Этрих не знал эту женщину, но ее рука твердо лежала в его ладони, и все в ней, казалось, говорило: «Я здесь — расскажи мне все, что захочешь».
Тем временем Флора и Саймон переместились в бар, где заказали по хорошей порции спиртного и с трудом поддерживали бессвязный разговор. Хейден первым заметил, что происходило рядом, но никак не мог поверить своим глазам.
— Флора, посмотри на них! Ну же, быстро!
Но Флора только что опрокинула стаканчик и смотреть на них вовсе не хотела, спасибо большое. Она и так видела больше чем достаточно. Просто Саймон, как обычно, ведет себя как последнее дерьмо и пытается сделать ей еще больнее. А потом предложит перепихнуться где-нибудь по-быстрому, чтобы не так обидно было.
— Флора, пожалуйста, посмотри.
С раздраженным лицом она со стуком опустила стакан на стойку и обернулась. Пара была достаточно близка к ним, чтобы она увидела слезы на щеках Винсента Этриха. Он даже не пытался их вытирать. Продолжая танцевать, он смотрел на Изабеллу так, словно она только что сказала что-то очень-очень важное.
Что это с ними творится?
Не отрывая глаз от танцоров, она произнесла уголком рта:
— Посмотри на них, Саймон. Как ты думаешь, что там у них происходит?
Но он не понял.
— Да брось ты. Они всего полчаса знакомы, а он уже плачет. Что она, на ногу ему наступила, что ли?
* * *
Изабелла украла Винсента с вечеринки. Они продолжали танцевать, не видя и не слыша никого, кроме друг друга. Флора и Хейден перестали смотреть на них и вернулись к своей выпивке. Потом заспорили о какой-то ерунде. Но поскольку внутри у обоих все клокотало и оба созрели для хорошей свары, они ее и получили. Немного погодя, когда Флора о чем-то заговорила, Саймон демонстративно выставил руку с часами и уставился на них, чтобы показать, как ему наскучила эта ссора. Флора пошарила по залу глазами в поисках парочки, но те уже ушли. Она обратила внимание Хейдена на этот факт, намекнув, что это он во всем виноват, ведь именно ему пришла в голову мысль пригласить Этриха на эту вечеринку. О чем он, черт возьми, думал?
БУМ-М-М! Удар гонга, возвестивший о втором раунде их поединка, прозвучал едва ли не во всеуслышание. Бойцы вышли на ринг, готовые к бою. Секс — самая сильная из страстей, с которой ничто не сравнится, но гнев может стать неплохим заменителем. Тот факт, что несколько лет тому назад Хейден и Флора были любовниками, сделал их особенно ожесточенными противниками. Стыдливость или сдержанность не смягчали словесных ударов, которыми они обменивались. Никакие скрытые планы или стремления, связанные с постелью, им тоже не мешали. Ведь они уже прошли через это на пути к постели и были уже по ту сторону. Результат выглядел грязным, неприглядным и правдивым. В своей перепалке они очень быстро добрались до самого низкого уровня в истории их отношений и, не сговариваясь, опустились даже еще ниже.
* * *
В двух милях от них Изабелла на большой скорости вела свою машину по Линке-Винцайле, и лампочки на приборной доске горели ровным голубым светом в противовес ярким вспышкам неоновых и галогенных городских огней за окнами. Из динамиков негромко звучал старый альбом «Роллинг стоунз». Изабелла собиралась показать Винсенту нечто особенное — своего Кизеляка. Через десять минут они будут на месте. Они молчали. Обоим хватало того, что они оказались наедине друг с другом, — двое взрослых, убегающих в сверкающий огнями город, навстречу приключению, — оба были довольны, взволнованы, глубоко удивлены и исполнены ожиданий.
Винсент оглядывался по сторонам, стараясь, чтобы это было незаметно. Он считал, что о человеке можно судить по окружающим его вещам, — по тому, что у него в машине, на письменном столе, в сумочке или в карманах. Ты то, что ты носишь с собой.
К его восторгу и тайному облегчению, в машине Изабеллы в тот день царил очаровательный беспорядок. Рекламные буклеты и прочий почтовый мусор — желтые! бирюзовые! оранжевые! — валялись на полу. Компанию им составляли недавний номер «Тайм» и ежедневная венская газета. Прежде чем сесть, ему пришлось убрать с переднего сиденья кассеты — Борис Буковски и «Полуночники в забегаловке» Тома Уэйтса.
[6]
Этрих представил, как Изабелла берет почту по дороге к машине. Она так торопится, что не успевает даже дойти до помойки, а просто бросает буклеты на заднее сиденье и забывает про них навсегда. На приборной доске валяются маленький черный фонарик и роскошная, вся в глубоких царапинах золотая шариковая ручка, бок о бок с восьмидюймовым резиновым Элвисом, танцующим на присоске. Этрих ткнул в Элвиса пальцем, тот сразу завибрировал и затрясся.
— В машине у меня бардак, я знаю. Но так не всегда бывает. Я видела, как вы оглядывались, — усмехнулась Изабелла, не поворачивая головы.
— Это бардак? Да это сущие пустяки. Вот я расскажу вам одну историю, она случилась на самом деле. Как-то раз люди из кинокомпании увидели мою машину на улице и позвонили мне. Оказалось, они хотели арендовать ее для фильма, который снимали тогда. А знаете почему? Потому что в этом фильме был один бомж, который жил в автомобиле. А мой в точности соответствовал их представлениям о том, как должна выглядеть машина, в которой живет бомж, вот и предложили мне пятьсот долларов в день за аренду.
— Не верю.
— Богом клянусь, правда. Присягнуть могу. — И он поднял руку, как будто давал клятву в суде.
— А как назывался фильм?
— «Ангелы в баре».
— Я его видела! С Арлен Форд.
[7]
— Точно. Значит, вы видели мою машину.
У Изабеллы рот открылся от изумления. Она медленно прикрыла его ладонью, вспоминая что-то из фильма.
— Та сцена, когда полицейские подходят к машине того парня и выволакивают его наружу…
— Это моя машина и есть. — Винсент снова протянул руку и щелкнул по Элвису пальцем, отчего тот весь содрогнулся.
—.. а еще они нашли там кучу кошек, которые жили с ним… — Она расхохоталась. — Господи, неужели это и правда ваша машина?
Этрих кивнул:
— Да, только без кошек. Терпеть их не могу. А после съемок в машине воняло ими несколько недель. Я даже на автомойку пару раз съездил, пылесосить замучился, ничего не помогало.
— Для хозяина такой жуткой машины вы хорошо выглядите. А пахнет от вас просто здорово. Отличный одеколон. Но, может, вы не моетесь?
Ничуть не обескураженный, Винсент спокойно ответил:
— Да нет, это у меня только машина такая. Она для меня всегда была как ящик в платяном шкафу или комоде, куда бросают всякие вещи, но никогда ничего не вытаскивают. Ну, знаете, корешки от билетов, носки без пары, старый лед…
