Броксимон, одетый в щегольской синий костюм в полосочку, потер ладошки одна о другую, словно от пребывания в конверте они загрязнились.
— Да ничего, грех жаловаться. А ты?
Хейден аккуратно поставил его на стол и пододвинул стул.
— Эй, Саймон, ты бы сначала набросил что-нибудь, а уж потом побеседуем. Я не хочу разговаривать с парнем, который стоит передо мной в одних трусах.
Хейден улыбнулся и пошел выбирать себе наряд на день. Поджидая его, Броксимон вынул крохотный CD-проигрыватель и поставил диск Лютера Вандросса.
Пока в его ушах зрела музыка, человечек подошел к краю стола, уселся и начал болтать ногами. Хейден жил паршиво. Квартира казалась нежилой. В ней не было изюминки, не было души, ничего такого, от чего захотелось бы сказать: «Ого! Вот это круто!» Броксимон твердо верил в то, что «каждому свое», но раз уж попал в дом человека, как тут не оглядеться по сторонам? И коли видишь, что в квартире нет ничего, кроме духоты, то так и приходится признать. Никаких оценок; просто что вижу, то и говорю. А видеть тут практически нечего, вот и все.
— Значит, сегодня я вожу этот «Дом помады», так?
Вернулся Хейден в белой сорочке с открытым воротом и черных отутюженных брюках, стоивших, похоже, немалых денег.
— Точно.
Броксимон сунул руку в карман и вытащил оттуда сложенный листок бумаги.
— Группа из двенадцати человек. Почти все женщины, средний возраст тридцать, тебе должно понравиться.
Хейден просиял. Его молитва услышана! Счастье-то какое, не верится прямо.
— А что у них за история?
— Слышал когда-нибудь про «Мальвелус» в Сикокусе, штат Нью-Джерси?
— Нет.
Хейден посмотрел внимательно, не разыгрывает ли его Броксимон этим дурацким названием.
— Это был самый большой супермаркет в области на стыке трех штатов. Но кто-то устроил там пожар, и он стал самым большим сгоревшим супермаркетом в области на стыке трех штатов.
Хейден похлопал себя по карманам, все ли на месте: ключи, бумажник. Потом спросил без особого интереса:
— Сколько погибших?
— Двадцать один человек, больше половины из «Дома помады». Пожар начался прямо рядом с их павильоном, так что у них не было шансов.
— А чем там торговали, косметикой?
— Угу. Парень, которому он принадлежал, — ты его сегодня увидишь, — имел неплохой бизнес, ведь он ничем больше не торговал. Только помадой, любой, какая есть на свете. Сегодня ведь все помешались на специализированных магазинах. Так вот, он привозил помаду из самых неожиданных мест, из Парагвая, например. Как-то даже в голову не приходит, что в Парагвае женщины красят губы помадой.
Хейден перестал расхаживать по комнате и уставился на Броксимона.
— А чем же?
Человечек тут же смутился.
— Не знаю. Просто… Ну, не знаю. Ну, это же Парагвай хренов.
— И что с того?
Не зная, что делать дальше, Броксимон встал и снова отряхнул оба рукава. Потом раздраженно спросил:
— Ну, ты готов или нет?
Хейден задержал на человечке свой взгляд с таким выражением, как будто хотел сказать: идиот ты. Эту мысль он сумел передать взглядом очень доходчиво. Наконец он кивнул.
— Отлично! Так пошли тогда, что ли?
Хейден взял Броксимона, посадил себе на правое плечо и вышел из квартиры.
* * *
Он всегда встречал автобус с туристами у кафе, где завтракал. Водитель автобуса был одним из тех недоумков, на которых еще действовали смазливая физиономия и редкие приступы очарования Хейдена, и только радовался возможности отклониться от маршрута, чтобы подобрать гида.
Двери автобуса с шипением отворились. Саймон Хейден взлетел по ступенькам, подогретый изнутри двумя чашками крепкого капуччино и оптимизмом, который приходит, когда знаешь, что впереди день в компании молодых женщин. Водитель Флем Сюль приветливо помахал ему щупальцем. Потом надавил другим на кнопку, и дверь закрылась. Хейдену всегда нравились осьминоги. Или осьминогие? Когда-нибудь потом он спросит у Флема, как правильно, а сейчас его ждут Женщины!
Подмигнув водителю-осьминогу, Хейден надел свою самую обворожительную улыбку и повернулся к пассажирам.
Броксимон стоял у обочины и смотрел, как отъезжает автобус. Вдруг откуда-то налетел принесенный ветром кленовый лист, на мгновение скрыв маленького человечка из виду. Тот резко оттолкнул его от себя, и лист покатился по улице дальше. Покачав головой, Броксимон сунул руку в карман и вытащил оттуда сотовый размером с карандашный ластик. Стремительно набрав какой-то номер, он стал ждать соединения.
— Привет, это Брокс. Да, я только что был с ним.
И стал выслушивать длинный обстоятельный ответ.
Вдали на перекрестке зажегся зеленый. Экскурсионный автобус повернул налево и исчез среди городских улиц.
Броксимон, глядя в небо, вышагивал на цыпочках взад и вперед, а голос на том конце все журчал и журчал. Наконец ему удалось вставить:
— Слушай, Хейден ничего еще не усек. Да, вот так. Он даже не догадывается. Ты меня понимаешь? Он не имеет ни о чем ни малейшего представления.
Броксимон увидел ярко-красную обертку от печенья, которая, подскакивая, неслась на него. И свернул с ее пути раньше, чем она столкнулась с ним. Глядя, как бумажка проносится мимо, он вспомнил, что еще не завтракал. От этой мысли ему захотелось побыстрее свернуть разговор и отправиться на поиски местечка, где можно позавтракать.
— Слушай, Боб, не знаю, как тебе еще объяснять: он ничего не понимает. Нет ни единого признака того, что наш простофиля Саймон увидел всю картину целиком.
Послушав голос на том конце еще немного, он перестал обращать на него внимание. Забавы ради он высунул язык и свел глаза к переносице. Постояв так немного, понял, что не в силах больше выносить словесный понос собеседника. И переспросил:
— Что? А? Что? Я тебя не слышу. Связь пропала.
С этими словами он нажал на кнопку отключения связи и совсем выключил телефон.
— Хватит. Завтракать пора.
* * *
Хейдену понадобилось несколько секунд, чтобы его глаза привыкли к синеватому сумраку автобуса. Ему так не терпелось посмотреть на женщин, что он даже сощурился, стараясь разглядеть сидевших перед ним. Первой, кого он увидел, была казуара в зеленом платье. Вы знаете, что это за птица такая? Вот и Хейден не знал и не помнил того единственного раза, когда видел ее в венском зоопарке. Он тогда еще остановился перед вольерой и подумал, до чего же причудливой бывает природа.
Теперь, увидев таращившуюся на него гигантскую птицу, он даже глаза от расстройства прикрыл. О нет, неужели они опять подложат ему свинью? И он вспомнил, как однажды водил группу, в которой…
