Антон перестал читать. Ему стало страшно. Эта информация предназначалась явно не для людей его уровня. За такие сведения можно получить состояние, либо лишиться жизни. Если кто-то узнает, что главный инженер «Мосэлектроники» лежит чуть ли не при смерти, на международном и внутреннем рынках начнется такая круговерть, что не один десяток фирм пойдет прахом, не одна сотня контрактов превратится в пустые бумажки. Потому что главный инженер — это не просто исполнитель приказов начальника. Это носитель важной технологической информации, которая не доверена больше никому. Попробуй пусти слух, что у фирмы больше нет главного инженера, — никакой маклер не станет с ней связываться. Время не такое, чтоб рисковать...
Антон поспешно закрыл файл, вернулся в исходный текст, с которого начал свои изыскания в сети. Ему вдруг пришло в голову, что он слишком увлекся и в эту комнату давным-давно мог кто-нибудь зайти. Он отодвинул клавиатуру и торопливо — уже почти панически — вылез из кресла...
— Ты слишком любопытный.
Антон почувствовал, как кожа покрывается мурашками. В дверях стояла Анна. Она уже выглядела почти спокойной, хотя глаза все еще были красными, а из глубины груди вырывались редкие, почти неслышные нервные всхлипы.
— Слишком любопытный, — повторила она. — Не надо так спешить. Придет время — и так все узнаешь.
Она говорила так, будто изрекала какое-то горькое предсказание. Антон решил, что это от нервов. И еще он с облегчением понял, что никакого скандала в данный момент не будет. Анна удивительно хладнокровно держала себя в руках, хотя и была несколько скованной.
Антон понял, что она испугалась не меньше, чем он. Еще бы — она оставила без присмотра терминал, подключенный к закрытой сети, а этим воспользовался посторонний. За такие вещи можно не только работы лишиться, но и вообще доброго имени.
Ему стало жаль Анну. Ей и без того сегодня досталось.
— Я никому не скажу, — ничего умнее в этот момент Антон не придумал.
— Спасибо, — усмехнулась Анна. — Я тоже никому не скажу.
Она взяла со стола дистанционный пульт и повернулась к видеопроигрывателю. Антон только теперь понял, что все это время на крошечном экранчике над столом плясала какая-то картинка. Он все стоял, а Анна занималась со своим пультом — искала нужную запись на видеодиске. Антон чувствовал, что ему давно пора сделать отсюда ноги, но почему-то не мог просто так взять и уйти. Нужно было сказать что-то напоследок. Или сделать... Как-то искупить свое преступное любопытство.
— А почему на экране помехи? — спросил он совершенно не к месту, заметив, что Анна начала проигрывать диск на увеличенной скорости.
Она обернулась:
— Что?
— Помех не должно быть. Это же оптическая запись — при любой скорости воспроизведения экран должен быть чистым.
Анна, видимо, чувствовала, что Антон говорит какие-то лишние вещи и совершенно не по делу, но стеснялась просто выставить его за дверь.
— Я не знаю, — сказала она. — Может, нужно наладить аппаратуру?
— Нет, — Антон покачал головой, внезапно заинтересовавшись: — Неисправная аппаратура просто не работала бы, и все. А что это за запись?
По изменившемуся лицу Анны он понял, что вопрос уж вовсе неуместный. Но Анна, как ни странно, поколебавшись несколько секунд, решила ответить:
— Это частное письмо. Я занимаюсь легальным контролем переписки.
Антон подошел. На экране он увидел очень смуглого курчавого мужчину, похожего то ли на кавказца, то ли на араба. Он улыбался в экран и говорил что-то на чужом языке.
Глядя на него, Антон подумал, что Анне сейчас нужен собеседник, живой человек. Именно поэтому она не выгнала его сразу.
— Зачем вам это? — спросил он.
— Я перевожу письмо этого господина на русский язык. Есть подозрения, что здесь может прозвучать что-то по нашей части.
— ЭКОПОЛ просматривает все письма? — с ужасом спросил Антон.
— Зачем все? Только некоторую часть. Если есть основания для подозрений.
— А при чем тут... Я думал, вы связистка.
— Это здесь я связистка. А настоящая профессия у меня немножко другая. Иногда начальство мне подбрасывает работу сюда, чтоб квалификацию не терять. Я сама попросила, это же моя обязанность.
Анна говорила без напряжения, с каждой минутой к ней возвращалось самообладание. Они непринужденно болтали с Антоном о столь деликатных вещах, будто приятели за кружкой пива.
— Ну ладно, я пойду... — пробормотал Антон, понимая, что их разговор может зайти в чересчур закрытые области и Анна, возможно, завтра будет переживать из-за этого.
И уже на пороге его озарило.
— А эта информация, которую вы ищете... Она может быть зашифрована?
— А что? — нахмурилась Анна.
— Ну, может?
— Конечно, может. Зачем тебе?
— Да ведь это и есть шифровка! Вот эта полоса помех при быстром воспроизведении — это шифровка.
— Так... — Анна на секунду задумалась. — Ну-ка, зайди.
Она взяла Антона за руку, затащила в комнату и заставила сесть в кресло.
— Что ты об этом знаешь?
— О чем, о шифровании? Много знаю, я сам этим занимаюсь.
— Разве ты профессиональный криптолог?
— Нет, не профессиональный, но...
— Понятно. С чего ты решил, что это шифровка?
— Просто есть такой метод шифрования — прятать информацию в помехах, в шуме. Я бы не догадался, если б вы не сказали, что на этой записи могут быть какие-то секреты. Если хотите, я прямо сейчас посмотрю.
Анна отвела взгляд и на несколько секунд задумалась.
— А что... — неуверенно произнесла она. — Попробуй.
У Антона, что называется, зачесались руки. Он крутанул кресло к монитору, положил руки на клавиши, и мир перестал для него существовать.
Вырезать из изображения помехи и поместить их в отдельный файл не составило труда — эту операцию можно было сделать даже с помощью любительской видеокамеры формата «Хай Дигитал». Первый запрос Антон сделал стандартным: произвести частотный анализ полученного нагромождения букв цифр и символов, проверить, нет ли в этом хаосе следов структуры или цикличности. Меньше чем через минуту компьютер дал ответ: ни структуры, ни цикличности в массиве не обнаружено. Антон приуныл — могло оказаться, что он «расшифровывает» действительно настоящие помехи.
«Не может быть никаких помех цифровой записи», — упрямо сказал он себе и продолжил просмотр. И тут он заметил, что четырнадцать различных символов повторялись подозрительно часто. Это следовало обдумать...
— Ну что? — поинтересовалась Анна.
— Пока ничего, — буркнул Антон. — Отдаленно похоже на зашифрованную графику. Могут быть здесь какие-то рисунки, чертежи?
