– Похоже, мы серьезно влипли. Даже не знаю, что делать, – она покачала головой.
– Иди делать кофе, – я обнял ее за плечи и неловко поцеловал в висок. – Что бы там ни было, сегодняшний утренний кофе пока еще наш.
Глава VIII
Отец мой небесный
Столбик света, освещающий круглый зал, заметно посерел и осунулся. Там, наверху, солнце уже прильнуло к зубчатой гряде гор, и его лучи перестали попадать на блестящую поверхность зеркал. Сквозь клочья мглы, повисшей вдоль стен, с трудом угадывались черные очертания входов. Я не испытывал страха, но неприятное беспокойство холодило спину. Поставив сандалии на пол, я обулся. Руки должны оставаться свободными.
Вход в коридор, ведущий к моей комнате, располагался точно напротив, и я уверенно направился к нему, пересекая зал. В этот момент окошко в потолке захлопнулось, и наступила кромешная тьма. До сих пор я ходил по коридорам, держась рукой за стену, и твердая поверхность камня придавала мне уверенность. Оставшись в пустоте, я на несколько мгновений растерялся. Холод остро пронзил спину. Я почувствовал, вернее мне показалось, будто из одного коридора кто-то выскользнул и начал подкрадываться, бесшумно передвигаясь по каменным плитам.
Чтобы избавиться от наваждения, я несколько раз кашлянул, а потом громко хлопнул в ладоши. Звук потонул в темноте, словно в густом тумане. Вытянув вперед руки, я двинулся туда, где, по моим предположениям, должен находиться вход в коридор. Вдруг нога зацепилась за какой-то предмет. Что за ерунда, ведь только что тут ничего не было!
Споткнувшись, я сделал несколько быстрых шагов, пытаясь восстановить равновесие, и в этот момент получил основательный пинок под зад. Хорошо, что руки были вытянуты: когда я со всего маху растянулся на полу, это спасло лицо от удара о каменные плиты. Сзади кто-то издевательски хмыкнул.
Боль пришла спустя несколько мгновений. Ободранные ладони и кончики пальцев заныли. Я резко перевернулся на спину, выставив вперед руки. Опасность таилась где-то во мраке, и следующее мгновение могло преподнести какие угодно сюрпризы.
Смешок раздался снова, но теперь уже на некотором отдалении. Я изо всех сил всматривался в темноту, готовый отразить нападение неизвестного противника, и вдруг яркая вспышка пронзила темноту. Ослепленный, прикрыв лицо руками, я замер, не понимая, что происходит. Багровый свет в глазах стал оранжевым, потом желтым, потом зеленым. Этот цвет не уходил, и, опасаясь нового нападения, я открыл глаза и развел руки.
О чудо! Мгла рассеялась. Зал освещало непонятно откуда льющееся сияние. Я хорошо различал силуэты колонн у входов в коридоры, начало потолка, даже форму плит подо мной. Больше рассмотреть не удавалось: сияние мерцало, точно гаснущая свеча, не давая различить подробности. Краем глаза я заметил, как от стены напротив отделилась фигура, закутанная в черный плащ, и бесшумно скользнула в коридор.
Кто это мог быть? Кто преследует меня с первого дня в обители? И в чем цель этих преследований? Пнуть в темноте под зад и удрать, посмеявшись! Разве так ведут себя избранные, обитатели священного Хирбе-Кумрана?
Я поднялся с пола, отер руки о полы хитона и пошел к своей комнате. Держаться за стены теперь нет нужды, я хорошо видел низкий потолок, стены, плиты пола. Сандалии перестали стучать, ведь теперь я уверенно ставил ногу, не опасаясь угодить в выбоину или зацепиться за выступ.
Я шел довольно быстро, удаляясь от источника сияния, но оно не ослабевало, продолжая оставаться точно таким же. И вдруг до меня дошло! Ведь Кифа утром рассказывал о другом зрении! Вот оно и открылось, точно так, как он описывал. Многочасовая зубрежка отодвинула рассказ Кифы куда-то в сторону, и я словно позабыл о нем. Конечно, это другое зрение, и теперь мне не нужны ни факел, ни свеча.
Моя дверь все не появлялась, но я все шел и шел, наслаждаясь видом коридора. Наверное, это звучит странно, ведь коридор был совершенно пустым, без дверей или боковых ответвлений, но возможность видеть и твердо ступать, а не пробираться на ощупь в кромешной мгле, доставляла огромное удовольствие.
Прошло довольно много времени, прежде чем я сообразил, что пол неуклонно понижается, то есть, сам того не замечая, я опускаюсь на третий, запрещенный для учеников, уровень.
Едва только эта мысль пришла мне в голову, как коридор закончился, и я оказался в довольно просторном зале квадратной формы с низким потолком, примерно такой же высоты, как в коридоре. Это больше походило не на зал, а на непонятное расширение коридора, ведь между мной и черневшим на противоположном конце выходом, простиралась пустота.
Я уже хотел повернуться и двинуться в обратный путь, когда уловил непонятное движение. Мне показалось, будто воздух в комнате зашевелился, в его глубине образовались темные пласты, потекли мутные струи. Воздух плыл и плавился, обретая форму, превращаясь в плоть, извивающуюся густую плоть, посверкивающую чешуйками, играющую пятнами, опасную, жуткую плоть гигантской змеи, заполнившей зал до самого потолка. Передо мной возникла огромная голова с холодными желтыми глазами. Узкий белый язык вылетал из неплотно сомкнутой пасти и тут же прятался.
Мое сердце вздрогнуло и застучало все быстрее и быстрее, словно падающий с горы камень. Я попятился и невольно оглянулся. Прямо за мной, отрезая путь к отступлению, извивался огромный, влажно блестящий хвост.
Тишину нарушило шипение – пасть распахнулась, обнажив два ряда острых зубов, чуть загнутых назад. Медленно, покачиваясь из стороны в сторону, голова змея начала приближаться. Желтые глаза сузились, пасть раскрылась еще больше, готовясь проглотить меня целиком, из нее пахнуло сладковатой вонью.
И тут, впервые за весь день, я вспомнил о томлении. До сих пор оно спало, словно убаюканное монотонным голосом Малиха, но, пробудившись от шипения, защекотало, засвербило в кончиках пальцев. Вскинув правую руку, я изо всех сил всадил томление в глаза змея.
Ничего не случилось. Томление прошло сквозь голову и уткнулось в стену. Я ощутил продолжением пальцев ее шершавую поверхность и тут же вернул их обратно. Все ясно, этот змей похож на жабу, которую Кифа и Шали подбросили мне вчера вечером. Я развернулся, спокойно прошел сквозь толстый, мерзко подрагивающий хвост, закрывающий вход в коридор, и двинулся обратно.
Нужно спешить, до паамона осталось совсем немного. Я почти бежал и скоро снова оказался в круглом зале. Стоило лишь ощупать косяки входов, как ошибка сразу стала понятной – падение сбило меня с толку, и, поднявшись, я пошел не по тому коридору. Дав себе слово всегда проверять указатели, я поспешил домой.
Но приключения на этом не закончились. Пройдя несколько десятков шагов, я с размаху ударился головой о твердый предмет, висящий под потолком. По пути сюда его не было, иначе Кифа, несомненно, наскочил бы на него. От удара предмет качнулся в сторону и тут же вернулся, окатив меня холодной водой. Разозлившись, я схватил его обеими руками и с силой рванул. Раздался треск, и предмет раскололся на две части. Поднеся к глазам две половинки, я разглядел остатки сушеной тыквы. Кто-то наполнил ее водой и прицепил к потолку. Кто-то знавший, что я буду проходить по коридору.
