И уже обучаясь там, пошел на нелегкий шаг – модификацию организма, которая сделала его малочувствительным к токсинам. Не все соглашались на такое. Даже пилоты рейсеров предпочитали плющить и калечить свои органы в перегрузках, но не позволяли медицине вмешаться в собственное тело и подогнать его под профессиональные эталоны. Наверно, это важно – ощущать себя человеком на сто процентов, а не частично.
Валенски был фанатиком. Он не жалел себя. Можно представить, что он чувствовал, когда его мечты рухнули. На последнем этапе его забраковали психологи. Тесты показали прогрессирующую неспособность работать в группе. В разведке это важно. А перестроить психику оказалось куда сложнее, чем клетки организма.
Сенин не знал, что отторгает биолога от людей, он не мог бы объяснить, почему не чувствует его полноценным членом своей команды. Вроде бы парень крепкий, образованный, не дурак и не трус.
А всё-таки не взял бы Сенин его в напарники. Не пожелал бы видеть его лицо каждый день в какой-нибудь долгой экспедиции. Не подпустил бы близко к своему сокровенному.
Может быть, потому, что такие, как Валенски, живут в себе и для себя. Он может днями напролет в полном одиночестве возиться со своими лишайниками, узнавая о них все, и ему интересней с ними, чем с людьми. Люди одинаковы и предсказуемы, а плесень на каждой планете разная. Ей можно удивляться, ее можно познавать, находить всё новое и новое. А что нового найдешь в человеке?
И не потому он суетится, что хочет кого-то спасти, кому-то помочь. Ему важно победить грозное неведомое существо, которое распустило щупальца на многие километры. Одержать верх – и утвердиться этим. «А я чем лучше?» – подумал Сенин. Сенин вспоминал своих штурмовиков, он хорошо их успел изучить и знал: у одного маловато мозгов, чтобы работать на себя, и он живет на подкормке у государства. Другому нравится власть: не та власть, когда отвечаешь за судьбы тысяч людей, а мимолетная, шальная – когда кричишь «Лежать!» и все со страхом падают. Третий ищет приключений, причем не важно, каких. Предложи ему заниматься контрабандой – он, если не испугается, возьмется. Одним словом, каждый культивирует свою плесень – в душе, в сердце, в мозгах.
«Интересно, какую я выращиваю в себе?» – подумал Сенин, но так и не ответил на свой вопрос. Не так просто на него ответить честно.
Он заснул, а через несколько часов его бесцеремонно разбудил Карелов.
– Командир, есть очень интересные новости. – Они вышли и направились к летному полю. Вскоре Сенин увидел на полосе два легких вертолета, раскрашенных синими и красными полосами.
– Французы, – сообщил Карелов, протягивая бинокль. – Откуда и зачем, пока не знаю. Но раньше их тут не было.
– «Research Group International», – прочитал Сенин на борту.
– Ученые, – сказал Карелов. – Сейчас они у губернатора, их там человек восемь.
– Меня уверяли, что планета пуста, – сказал Сенин.
– Значит, они только что прибыли, – улыбнулся Карелов. – Соображаешь, к чему я веду?
– Соображаю, – кивнул Сенин. – Главное теперь успеть. Если, конечно, их транспорт еще на орбите.
– Нам везет, – заметил Карелов.
– Это не везение, – покачал головой Сенин. – Это судьба.
Ему не составило труда выяснить, что французы представляют исследовательскую группу, которая вчера высадилась в четырехстах километрах от поселения на берегу океана. Сегодня они во главе с начальником экспедиции прилетели, чтобы представиться губернатору и показать документы, разрешающие исследовательскую деятельность на планете.
Сенин еще размышлял, как поаккуратней провести переговоры, не привлекая внимание местных, когда к нему прибежал взмыленный Валенски.
– Вы уже слышали? – выпалил он. – Здесь научная экспедиция! Мои коллеги – биологи!
– Слышал, слышал, – ответил Сенин. – Ты бы не мельтешил там раньше времени, надо всё обдумать.
– Что тут думать? Я уже договорился.
– О чем ты договорился? – изумленно проговорил Сенин.
– Мне официально разрешено нанести им визит. Они очень рады и даже готовы меня кое о чем расспросить.
– Визит? Когда? И кто разрешил?
– Они сами меня пригласили. Видели бы вы лицо губернатора… – Валенски злорадно рассмеялся. – Жаль, у них нет лишнего места в вертолетах, придется добираться самому.
– Постой-постой… Когда ты собрался отправляться?
– У них еще не оборудован лагерь, только павильоны стоят. Они хотели бы сначала всё там устроить, смонтировать оборудование, лабораторию. Через несколько дней будет готово.
– Ты понимаешь, что у нас нет нескольких дней? И любоваться на их оборудование нам нужно меньше всего.
– Я понимаю, но они так пригласили. – Валенски сник.
– Дружище, нам сейчас не до ученого этикета. А поговорить с ними с глазу на глаз – никак?
Валенски замотал головой.
– Вокруг них всё начальство вьется. Вроде как почетные гости. Если я подойду, меня, конечно, выслушают, но…
– Понятно, – сказал Сенин. – Многовато зрителей. А что это такая свистопляска из-за них?
– Да ничего, просто новые лица, ученые. Впрочем, они здесь не сами по себе, их прислала ваша корпорация, «Русский космос». «Ресьйорч Групп Интернейшнл» – крупнейший исследовательский концерн, который берет подряды на прикладные исследования. Они профессионалы, корпорация очень хорошо платит им.
– Может, у этих профессионалов найдется оборудование, которое тебе нужно?
– Было бы чудесно.
– А еще лучше будет, если у этих богатеньких есть и гиперсвязь.
– Всё может быть, – пожал плечами Валенски. Сенин задумался. Не было сомнений, что французы в любых вопросах пойдут навстречу. Прежде всего потому, что они работают на корпорацию, которую Сенин здесь представляет во всем блеске полномочий. Оставалось два критических вопроса: во-первых, успеть, а во-вторых, избежать противодействия со стороны местных. Дорого бы Сенин сейчас дал за возможность перекинуться с французами парой слов без свидетелей. Может, попробовать?
– А собственно, зачем? – пробормотал Сенин и усмехнулся.
– Что «зачем»? – встрепенулся Валенски.
– Ничего. В общем, отправимся вдвоем, завтра же. Я буду твоим шофером.
– Шофером? – с недоверчивой улыбкой переспросил биолог. – Четыреста километров по незнакомой планете, без дорог, без толковой карты?
– Ладно, придумаем что-нибудь, – отмахнулся Сенин, который не хотел сейчас думать о мелочах. Потом добавил: – Я, если надо, и пешком дойду.
Французы отбыли из поселения после обеда – весьма довольные и, судя по всему, не совсем трезвые. Сенин собрал команду на совещание, чтобы объявить о своих планах. Однако сначала он встретился глазами с Вельцером.
