Он вошел в программу «Scribmaster», попутно объясняя, что
это программный продукт нового поколения, разработанный специально для
исследователей древних рукописных текстов. В базе данных замечательной
программы содержится до трех тысяч вариантов написания латинских, греческих,
еврейских и кириллических букв, которые «Scribmaster» умеет считывать и
преобразовывать в любой из современных шрифтов.
В длинном списке стилей Николас выбрал строку skoropis 17th
cent, в графе transform to поставил шрифт «Ижица», неудобный для чтения, но
единственно пригодный, потому что в нем имелись буквы, не употребляемые в
современной русской орфографии. Надстрочные знаки, конечно, пропадут, но это не
страшно – прочесть всё равно будет можно.
Алтын с любопытством наблюдала за манипуляциями магистра,
дыша ему в самое ухо и время от времени даже щекоча висок своими стрижеными
волосами. От девушки пахло утром, сном и свежестью. Пришлось сделать над собой
усилие, чтобы не отвлекаться от главного.
– Ну, поехали. – Он перекрестился и нажал на enter.
– Ты что, из богомольцев? – спросила Алтын.
– Нет, я, собственно, агностик. Но хуже не будет. Рукописный
текст на экране исчез, появилась картинка: старинные часы, стрелка которых
медленно отсчитывала секунды. На исходе второй минуты изображение дрогнуло, и
вместо невразумительных каракулей возник обычный печатный текст. Николас и
Алтын непроизвольно подались вперед, не замечая, что прижимаются друг к другу
щеками, и впились глазами в дисплей.
Память сия для сынка микиты егда въ розумении будетъ а меня
гсподь, приберетъ а пути на москву не покажетъ а ежели умомъ не дойдешь как тог
из ыскати на то воля Бжья паки соблазнъ диаволс кий не завладелъ а какъ изыщеш
и хрста ради бери токмо ливерею что понизу въ алтынъ толобас а замолея подъ
рогожею не имай души спасения ради А отъ скородома оть каменыхъ въратъ иди 230
саж по черной слободе яко оть съкалы фео предка ишег къ княже му двору и въ
техъ де местехъ увидеш домъ древяна клецки что съ оконицы въ числе дщерей у
предка ншего гуго силного а ежелн рамина отъ пожару сгорнтъ и того де не
пужайся паки подклеть у храмины знатна А какъ в подклеть сой деш и на северъ
иди да на востокъ иди въ уголъ а въ углу плита каменая да узкая и ты ту плиту
съверни а под плитою чепь железная да колцо ков аное и ты его наддай а сойдешь
оттуда в т айник где полъ земляной а передъ темъ как со йдеш помолися гсподу
ншему иссу xpсту а костей мертвыхъ не пужайся да любопытст ва свог не пытай
хрстл гспда ради и нипочему злмолея тог не нмай не гневи моей отцовой воли дабы
не собе не роду члвеческому худа не сотворити Отрин ту книгу и ……. такъ найдеш
иванову либерею Хрстосъ тебя блгослови писан на кромешникахъ лета 190го майя въ
3 дн
корней фондорн руку приложилъ
– Все равно белиберда какая-то! – недовольно воскликнула
журналистка.
– Ни хрена не понятно.
Но магистр лишь невежливо отмахнулся, скользя взглядом по
строчкам. Прочитал, недоуменно затряс головой. Прочел еще раз.
– Либерея? Иванова Либерея? – пробормотал он. – Неужто та
самая? Чушь! Бред!
Алтын смотрела на него в упор.
– А? Либерия? Это которая в Африке, что ли?
Фандорин хмуро вглядывался в экран, шевеля губами.
Тогда журналистка яростно ударила его острым кулачком в бок
(от неожиданности Николас ойкнул).
– Переводи, гад! Я сейчас сдохну от нетерпения!
И он перевел, сопровождая чтение необходимыми комментариями:
"Писано для сына моего Микиты, когда в разум войдет, а
меня уже не будет, если не приведет Господь вернуться в Москву. А если не
поймешь или не сумеешь найти искомого, так на то воля Божья, чтоб соблазна
дьявольского избежать. А если и найдешь, то ради Христа бери только ту Либерею,
что внизу в алтын-толобасе (Не знаю, что это такое.). Замолея же, прикрытого
рогожей, трогать не смей ради спасения души. (Что за Замолей такой, понятия не
имею.) От Скородома (Забыл, что это такое – кажется, название Земляного вала),
от Каменных ворот иди 230 саженей (Сажень – это семь футов, стало быть речь
идет о расстоянии примерно в 500 метров.) по Черной Слободе в ту сторону, как
от Скалы Тео, предка нашего, к Княжьему Двору (Хм, любопытно. «Скала Тео» – это
скорее всего Теофельс, родовой замок фон Дорнов. Какой там может быть княжий
двор? Ах да! Это он о Фюрстенхофе! Фюрстенхоф – соседний городок, где когда-то
находилась мыза князей Гогонлоэ! Какое же это направление? Дай Бог памяти, я же
там в позапрошлом году все окрестности облазил… Да, точно: Фюрстенхоф от
Теофельса на юго-востоке. Как, однако, Корнелиус осторожничает! Ладно, читаем
дальше.) … к Княжьему Двору, и там увидишь деревянный дом в столько окон,
сколько было дочерей у предка нашего Гуго Сильного. (Гуго Штарк, то есть
Сильный, жил в 15 веке. Я прочитал в родовой хронике швабских фон Дорнов, что у
него было тринадцать дочерей и всего один сын. Стало быть окон тринадцать.
Странное число для московской постройки семнадцатого века.) А если дом от
пожара сгорит, то не страшно, ибо там подклет (то есть первый этаж или
фундамент) крепок. Как войдешь в этот подклет, иди в северо-восточный угол. Там
каменная узкая плита. Ты эту плиту подними, под нею железная цепь и кованое
кольцо. Ты его потяни и попадешь в тайник с земляным полом.
Перед тем как спуститься туда, помолись Господу нашему
Иисусу Христу. Костей мертвых не пугайся, а любопытству Христа ради не
поддавайся и ни за что Замолея того не трогай. (Снова этот непонятный Замолей!)
Не нарушай моей отцовской воли, не то себе и всему роду человеческому хуже
сделаешь. Отодвинь книгу и ….. (Тут пропуск. Но сканер не виноват – на моей
половине письма дефект, бумага прохудилась. Совсем маленькая дырка, на одно
короткое слово. В остальном сохранность документа отменная. Судя по контексту, что-нибудь
незначимое, благочестивое. Предположим: «С Богом». Но что же там такого
ужасного, в Замолее этом, прикрытом рогожей? Зачем так уж сына стращать? Должно
быть, какое-нибудь суеверие. Так, и вот самое главное – концовка.) Так найдешь
Иванову Либерею. Благослови тебя Христос. Писано в Кромешниках 3 мая 190-го
года. Корней Фондорн руку приложил".
Подперев рукой щеку, Николас принялся рассуждать вслух:
– Это не духовная, а, скорее, некое топографическое
указание, которое Корнелиус в 1682 году написал для своего сына, должно быть, в
ту пору еще совсем малолетнего. На чем основано мое предположение о малолетстве
Никиты? Письмо написано не по-немецки, а по-русски, значит, семьей капитан
обзавелся только в России. А прибыл он сюда лишь в 1675 году, всего за семь лет
до указанной даты.
