– Вариантов у нас много: целых два. Первый – пробиться к своим под землей. И второй – пробиться к своим, но поверху, когда стемнеет. Предлагаю немедленно приступить к первому.
Меня подмывало предложить третий вариант: смываться отсюда и искать безопасное место, но я промолчал. Как ни крути, а командую здесь не я. Приходилось уважать войсковую традицию – не бросать своих в беде. Хотя мне все они были ни капли не свои.
– Пошли, – просто сказал Крэк и первым зашагал в темноту, поигрывая лучом фонарика.
Я вздохнул и покорно отправился за ним. Мелькнула мысль, что и мне сейчас не помешал бы фонарик… и тут я похолодел. Мой ранец. Я оставил его в складском грузовичке, под сиденьем. И где теперь тот грузовичок? У меня остался только автомат, да и тот с одной обоймой. Бог с ним, с фонариком, там мои инъекции!
– Крэк, – тихо сказал я. – А если я попробую по рации связаться со своей группой – добьет на поверхность?
– Лучше не пробуй. Не добьет – расстроишься. А если добьет – нас могут пеленгануть. И тогда мы все можем сильно расстроиться.
– Ладно, понял… А доктора у нас тут нет?
– А ты что, приболел?
– Нет. Пока нет.
– Успокойся, Грач. Все будет хорошо. Налью тебе микстуры, у нас там есть…
Хорошо ему меня успокаивать… Я шел и думал: сказать ли ему, что могу в любую минуту свалиться и уйти в отключку? Конечно, предупредить надо, но…
Но нам сейчас хватало проблем. И мне дико не хотелось превращаться в одну из них. Пусть даже предполагаемую.
Ладно, решил я. Если станет совсем хреново, успею объяснить, что да как. Хотя толку от моих объяснений будет, думаю, немного…
Это было и в самом деле большое помещение. Оно закончилось покореженными металлическими воротами, которые пришлось выбивать ногами и прикладами. Крэк вел себя по-хозяйски уверенно, он знал направление и не ждал никаких сюрпризов.
За дверью обнаружился металлический трап, тоже весь в гари и слизи, так что браться за перила я не решился. Крэк, напротив, подцепил увесистый комок на палец и сунул мне прямо под нос.
– Недельки две – и из этого снова вырастет мерзость. Заполнит весь уровень и выползет на поверхность. Поэтому бдительность – прежде всего.
Мы спустились на четыре яруса, вскрыли еще одни ворота и оказались на подземной улице. Она выглядела как обычная улица, только вместо зданий, офисов, магазинов – секции в стенах просторного и высокого тоннеля. И, естественно, потолок вместо неба.
Здесь было относительно светло – кое-где тлели уцелевшие люкс-кабели. Бойцы выключили фонарики, но убирать их не торопились. Мы шли медленно, приходилось обходить не только скопления слизи, но и брошенные в большом количестве электрокары, перегородившие тоннель.
– Тут вообще был чуть ли не главный проспект, – пояснил Крэк. – Здесь не так интересно, а вот ближе к центру города – там просто Бродвей!
Я смотрел по сторонам. В большинстве секций сохранились следы жизни, которая кипела тут всего месяц-полтора назад. Я видел витрины, столики кафе, даже занавески на окнах. Правда, все это было покрыто липким черным слоем.
– Крэк, не похоже, что здесь все горело, – заметил я.
– А здесь и не горело. Мы же не можем весь город поджечь. Мы так, шваркнем огоньком слегка, и становится чисто…
– Тут – чисто? – я фыркнул.
– Ну, как бы чисто. А тебя что-то беспокоит?
– А вдруг эта дрянь не сгорела? А только отползла поглубже и притаилась, а?
– Вот и пусть, бля, дальше себе таится, – мрачно кивнул он.
Идти становилось тяжело. На ботинки налипли черные сопли, и постоянно приходилось удерживать равновесие, чтоб не поскользнуться. Я помогал себе автоматом – из него вышел неплохой противовес.
В какой-то момент мне пришлось перепрыгивать через очередную помойку, и в прыжке я увидел нечто такое, что едва не рухнул со всего размаха.
Это был блестящий металлический паучок. Точь-в-точь как мне показывал Стерлинг в своих подземельях.
Этот паучок не бегал и не суетился, а всего лишь неподвижно лежал посреди «проспекта». Или сидел? Мне сразу показалось, что в нем есть какая-то жизнь. Вроде легкая дрожь пробегала по его беспомощно расставленным лапкам.
– Ты чего застыл? – с недоумением спросил Крэк.
– Смотри, – почти шепотом сказал я, указывая на паучка. – Я такую штуку уже видел.
– Ну и? Я тоже такую штуку видел. Эй, парни? Все такую штуку видели? Нет? Ну, смотрите!
Он вразвалочку подошел к паучку и размашистым футбольным ударом отправил его в ближайший темный угол.
– Все… проблем нет? Тогда пошли дальше. Кстати, нам где-то тут поворачивать…
– Крэк, смотри! – раздался вдруг встревоженный голос одного из бойцов.
Включились фонари. Все увидели, что возле стены полулежит человек. Я подошел ближе – и меня чуть не вырвало. Он только наполовину был человеком. Вся правая половина тела и часть головы напоминала сгусток лягушачьей икры. Впрочем, это не мешало видеть, что на нем войсковая форма. И она показалась мне очень знакомой.
– Вот же, бля… – пробормотал Крэк. – Интересно, откуда взялся этот бедолага?
– Огрызок? – предположил кто-то.
– Не похоже… – Крэк наклонился, посветил в лицо фонарем. – Не… не наш, – и он осторожно потянул его за плечо, чтобы повернуть лицом к нам.
– Майор… – остолбенел я.
– Что? – напрягся Крэк. – Ты его знаешь?
– Знаю, – едва слышно проговорил я. – Майор Грошер, зам нашего полковника. Он вел вторую группу.
– Интересные, бля, дела… А где вся группа?
– Наверно, тут же, неподалеку… – у меня просто сердце упало.
Мы постояли еще некоторое время молча. Я даже не знал, что сказать. Остальные тоже помалкивали. Всем стало как-то тревожно.
– Ладно, пошли уже… – махнул рукой Крэк. – Чё стоять-то…
Я кивнул. Двое бойцов уже нашли проход, в который нам предстояло уйти, и светили туда фонарями.
– Мэ-э… мэ-э-э-э-э…
Я подскочил на месте, потом отпрыгнул в сторону. Эти «мэ» шли от Грошера.
– Не стрелять! – крикнул я, заметив, что все моментально вздернули стволы.
Я очень осторожно подошел, готовый в любой момент дать драпака. У Грошера был открыт единственный сохранившийся глаз. Он смотрел на меня.
– Мэ-э… мэ-э…
– Майор, ты меня слышишь? Скажи, слышишь? Ну, хоть кивни или моргни!
– Мэ-э…
– Он что-то хочет сказать, – убежденно проговорил я. – Он в сознании, я вижу.
