Оставшись в комнате один, Дэн нашел в ящике стола резинку и собрал волосы в колючий, хвост, открыв выбритый участок на обозрение. Он снова взялся за триммер.
— Как яйцо, меня разбить! — прошептал он, имитируя отца изо всех сил. Но в его голосе было недостаточно силы, чтобы звучать убедительно, и он скорчил гримасу.
Поменяв триммер на кучу проспектов разных колледжей, которые он просматривал последние три месяца, Дэн плюхнулся на кровать. Осталась всего неделя, чтобы сделать выбор — университет Нью-Йорка, Браун, Колби или Эвергрин. Он полистал страницы и остановился на снимке студента из Брауна затрапезно-интеллектуального вида, который стоял, прислонившись к Исполинскому вязу, и царапал что-то в блокнотике с видом молодого Китса. Парень выглядел точно так, как сам Дэн когда-то представлял себя через год — до того, как познакомился с «Рэйвс» и выбрил затылок.
Он провел пальцем по бритому участку и оглядел свой прикид. Придется идти в магазин, поскольку теперь у него не было одежды под новую прическу.
А вы-то считали, об этом только девчонки парятся.
Если б Дженни была рядом, невесело подумал Дэн, она бы точно помогла. Но его младшая сестра была слишком занята своими модельными делами, чтобы пересматривать его гардероб и оценивать, какие шмотки покатят, а какие нет. Дэн поднял с пола чашку с растворимым кофе «Фолджерс», который стыл там с утра, и сделал глоток. Он поморщился своему отражению в зеркале и на мгновение почти представил себя на сцене одаривающим публику такой же недовольной, раздраженной гримасой. Может быть, может быть, ему удастся все провернуть и без помощи сестренки.
А может, и нет.
В ИЩЕТ СОСЕДКУ И НАХОДИТ СОЖИТЕЛЯ
Огнеглотательница: у меня очень нездоровый график, типа сплю весь день и работаю по ночам.
Лысая-кошка: а кем ты работаешь?
Огнеглотательница: тю, артисткой, кем же еще.
Лысая-кошка: ты правда глотаешь огонь?
Огнеглотательница: учусь, в основном я танцую со своими змеями.
Лысая-кошка: змеями?
Огнеглотательница: ага, у меня четыре змеи.
Огнеглотательница: ты ж не против животных?
Огнеглотательница: ты еще там?
Огнегпотательница: эй, алле?
— Иди гуляй, лузер! — Ванесса Абраме выключила компьютер и направилась к шкафу. Еще два часа назад она сняла с себя кошмарную и очень жаркую шерстяную малиновую зимнюю юбку Констанс Биллард (единственную форму в ее гардеробе) и до сих пор ни во что не переоделась. Хотя девушка, с которой Ванессе предстояло увидеться через три минуты, показалась ей из утреннего сообщения прикольной, вряд ли она оценит, если Ванесса встретит ее у дверей в черном нижнем белье от «Хейнз». Ванесса не глядя стащила сложенную пару штанов с верхней полки шкафа в спальне. В ее гардеробе вся одежда была черной, и Ванесса всегда покупала все в двух экземплярах. Когда у тебя имеется шесть пар черных «Ливайсов» в обтяжку, никогда не надо раздумывать, что бы такое надеть, и стирать можно раз в неделю. Она натянула джинсы на свои бледные пухловатые бедра, напялила сверху черную футболку с длинными рукавами и глубоким вырезом и провела рукой по своей бритой темной голове. Может, она выглядит странно в глазах так называемых «нормальных» девушек, с которыми ей приходится ходить в школу, но зато та, с кем у нее назначена встреча, показалась ей гораздо более интересной, чем они, — по крайней мере, в онлайне.
Внизу зажужжал звонок, оправдывая ее ожидания. Ванесса подошла к окну и отдернула занавеску, которая на самом деле была всего лишь черной синтетической простыней «Марта Стюарт Эвридэй», купленной ею вместе с сестрой Руби в «Кмарте» на прошлый Хэллоуин. На улице пьяный бомж орал на припаркованные машины, малолетний пацан с зеленым ирокезом и без рубашки катил по тротуару на горном велике в три раза больше него самого. Крошащийся кусок бетона, служивший крыльцом в доме Ванессы, был пуст — потенциальная соседка уже поднималась по лестнице.
— Пожалуйста, окажись нормальной, — пробормотала Ванесса. Не то чтоб она так уж любила стереотипных девушек. Нормальные девушки, как ее одноклассницы в Констанс, пользовались розовым блеском для губ, носили разные варианты практически-одинаковой обуви, благоговели перед мелированием и педикюром. В своей электронной заявке ее потенциальная соседка (которую звали Беверли) сообщила, что учится в художественной школе в Пратте, так что она была точно старше и к тому же, вероятно, более альтернативна. Если повезет, она и вправду окажется классной.
Ванесса открыла дверь в квартиру в тот же момент, когда Беверли поднялся на лестничную площадку. Да-да — к удивлению Ванессы, Беверли оказался парнем.
Ванесса, как бы это сказать, забыла указать на сайте, что ищет соседа женского пола.
Преднамеренная ошибка?
— Ты, небось, думала, что я девушка, да? — спросил Беверли, протягивая Ванессе руку. — Имя у меня жутко старомодное, всех с толку сбивает. Не волнуйся, я привык.
Ванесса постаралась скрыть свое удивление, что было для нее несложно. Она давно уже освоила искусство непроницаемого взгляда, когда день за днем в одиночестве сидела в буфете школы Констанс Биллард, мысленно приглушая бестолковый галдеж своих прекрасных стервозных одноклассниц. Она засунула пальцы в задние карманы джинсов и невозмутимо провела гостя в квартиру.
— Я тут только что общалась с одной больной девицей, которая танцует со змеями. У тебя-то хоть змей нет?
— Нет. — Беверли сложил руки, будто в молитвенном жесте, и обвел взглядом скупо обставленную квартиру. Стены были белыми, деревянные полы — голыми. Крохотная кухонька выходила в гостиную (она же — вторая спальня), всю обстановку которой составляли футон и телевизор. Единственными украшениями были обрамленные кадры из мрачных, угрюмых фильмов, съемкой которых Ванесса была скандально известна.
— Чья работа? — спросил Беверли, указывая на черно-белый снимок голубя, клюющего использованный презерватив в парке Мэдисон-сквер.
Ванесса поймала себя на том, что разглядывает упругие, круглые ягодицы Беверли, и поспешно отвела взгляд.
— Моя, — хрипло ответила она. — Это из фильма, который я недавно сняла.
Беверли кивнул, держа ладони в том же положении, и принялся рассматривать остальные фотографии. Ванессе очень понравилось, что он не начал тут же болтать о том, какие они нестандартные и депрессивные, как это делали все остальные. Уже одно то, как он спросил «Чья работа?», дало ей почувствовать себя настоящей художницей.
— Хочешь пива? — спросила она. Ее холодильник до сих пор был забит пивом после безумного празднования ее восемнадцатилетия две недели назад, и она была рада любой возможности избавиться от него. — Извини, больше предложить нечего, кроме воды.
— Меня вполне устроит вода, — ответил Беверли, и Ванесса прониклась к нему еще большей симпатией. Спроси у любого старшеклассника, хочет ли он пива, и тот приговорит шесть банок за три секунды. А Беверли нужно было лишь немного воды смочить горло и место для жизни— например, с ней.
