– Я пошел на перрон, – сказал Гриша, посмотрев в очередной раз на часы.
– Не спеши. Ты когда-нибудь слышал, чтобы поезд пришел раньше времени?
Григорий все же не послушался и пошел встречать электричку. Однако та пришла на другой путь, и, пока он бегал, по перрону уже повалил народ.
Высмотреть Оксану в толпе не удалось. Гриша помчался к троллейбусной остановке, но и там ее не было. Он чуть было не решил, что его подруга не приехала, как вдруг увидел ее на стоянке такси. Гриша с облегчением перевел дыхание.
– Привет, – выдохнул он. – Я тебя еле нашел.
Оксана выглядела удивленной и даже немного растерянной, но Гриша не придал этому значения.
– Ты меня встречать приехал? – почему-то спросила она.
– Кого же еще? Чего не позвонила-то?
– Я? Не успела...
Она выглядела не так, как обычно, но Гриша к этому привык. Оксана всегда возвращалась домой разной – внутренне, а иногда и внешне. Каждый ее приезд проходил с разным настроением. С широко раскрытыми глазами она обрушивала на него свои впечатления, рассказывая о том, как в Москве одеваются и как едят, как отдыхают и как тратят деньги. Гриша однажды поинтересовался, как там работают, но этого Оксана пока не знала. В богемной среде, куда она удачно вписалась, понятие «труд» имело какой-то особый смысл.
Гриша посмеивался, Оксана в ответ обвиняла его в занудстве и провинциальной заскорузлости. Ее можно было понять. Она просто слепла от многоликой и многоголосой Москвы, как плотва, которая из мутного пруда попала в мир тропического кораллового рифа.
Она менялась и внешне. Григорий с сожалением обнаруживал, что ее замечательные натуральные черные волосы в один из приездов оказались красно-рыжими. Она стала красить ногти в черный цвет, носить куртки раздражающе ярких цветов, ботинки с несуразными гигантскими платформами. С этим Гриша мог только мириться, поскольку воспитывать Оксану не мог и не хотел. Наверно, она лучше знала, какой ей нужно быть.
– Ты, по-моему, раньше на такси не очень-то каталась, – произнес Гриша, заметив, что таксист ждет, пока они поговорят. – Разбогатела, что ли?
– Нет, просто сумки...
– Ну что, Ксюха, поехали? – раздался вдруг незнакомый голос.
Гриша обернулся. Долговязый парень в черной лаковой куртке стоял рядом, перемалывая челюстями жвачку. Белые крашеные волосы, узкие очки-светофильтры, за которыми не видно глаз, наушники на шее, легкая «творческая» небритость.
– Привет. – Он небрежно кивнул Грише. – Ксюх, сумки с собой или в багажник?
– Не знаю... – тихо произнесла растерявшаяся Оксана. – В багажник. Познакомься, Гриша, это Артур. Мы вместе учимся.
– Я так и подумал, – так же тихо ответил Гриша.
– Да нет, ты не понял. Он на этюды приехал, я обещала ему наш монастырь показать...
– Ну... – Гриша пожал плечами. – Желаю творческих успехов.
Он поверил бы той Оксане, что была год или два назад. Но только не этой – растерянной, давно уже запутавшейся, потерявшей смысл их отношений, повисшей между небом и землей.
– Гриша, подожди, ты ничего не понял.
– Ну, поехали, – позвал ее парень, по-хозяйски усаживаясь на переднее сиденье.
– Не надо оправдываться. Ты ни в чем не виновата. – Гриша сказал это совершенно искренне.
– Я не оправдываюсь!
– Меня-то ты не обманешь. У тебя стрессовая ситуация. Зрачки расширены, дыхание учащенное, речь сбивчивая. Я все понимаю.
Раздался сигнал – Донской подкатил на своем «Мерседесе» поближе.
– Здравствуйте, – сказал он, с любопытством посмотрев на Оксану.
Та мельком взглянула на него, не подозревая, что между Гришей и этой шикарной машиной есть какая-то связь. Она снова перевела взгляд на Григория.
– Желаю удачно провести уик-энд, – сказал он и быстро сел в машину. – Поехали отсюда!
– А дама? – удивился Донской.
– Поехали, – настойчиво повторил Гриша.
– Ах вот оно что...
Уезжая, Гриша мельком увидел в зеркало изумленные глаза Оксаны. Вместо помпезной встречи вышло помпезное расставание.
Донской молча вел автомобиль, но надолго его терпения не хватило.
– Кинула? – поинтересовался он.
– Нет, что ты! Просто твой «мерс» не подходит под цвет ее помады.
– Ну, понятно... А что за персонаж с ней был? Ты его знаешь?
– Артуром зовут. Приехал город посмотреть, этюды порисовать.
– Этюды в постельных тонах?
– Наверно.
– М-да, неприятно. Девочка-то красивая, только размалеванная очень.
– Она не всегда такой была.
– И давно у вас эта любовь на расстоянии?
– Не знаю, как насчет любви... А вообще, давно.
– И ты ждал ее, как Пенелопа? Жизнь-то должна брать свое...
– Она и брала. Только не за то место.
– Выглядишь ты очень скверно, Гриша. Надо лечить.
– Водкой, что ли?
– Да нет, это лекарство симптоматическое, а тебе сейчас нужна интенсивная терапия. Вообще, когда тебе плохо, лучше всего – сделать что-нибудь хорошее. Старушку, например, через дорогу перевести или скворечник сколотить.
– Вот-вот, я как раз этого и хочу.
– Или давай вон ту девушку подвезем. Видишь, с мальчиком стоит? Наверняка ведь опаздывает.
Гриша увидел блондинку в темно-сером плаще, с сумкой в руке. Она стояла неподалеку от остановки, запруженной народом, и пыталась поймать такси.
– Ну, подвези, – безразлично сказал он. – Может, сшибешь с нее червонец на пиво.
– Червонец мало, – покачал головой Донской. – Минимум пятнадцать.
Он остановил свой белый «Мерседес» точно рядом с незнакомкой.
– Гражданочка! Вы лимузин заказывали?
* * *
Светлана опаздывала прямо-таки катастрофически. Только к вечеру она доделала наконец платье, которое срочно нужно было занести подружке на работу – та собиралась сегодня на какое-то торжество.
После этого следовало срочно забросить Пашку к другой подруге, пообещавшей посидеть с ним вечер. А затем отправляться на вторую работу, и как можно скорей. Сторож в школе имел обыкновение запирать дверь и включать на полную громкость телевизор.
Светлана понимала, что Люда в парикмахерской уже рвет и мечет, дожидаясь платья. Поэтому она и решила ехать на такси, хотя подобных расходов в ее скудном бюджете не предусматривалось. Она отошла от переполненной остановки и приподняла руку. И почти сразу рядом остановился роскошный белый автомобиль.
Она даже не поняла, что остановились ради нее, поэтому отошла в сторону и снова подняла руку. Но ее окликнули.
