Он выдавил из себя улыбку, которая напоминала скорее улыбку отчаяния, чем радости. Тиканье часов неприятно раздавалось в моих ушах, а речь Амброза еще не дошла до логического конца.
В конце концов, он хлопнул себя по ноге и сказал:
— Дэвид, я думаю, что нет больше смысла и дальше умалчивать. Я нахожусь между молотом и наковальней. Позавчера мне позвонили из Калифорнии.
Так вот откуда дует ветер. Теперь все встало на свои места.
— Я разговаривал с леди Памбридж, председателем правления «Памбридж Энтерпрайзиз». У нас была продолжительная и содержательная беседа, в результате которой она сообщила, что намерена организовать фонд в поддержку нашего факультета. При его помощи на наш счет будет ежегодно перечисляться по два миллиона долларов. Это делается в память об ее умершем муже. Фонд будет оказывать не только материальную помощь, но и посильную поддержку в подготовке кадров.
— Так это же здорово!
— А я о чем говорю?! Только это возможно при двух условиях. И все они касаются вас, — он посмотрел на меня абсолютно круглыми глазами.
— Меня? И что же это за условия?
— Ну, одно я уже назвал. А именно, то, что нам придется организовать новую кафедру протеиновой кристаллографии. И именно вам ее возглавлять. В общем, речь здесь идет только о том, что нужно будет поместить в общую сетку занятий те исследования, которые вы и так проводите. Как видите, ничего сверхъестественного.
— А второе?
— Ну, мне нужно будет отпустить вас и предложить место профессора. Если вы вообще этого захотите, — поспешил он добавить.
— Если я захочу?! — Я едва удержался в кресле. Стул вдруг превратился в катапульту, которая во что бы то ни стало, хотела выпустить меня вверх. Профессура. На кафедре протеиновой кристаллографии. Это было тем, о чем я не мог мечтать даже в самых смелых фантазиях.
Амброзе снова потер лоб и удрученно улыбнулся.
— Я так и думал. Честно говоря, я даже начал присматриваться к потенциальному новому ассистенту. Правда, это очень сложно. Очень. Из-за уровня компетенции. Впрочем, это уже не ваша проблема…
Его слова зажужжали в моей голове. Фонд — кафедра — профессура. Это было слишком идеально, чтобы быть правдой. Где-то в глубине моего мозга зажглась красная лампочка. С какой это стати леди Памбридж идет на такие затраты? Неужели она настолько во мне не уверена? Ладно, подумаю об этом в более подходящее время.
Доктор Амброз выглядел подавленно, потому что до сих пор я ни разу не сказал о своих сожалениях. Поэтому, чтобы хоть как-то подбодрить его, я сказал:
— Чен.
— Что?
— Майкл Чен. Вы уже говорили с ним о возможной вакансии? Он вполне благонадежный и пунктуальный человек, а к тому же хороший студент. Думаю, он заинтересовался бы этим предложением.
— Чен, — Амброз покрутил на языке фамилию, как конфету. — Хорошая идея.
— Кроме того, так у вас появится еще одно средство воздействия на него.
— И все?
— Если он будет хорошо работать, то вы позволите ему задерживаться за электронным микроскопом, а если он будет бить баклуши, то вы ограничите время. Метод кнута и пряника. Вот увидите, это сработает.
Профессор Амброз вытянул губы в знак признания.
— Как вам удалось так долго работать со мной? Теперь я начинаю думать, что вы действительно будете хорошим профессором.
Я взглянул на часы и с ужасом обнаружил, что время, о котором мы договаривались с Сарой, уже прошло. Я вскочил на ноги, схватил пальто и со скоростью ветра напялил его.
Потом пожал руку Амброзу.
— Спасибо. Спасибо за все. Но, к сожалению, мне нужно бежать.
— Вам нужно… бежать? — на его лице большими буквами было написано разочарование. — Я надеялся, что мы отпразднуем эту новость за завтраком в моем любимом итальянском ресторанчике.
— Сожалею. Но я не хотел бы распрощаться с вами, не сказав, как сильно я вам благодарен за все, что вы для меня делаете. Я никогда этого не забуду.
Я пожал еще раз его руку и поторопился к выходу.
— Значит, я могу принять предложение леди Памбридж? — крикнул он мне в след, не придавая значения моему ироничному тону.
— Конечно!
— Хорошо. И, Дэвид…
— Да, сэр?
— Не опозорьте нас там, в Конго. Покажите себя с самой лучшей стороны. А самое главное — возвращайтесь домой целым и невредимым.
Глава 8
Кажется, за это время дождь усилился в несколько раз. Поэтому, когда я вошел в кафе при библиотеке, то успел промокнуть до нитки. В это время в кафе было не очень много народу — как обычно. За исключением группы японских студентов, мирно гудящих в углу, в помещении сидели еще трое приятелей. Они уткнулись в книги в ожидании очередной лекции. Кроме них, здесь не было никого. За последним столиком, прямо у большого окна, сидела Сара. Она посмотрела на меня с упреком. Когда я поймал на себе ее взгляд, то мое сердце екнуло. Сара не была красавицей, во всяком случае, не в привычном смысле этого слова. Наверняка ее нос покажется кому-то слишком вздернутым, а рот — чересчур большим. Но эти прекрасные зеленые глаза, которые, кажется, видят все и вся насквозь, ее светлая кожа и веснушки, выдающие ирландское происхождение, заставляют забыть обо всех недостатках. А больше всего меня покорял ее непоколебимый оптимизм. Мне вообще кажется, что она живет в полной гармонии с собой и окружающим миром. Это как раз такое качество, которого мне очень не хватает. Природа для нее всегда полна неразрешимых вопросов. Сара свято верит в то, что между землей и небом намного больше вещей, чем мы могли себе представить, сидя в аудитории. Непостижимым образом ей удавалось наполнять жизнь огромной радостью и верой.
Сегодня Сара высоко зачесала волосы и надела вязаный белый пуловер с воротником-стоечкой. Это очень подчеркивало женственность ее фигуры. Судя по тому, как она сидела за столиком, можно было предположить, что девушка ждет романтического свидания. Но на роль красавца-любовника я не смахивал, да и кафе не располагало к романтике. Вполне возможно, Сара хотела дать мне понять, что именно я потерял, бросив ее.
— Привет, Сара, — сказал я, снимая с себя насквозь мокрое пальто. — Спасибо, что пришла так быстро. Я, честно говоря, совсем на это не рассчитывал.
— Я просто хочу понять, почему ты всегда избегаешь меня в последнее время. Ты ни разу не ответил на телефонный звонок, не говоря уже про электронную почту. В университете не появляешься. Такое впечатление, что тебя просто смело с лица Земли.
Я вздохнул. Сара имела полное право обижаться на меня. У меня все еще были какие-то чувства к ней, но некий непонятный механизм, сидящий глубоко внутри, усиленно сопротивлялся тому, чтобы мы с ней были счастливы друг с другом. Если Сара появлялась слишком близко, то я убегал. Если она просто шла, то я никак не мог сократить дистанцию между нами. Я наивно полагал, что Сара этого не заметит, надеялся, что мы сможем и дальше оставаться хорошими друзьями, ну и так далее. Теперь я понимал, что этот план был обречен на провал с самого начала. И лишь благодаря тому, что мы встретились в первый раз за три недели, мы оба вели себя сдержанно.
