– Хватит, Гриша, хватит. Ни рассмешить, ни удивить меня ты уже не сможешь. Я свое уже отсмеялся, да и поудивлялся вволю. От нас требуется работа. Главный будет держать меня за глотку, пока мы не дадим ответа. Но это не твоя проблема. Ты должен самую малость – установи контакт с этим пришельцем из ада. Без этого мы влипнем в такие неприятности, что... – Донской только рукой махнул.
– А разве еще не влипли?
– Ну что ты! – Донской тихо рассмеялся. – Самое интересное еще впереди.
* * *
Паровоз показался из-за желтого домика станции, лязгая и вздрагивая. За ним тащилась только одна тележка, которая тоже грохотала и подпрыгивала, словно собиралась соскочить с рельсов. До переезда со шлагбаумом оставались считанные секунды пути, как вдруг на рельсах оказался грузовик с ярко-красной кабиной и зеленым кузовом. Паровоз поддал его передком, сбив набок, а затем и сам завалился рядом, беспомощно жужжа и вертя колесами.
– Служба спасения! – воскликнул Пашка, приземляя рядом большой вертолет с уже обломанными лопастями и отодранными наклейками.
– И «Скорая помощь», – поддержал его Гриша, подкатывая к месту аварии пластмассовую машинку с красным крестиком на боку.
Они сидели посреди комнаты, а вокруг жил целый мир – и железная дорога, и крепость с монстрами, и гараж, и аэродром, и боевые позиции с полусотней крошечных зеленых солдатиков. И оба царствовали над этим миром – посылали в атаки солдатиков, определяли время взлетов и посадок, перевозили игрушечных зверюшек друг другу в гости.
– А сейчас нападают люкозавры! – закричал Пашка, и из крепости повалили свирепые существа с топорами и кривыми саблями. В этот момент в квартиру вошла его мама.
– Кати еще нет? – спросила Светлана, переводя дыхание. – Ну вы тут устроили, – добавила она, заглянув в комнату.
– Мама, на нас напали люкозавры!
– Я просила не говорить этого глупого слова.
– Почему глупого? – удивился Гриша.
– Да так... Наслушался ерунды на улице.
– И не на улице! – насупился мальчик. – Меня дядя Валера научил.
Светлана смутилась и ушла на кухню, ничего не сказав.
– Я сейчас! – сообщила она. – Только переоденусь.
У Светы сегодня выдался нелегкий день, и она попросила Григория побыть немного папой. То есть забрать из садика Пашку и посидеть с ним часок-другой. Гриша все выполнил, как образцовый глава семейства, и роль ему даже понравилась. Сегодня они со Светланой собирались поехать на водохранилище и взять лодку напрокат.
Пашка нехотя сгребал игрушки, а Григорий перекладывал из холодильника в сумку лимонад и печенье, когда в прихожей тренькнул телефон. Через минуту в дверях показалась расстроенная Светлана.
– Это Катя. Она не сможет сегодня взять Пашку.
– Ну ладно, – пожал плечами Григорий. – Возьмем его с собой.
– Нет. Ты же знаешь, он только после ангины, ему нельзя долго у воды.
– Почему?
– Врач сказал.
– А я – не врач? – улыбнулся Григорий.
– Нет, с собой нельзя, – вздохнула Светлана. – Может, просто пойдем погуляем?
– У меня другое предложение. При нашей гостинице есть детская комната. Специально для посетителей с детьми. Там и присмотрят, и даже накормят.
– Ему там без нас скучно будет.
– Обещаю, как только он увидит, какие там игрушки, он про нас с тобой и не вспомнит. Сейчас все устроим, я только позвоню и вызову машину.
Через несколько минут они стояли втроем на остановке и ждали, когда подкатит дежурный автомобиль. Пашка, уже прознавший, что его ждет полная новых игрушек комната, беспокойно переминался с ноги на ногу.
Гриша вдруг заметил, что невзрачный светлый «жигуленок», местами забрызганный грязью, мигнул поворотником и уверенно остановился рядом.
– Какие люди! – раздался знакомый голос. – Почетный член-корреспондент медицинских наук – и без охраны!
Это оказался Валек Толстопятов, про которого Гриша давным-давно уже не вспоминал. Ритка была с ним – она выглянула в окно и стала так беззастенчиво оглядывать Светлану, словно приценивалась к пальто на рынке.
– Ну, привет! – Валек вышел из машины и пожал Григорию руку. Затем окинул его взглядом с головы до ног. – Ты все такой же.
Было не очень ясно, что он имеет в виду. Возможно, отметил «пляжный» наряд Григория – не слишком новые джинсы и футболку.
– Ты все в больнице в своей? – поинтересовался Валек, искоса поглядывая на Светлану.
– В больнице, – кивнул Григорий.
– Ну, ясно... А мы с Риткой решили сегодня проветриться – едем в бильярд играть. А вы?
– Ну и мы проветриться.
– Как живешь-то? Грызешь гранит? В смысле, науки. Давай ко мне. Я еще три места на рынке открываю – малярными красками будем торговать. Не хочешь?
– Не хочу, – чистосердечно ответил Гриша.
– А зря. У меня ребята нормально получают. Чего, всю жизнь в больнице просидеть хочешь?
– Каждому свое, – развел руками Гриша, и тут появилась дежурная машина.
Темно-серый, только что вымытый «Лексус» бесшумно притормозил у кромки тротуара, водитель в форменном пиджаке и фуражке вышел и открыл перед Светланой дверь.
– Ну, пока. – Гриша пожал приятелю руку и закрыл за собой дверцу.
У того слова застряли в горле. Он стал похож на парашютиста, уже в воздухе обнаружившего, что вместо ранца надел чей-то рюкзак с картошкой. С выпученными глазами и пунцовыми ушами Валек проводил взглядом отъезжающий автомобиль и лишь затем плюхнулся за руль своей машины.
– Кто это? – спросила Светлана.
– Один мой горячий почитатель, – пробормотал Гриша.
Он предложил доверить Пашку водителю, но Светлана настояла ехать с ним до конца.
– Я должна видеть, где оставляю ребенка, – сказала она.
У крыльца клиники Гриша увидел Карину. На ней был потрясающий кремовый костюм, в руках она держала огромный букет. Гриша помахал ей рукой и улыбнулся, но вдруг заметил, что Карина чуть не плачет.
– Гриша, ну ты посмотри, что они со мной сделали! – воскликнула она и потрясла головой.
– Кто? – не сообразил Гриша. – Постой, ты прическу, что ли, сменила?
– Собралась к подруге на годовщину свадьбы, заехала в салон, а там... – Карина со злостью щелкнула каблучком об асфальт. – На компьютере все красиво смотрелось, а как сделали – плеваться хочется. И что теперь – в другой салон ехать, переделывать?
– А по-моему, у тебя все хорошо, – ответил Гриша, не понимая причины гнева.
– Хватит надо мной издеваться, я сейчас выкину этот букет и никуда не поеду! Не могу я в таком виде...
