Однажды после завтрака меня вызвали из рубки и сообщили, что меня спрашивают по нуль-каналу. Это могли быть только люди Марциони, я даже удивился, почему они не вышли на связь раньше.
Канал переключили на мой терминал в каюте, и я увидел на экране улыбающегося Бинго.
– Наш глубокоуважаемый научный эксперт, – поклонился он, – чем порадуете ученый совет в моем лице?
– У меня все по плану, – холодно ответил я. – Интересуют конкретные вещи – спрашивайте.
– Вопросов много, – развел руками Бинго. – Даже не знаю, с чего начать.
Я не знал, зачем он ломает эту комедию и расходует трафик дорогостоящей нуль-связи. Оба мы прекрасно понимали, что наш разговор практически открыто слушают в рубке, а значит, о конкретных делах поговорить не удастся. Хотя мне уже было, что ему рассказать.
– Вам доставили ту центрифугу, за которую господин Марциони отдал полторы тысячи чеков? – озабоченно спросил Бинго, словно смеясь надо мной.
– Доставили пару дней назад, – мрачно ответил я. – Уже подключили и приступили к работе.
– Надеюсь, она действительно необходима для ускорения хода исследований.
– Так необходима, что аж в жопе свербит.
Он задал мне еще несколько пустых вопросов о расходах и приобретениях «Нового Ковчега», так, чтобы все подслушивающие убедились, что мы радеем только о нашем общем деле – об исследованиях Ступича.
Я знал, что не для пустой болтовни он зарезервировал нуль-канал, и ждал, когда мы приступим к главному. Наконец дождался.
– На федеральном терминале «Цемес» для вашего судна готовится ремонтный док, – сообщил Бинго. – Это значит, что через несколько дней вы уйдете «на витамины»…
– Да вы что?! – радостно ахнул я.
«Витамины»… Так на жаргоне именовалось оздоровительно-профилактическое мероприятие для экипажа, когда судно проходит плановое техобслуживание. Это означало две недели веселого безделья в бесплатной гостинице с бесплатной едой. Если точнее, то это две недели беспробудного пьянства со всеми вытекающими удовольствиями.
Наконец-то я отдохну от этой консервной банки «Новый Ковчег», от зашуганной научной братии и от их хамоватых покровителей – военных.
– Вы этого не знали? – слегка удивился Бинго.
– Я много чего еще не знаю. Хотя постепенно вхожу в курс дела.
– Это прекрасно, – Бинго хитро улыбнулся. – Мы намерены возложить на вас еще ряд важных задач, так что ваша осведомленность будет играть ключевую роль в успехе наших взаимоотношений.
«Что за чушь он несет?» – мимоходом подумалось мне.
– Надеюсь, вы успеете подготовить отчетные документы по освоению финансовых средств.
– Успею, – я широко улыбнулся. – Уже бегу готовить. Только, если позволите, шнурки потуже затяну.
– Я в вас верю, мой юный друг.
Бинго убрался с экрана. А я радостно потер ладоши. Меня ждал чудесный маленький отпуск, от которого я планировал взять все! Если только мои грозные покровители не придумают мне занятие на все две недели.
Хорошее настроение не покидало меня до обеда. В столовой я увидел Тасю, она сегодня была одна, и за ее столиком имелось целых три свободных места.
«Чем черт не шутит?» – подумал я в порыве хорошего настроения и подошел к ней.
– Разрешите, барышня?
Она выразительно осмотрела пустующие столики вокруг нас и пожала плечами. Я уселся, ожидая, пока прикатится робот-официант. Тася сидела прямо, демонстрируя тонкую осанку и грацию, глаза ее были опущены к столу. Дружелюбия в ее лице я пока не обнаруживал.
– Что у нас на обед? – преувеличенно бодро проговорил я.
– Что у вас – не знаю, – не девушка, а сплошная холодная вежливость. – А что у нас – написано в меню.
– О-о, – сказал я, потому что больше сказать было нечего.
Когда пауза стала невыносимой, я вновь подал голос.
– Говорят, скоро у нас у всех небольшой отпуск? Чем собираетесь заняться?
– Усилить теоретическую работу.
– А я думал, мы классно отдохнем.
– А вы и отдыхайте, – она безразлично пожала плечами.
Ну, как с ней говорить?
– Вам тут, наверно, непросто, – неуверенно предположил я.
– Мне?! – удивилась Тася. – Это еще почему?
– Ну, не знаю… хрупкая красивая девушка в большом космосе…
– Какой кошмар, – тихо буркнула она.
Да уж… Ляпнул так ляпнул.
– А я вот не люблю космос, – признался я. – Мне больше по душе свежий воздух, родниковая водичка, ветерок, листочки…
Тася посмотрела на меня в упор и негромко проговорила:
– Могу дать классный совет. Не выходите в космос. Возвращайтесь на Землю, плескайтесь в водичке и обмахивайтесь листочками.
– Спасибо, – растерянно пробормотал я.
Что и говорить, кобылка с норовом. Я мучительно обдумывал, что бы еще сказать, чтоб смягчить ее ледяное сердце, но тут заработали динамики внутренней связи:
– Внимание участникам эксперимента! Сотрудники службы главного энергетика и волновой лаборатории приглашаются в испытательный центр. Приготовиться группе оперативной изоляции…
И тут я поймал себя на досадной мысли, что с самого утра слышу про какой-то эксперимент, но до сих пор не придал этому значения. Здесь каждый день проводились всякие плановые опыты, внутренняя связь то и дело озвучивала ход очередной ученой затеи, но сегодняшняя активность была явно повышенной.
Мне полагалось знать обо всех основных этапах их работы, поэтому я несколько напрягся.
– А что у нас сегодня происходит? – спросил я, стараясь выглядеть беззаботным. – Почему все так носятся, и радио не умолкает?
– Работаем по плану, – ответила Тася, но я тут же разглядел, что она несколько растерялась.
Значит, попал в точку. Они от меня что-то скрыли, и я могу на это пожаловаться. Вот ты и в моих руках, девочка.
– Тасенька, буду признателен, если вы мне расскажете, чем сегодня заняты ваши коллеги. Сами знаете, не для праздного любопытства спрашиваю…
Она растерялась еще больше. Не отвечать мне нельзя. Отвечать – почему-то не хочется.
Она вскочила, бросив недоеденный салатик, пробормотала, чтобы я поговорил с академиком Ступичем, и поспешно направилась к двери.
– Отлично, идем к академику, – и я вскочил вслед за ней.
Она шла быстро и не оборачивалась, я трусил ей вслед, тщетно пытаясь поддерживать неторопливую беседу. Вдруг я почувствовал, как кто-то с силой опустил мне ладонь на плечо. И тут же услышал:
