Среди черных древесных стволов едва-едва виднелось что-то необычное, чужеродное. Запахло дымом.
Это была машина – небольшой двухместный вездеход на широких колесах. Он стоял с распахнутыми дверями и поднятым капотом, рядом горел костер. У костра приплясывал от холода какой-то человек.
Сенин оставил биолога на месте, а сам быстро и бесшумно, как кошка, приблизился к нежданному гостю на расстояние трех-четырех шагов. И, набрав в легкие воздуха, рявкнул:
– Стоять на месте, руки за голову!
Человек не стал поднимать руки, а только озадаченно обернулся. У Сенина, что называется, отпала челюсть.
– Гордосевич?
Да, это был Гордосевич, добродушный здоровяк из разведгруппы. Ничуть не изменившийся, если не считать гражданской одежды.
– Ты откуда тут взялся? – настороженно спросил Сенин, не спеша лезть с объятиями.
– Вас ищу, – горестно вздохнул тот. – Вымерз уже, как мамонт, и машину угробил. Думал, всё…
– А как ты нас нашел?
– По пеленгу, – довольно улыбнулся Гордосевич.
– Какому еще пеленгу? Мы не выходили в эфир.
– Знаю. Там вообще все думают, что вы разбились при посадке или заблудились. Но вчера приборы поймали какой-то дохленький сигнал и определили координаты.
– Какой еще сигнал? – Сенин искоса посмотрел на Валенски, который тоже подошел и маялся чуть поодаль. Биолог пожал плечами. Потом приблизился на пару шагов и, виновато подняв брови, сообщил:
– Наверно, это я. Я вчера карты копировал с навигатора на свой планшет. Без кабеля, по радиопротоколу. Я не думал, что это могут засечь.
– Могут, – усмехнулся Гордосевич. – У нас еще и не то могут.
– Та-ак, – протянул Сенин. – Как всё интересно. И сколько еще народа знает, что мы здесь?
– Вообще-то… – Гордосевич нахмурился и опустил глаза. – Вообще-то один я знаю. Больше никто.
– Это еще интересней. И как это понимать?
– Командир, честно сказать, у меня серьезный разговор. Я ж не просто так сюда перся через ямы и овраги. У вас есть где погреться? Да и покушать мне не помешает…
Через несколько минут он сидел на полу палатки, скрестив ноги, и ел дымящийся плов из свежеоткрытой банки.
– Здорово вы спрятались, – сказал он. – Я тут всё вдоль и поперек прочесал, а вашу палатку так и не нашел. Хотя координаты имел с точностью до двадцати метров.
Валенски при этих словах самодовольно улыбнулся. Гордосевич отставил банку и как-то странно посмотрел на Сенина.
– Командир, а мы твоего крестничка прикончили.
– Кого? – вздрогнул Сенин.
– Двойничка твоего.
Сенин ощутил, как по коже побежали мурашки. Это было немыслимо. Он понял, что до сего момента не верил, что такое может произойти, что двойник может стать реальностью. В его голове это просто не укладывалось.
Он ощутил, как напряженно глядит на него Валенски.
– Как это было?
– Да как-то странно. Он сам приперся ни с того ни с сего. Мы в доме были, все четверо. Вдруг видим – он… Мы все ошалели, конечно. «Командир, командир…». А Карелов взял автомат – и чпок! Пулями. Безо всякого геля.
– Карелов, – едва слышно проговорил Сенин. – Ну, конечно. Кто же еще…
– Это почему? – прищурил глаза Гордосевич.
– Да так, мысли вслух… А с чего, интересно, вы решили, что это был двойник, а не я?
– Не мы, – покачал головой Гордосевич. – Это Карелов сразу понял. Ну, во-первых, он весь в какой-то засохшей дряни был. Во-вторых, без одежды. Только тряпка грязная болталась. В-третьих, ты, командир, был уже в космосе – сам же сообщение нам отбил.
– Ну, да, логично… – кивнул Сенин. Потом вдруг рассмеялся. – А если представить, что я из космоса неожиданно вернулся. Корабль взорвался, я спасся в капсуле, одежда сгорела. Пришел к вам – здравствуйте, ребята! А вы мне пулю в лоб, – последние слова он договорил с трудом, его душил нервный смех.
Гордосевич тоже чуть-чуть улыбнулся, правда, без веселости.
– По правде сказать, – негромко проговорил он, – мы и сами сначала переживали. Не каждый день на твоих глазах такое… Я вообще удивляюсь, как хватило у Карелова нервов решиться на это.
Сенин прикрыл ладонью усмешку. Он ничуть не удивлялся. Федеральные киллеры, как Карелов, еще и не на такое способны. Родную маму замочат, если сильно понадобится.
– А потом мы сомневаться перестали, – сказал Гордосевич. – А знаешь, почему?
– Нет, не знаю.
– Мы труп спрятали, закопали в мешке прямо на территории. Есть там одно глухое место между трубами. Так вот, Вельцер туда через пару дней наведался…
– И что?
– Там уже кустики вьются. Сам знаешь, какие. Прямо над могилкой.
– Она пустила побеги? – раздался удивленный голос Валенски. – На морозе?
– Там не совсем мороз. Там же трубы – и над землей, и под землей. Мы место специально выбрали, где земля мягкая, чтоб лед не долбить. Оно и проросло…
– Получается, грибница плодится на телах умерших организмов! – ошарашенно проговорил Валенски. – Вы понимаете, что этот факт означает? Эта зараза может расползтись по десяткам планет! Здесь нужен строжайший карантин! Это стоило предвидеть – здесь все растения живут на трупах убитых ими животных…
– Подожди со своими животными, – остановил его Сенин. – Послушай-ка, Гордосевич, кроме вас, это кто-то видел?
– Нет-нет, всё прошло тихо и чисто. Но я вообще-то по другому поводу приехал.
– Так у тебя и еще поводы имеются? – воскликнул Сенин. – Ну-ну, рассказывай, порадуй нас еще чем-нибудь.
Гордосевич тяжело вздохнул. Некоторое время хмурился и собирался с мыслями.
– Я не знаю… – пробормотал он наконец. – Может, мне всё кажется… Вообще посоветоваться надо.
– Говори, не томи.
– Ну, в общем, ребята мне последнее время не нравятся. Какие-то не такие стали.
– Какие? – и вновь у Сенина в груди пробежал холодок.
– Боюсь, что они тоже, в общем… – Гордосевич неопределенно махнул рукой, растерялся и умолк. Слишком страшные вещи ему приходилось говорить.
– С чего ты это взял? – жестко проговорил Сенин.
– Ни с чего. – Гордосевич пожал плечами. – Просто смотрю на них и…
– И что? Ну, говори!
– В общем, ничего особенного в них нет. Но им всё стало до лампочки. Мы же вначале договаривались – вместе ходить, смотреть в оба, патрулировать улицы… Так вот, ничего уже давно не делается. Я пытался напоминать, а они только насмехаются и успокаивают. С Вельцера это началось. Потом и остальные…
