, обожди… — Он прошелся по комнате, озадаченно разглядывая разбросанные вещи. — Сначала сбегай на первый этаж в столовую, принеси мне что-нибудь. Потом я уйду — тогда и начинай. Только не выкидывай ничего, запоминай, что куда кладешь.
Он пошарил за диванчиком и выудил бутылочку с напитком, которую осушил с проворством профессионала.
— Ну, давай. Гони в столовую.
Я вернулся с картонной коробкой в руках. Ю-Бим сидел за персональным терминалом, встроенным в стену, и возил пальцами по клавишам.
— Здесь был… или не был? Нет, был, — бормотал он. — Здесь… нет, надоело уже. А куда же еще?
Я подумал было, что он ищет работу. С пятым холо не нужно стоять в очередях к операторам, поскольку в каждой квартире есть свой выход в инфоканал.
— Тут опять по морде получу… — задумчиво пробормотал Ю-Бим. Нет, похоже он искал вовсе не работу.
— А-а, пришел. — Он наконец заметил меня. — Давай торбу сюда.
Он принялся копаться в коробке, выкидывая на пол лотки, свертки, пакеты. Наконец выбрал что-то себе по вкусу, а коробку пнул ногой в моем направлении.
— Это можешь сам сожрать. Бери, я не жадный. — И, надкусив какую-то штуку, он повернулся к экрану. — Сюда, что ли, поехать… или не надо?
Я, чтобы зря не стоять, начал тихонько собирать мусор с пола. И тут же случайно раздавил ногой солнечные очки, спрятавшиеся под обрывком бумаги. Ю-Бим обернулся на хруст, и меня прошиб холодный пот. Хорошенькое начало, нечего сказать…
