Хинако потеряла дар речи, но Юкари с Кимихико уже растаяли за деревьями, только вдали слышались их приглушенные голоса и звук удаляющихся шагов.
Хинако еще долго неподвижно сидела на веранде. Не может быть, чтобы Саёри считала Хинако всего лишь безвольной марионеткой!
Из соседского дома послышался новый взрыв хохота. Хинако казалось, что потешаются над ней.
Глава 4
Вот это жара! Сигэ едва держалась на ногах, но упорно семенила вдоль реки, опустив глаза к земле. Мимо нее лениво несла свои воды Сакагава. На поверхности воды, словно рыбьи чешуйки, сверкали солнечные блики. Совсем рядом с грохотом проносились автомобили, но Сигэ боялась поднять глаза и взглянуть по сторонам. Казалось, стоит оторвать взгляд от земли, как она тут же снова увидит его.
При одном воспоминании об этом Сигэ бросало в дрожь.
Сегодня утром она спокойно штопала одежду на веранде и не заметила, как перед ней вырос мужчина. Короткий ежик волос, глаза со смешинкой, вздернутый нос. Где-то она его видела… Сигэ спросила у нежданного гостя, кто он и зачем пожаловал, но тот лишь молча глядел на нее. И тут старуха все вспомнила. Перед ней стоял Такэо Синохара, ее покойный любовник. Покойный! В горле внезапно пересохло. Все мысли мгновенно улетучились из головы, уступив место безотчетному леденящему душу страху. От беспощадного взгляда Такэо сердце жалобно сжималось в груди. Казалось, по самому краешку теплого трепещущего сердца кто-то водит холодной ледышкой.
Внезапно Такэо исчез. Просто растаял в жарком полуденном солнце. Зажав свое шитье в трясущихся руках, Сигэ уставилась в то место, где только что стоял мужчина. Ни души. Только через двор, тряся красным бархатным гребнем, важно шагал петух.
Больше всего Сигэ почему-то напугал именно этот взгляд — жестокий, беспощадный, холодный. Почему он так зло смотрел на нее? Ей казалось, что она вот-вот вспомнит что-то важное и разгадает странную загадку, но воспоминание ускользало, расплывалось, словно в тумане. Столько воды с тех пор утекло…
Такэо явно пытался напомнить ей о чем-то давно позабытом. Сигэ в смятении отложила шитье, решительно поднялась и направилась за ворота, прихватив кошелек и лишь отмахнувшись от Тидзуко, которая что-то кричала вслед. Сейчас не до того. Главное — срочно узнать, зачем к ней явился покойник, что он хотел сказать. Внутренний голос нашептывал ей, что лучше этого не делать, но ноги упрямо несли вперед.
Пройдя вдоль реки, Сигэ забралась на склон и наконец вышла к белой ограде дома Хиура. Утирая со лба пот, старуха робко вошла в притихший сад. Стеклянная дверь в дом была приоткрыта, сквозь нее виднелись чисто убранные комнаты. На татами неподвижно лежала женщина.
— Есть кто живой?
Женщина не шевельнулась. До Сигэ доносилось ее тяжелое дыхание; похоже, хозяйка крепко спала.
— Эй, Ёсико, проснись.
Снова никакого движения.
Старуха снова окликнула ее по имени, и женщина наконец открыла глаза и недовольно пробормотала:
— Я Тэруко. Мать давным-давно умерла.
Однако Сигэ было все равно, кто перед ней, — лишь бы это была женщина из рода Хиура. На лице ее появилось просительное выражение.
— Мне нужно вызвать дух одного человека…
Тэруко взглянула на нее, словно на назойливую муху, от которой и отмахнуться-то лень. Глядя сквозь старуху своими наглыми раскосыми глазами, Тэруко заявила, что последнее время страшно занята и ерундой заниматься не станет. Вот гадина! Да Сигэ своими глазами видела, как она дрыхла посреди бела дня!
И все же старуха сдержалась и снова умоляюще залепетала:
— Сжалься, дочка. В полдень ко мне покойник явился. Сердце ноет, места себе не нахожу!
На изможденном лице Тэруко просияла торжествующая улыбка.
— Ничего удивительного! Наша Саёри тоже постоянно является, то в полдень, то в полночь.
Услыхав имя Саёри, старуха судорожно принялась вспоминать, где могла слышать его раньше. В памяти медленно всплыло белое девичье лицо. Кажется, Саёри — это дочь Тэруко. Точно.
— Так ведь дочка твоя умерла!
Улыбка Тэруко стала еще шире, хотя больше всего напоминала оскал обугленного черепа.
— Умерла, а теперь вернулась.
— Умерла… а теперь вернулась… — завороженно повторяла Сигэ. От одних этих слов на душе делалось жутко.
Тэруко утвердительно кивнула. Взгляд ее блуждал где-то далеко.
— Все они вернутся. Все покойники в прежнем виде вернутся к тем, кто вспоминает и думает о них. Так сказала Саёри.
Старуха снова не поняла ни слова, но согласно закивала.
Женщины из рода Хиура всегда были не от мира сего. Оно и понятно — ведь они могли общаться с загробным миром, гадать и даже снимать проклятия.
Сигэ хотела снова повторить свою просьбу, но внезапно ее осенило: Тэруко просто не может сейчас вызвать покойника, ведь для этого нужен медиум. Вот старая дура!
— Ты уж прости старую, Тэруко. Забыла я, что дочка твоя померла. Нет у тебя теперь медиума. Не судьба, значит, поговорить с покойником.
Тэруко гневно обернулась к ней:
— У меня есть Саёри! Ладно, будет тебе твой покойник! — Увидев, как Сигэ крошечными шажками пятится назад, Тэруко, похоже, окончательно вышла из себя: — Сказала, устрою тебе встречу с покойником, значит, устрою! Проходи туда.
Тэруко почти силой втолкнула старуху в заднюю комнату. Проклиная себя за то, что вообще пришла сюда, старуха робко вошла в знакомое помещение. В этой полутемной комнате с окнами на север ей приходилось бывать и раньше. Здесь было что-то вроде молельни, на стене висел алтарь. Там, где обычно кладутся священные предметы, лежали перевязанный соломкой зеленоватый камень, веточка эйрии и палочка для синтоистских обрядов. С тех пор как винодельня пришла в упадок, эта комната, похоже, осталась единственным местом в доме, сохранившим свой прежний вид.
Присев перед алтарем, Тэруко зажгла свечу и обратилась к Сигэ:
— Назови имя того, кого хочешь призвать сюда.
Запинаясь, Сигэ назвала имя Такэо Синохары. Тэруко вряд ли могла знать Такэо, и все же старуху пронзил жгучий стыд, когда она произнесла вслух имя бывшего любовника. К счастью, Тэруко не стала уточнять, кем ей приходится Такэо.
Шаманки из рода Хиура всегда держали рот на замке — именно поэтому им доверяли самые сокровенные тайны. Так уж повелось с незапамятных времен, что, если у местных женщин случалось в жизни нечто такое, с чем неловко было обратиться к священнику, они не раздумывая стучали в дверь этого странного дома. Хиура были всесильны: могли избавить от нежелательной беременности, снять проклятие, упокоить мятущуюся душу мертвеца или совершить возмездие. И если в храме селянки возносили светлые молитвы, то в доме Хиура они могли привлечь на свою сторону и темные силы.
