– Сегодня мне приснилось, что ты родила ребенка, мальчика, а потом умерла, – сказала Вера.
– Что? – Ольга ощутила спиной ледяной ветер.
– Да, ни больше, ни меньше. Скажи, ты не беременна?
– Нет.
– Мне снилось, что ты едешь домой в электричке и у тебя огромный живот, а уж выражение лица, которое я там рассмотрела, просто мама не горюй!
– И что?
– Потом идет путаница какая-то, я не помню толком. Потом… ты приезжаешь домой, а я все вижу со стороны и будто бы я знаю во сне, что ты родила мальчика. Но когда, я не знаю. Я не могу понять, что это – будущее или нет. Если будущее, то какое? А ведь ты одета была в то же самое, в чем от меня уезжала. Салатовое платье, высокие каблуки…
– Да просто приснилось, что теперь, умереть? – сказала Ольга, усмехаясь на сто процентов фальшиво. В какой-то момент она хотела все выложить Вере и удержалась с титаническим трудом.
Вдалеке стукнула дверца закрывающегося холодильника.
– Не все так просто, красавица. Я разглядела твой багаж. Три пакета. И один тот, который дала тебе я, с босоножками.
– И что?
– Не знаю. Думала, ты мне можешь объяснить.
– Я? Откуда мне знать? Да что ты от меня хочешь? Я ни в чем, по-моему, не виновата.
– Да я не про это – ясное дело, ни в чем не виновата, но я хочу разобраться в этом дурдоме. Откуда такие верные детали, из жизни взятые? А потом я вдруг понимаю, что жить тебе осталось немного… Я проснулась с чувством, что ты умерла, в полном ужасе, могу заметить.
– Бред какой.
– Точно, бред. Я не верю во всякие там вещие сны, в предчувствия, потому что у меня этого ни разу не было, но вдруг это оно и есть? Предчувствие. Поэтому я спросила, что у тебя произошло. Хочу все понять.
Ольга засмеялась.
– Думаешь, я родила тайком ото всех и никому ничего не сказала? И скрываю до сих пор?
– Н-нет, но…
– Вер, выбрось из головы эту ахинею. Спасибо, что позвонила, мне нужно было тебя услышать, это отлично, но не вешай мне лапшу на уши!
Было слышно, как Вера глубоко вздохнула. В ее голосе уже не звучало прежнего задора.
– Ладно, Оль, не хочешь говорить – не говори…
– Вера!
– Просто скажи: у меня все в порядке. Поклянись всем на свете.
– Вера, такого, как тебе приснилось, точно не было, а в остальном все нормально, полный порядок.
Вера выдержала паузу, будто надеялась, что Ольга расколется и начнет говорить правду. Ольга тоже ждала, находясь на грани паники. Она чувствовала, что разгуливает рядом с безумием.
– Хорошо, Оль. Ну ты поняла, да? Я тебе потом позвоню и скажу, когда вы сможете с Альбинкой приехать. Если что, я с ней сама поговорю.
– Да, понятно, удачи тебе, успехов. Буду ждать звонка. Целую.
– …Целую…
Ольга грохнула трубкой об аппарат. В комнату вошел мальчишка, жующий большой огурец. Он взирал на мать бессмысленными черными глазенками и чавкал, а по скошенному подбородку стекал огуречный сок вперемешку со слюной.
Ольга склонила голову, закрыла лицо руками.
– Не волнуйся, ты правильно сделала, что ничего не сказала. Эта сука хотела уничтожить нашу семью, – сказал ребенок. – А ты защитила нас, потому что в этом твой долг женщины и матери.
– Заткнись, – прошептала Ольга. Она спрятала лицо в волосах, сидя с телефоном на коленях. Злоба, ненависть, презрение к себе заглушили на время другие чувства.
Она не нашла в себе мужества рассказать все близкой подруге, которая и звонила-то как раз по этому поводу. Значит, порвалась еще одна ниточка, связывающая ее с нормальным миром.
– Ты же знаешь, что мы должны быть вместе. Только вместе. Для этого я и пришел. Чтобы исполнить сыновний долг.
Ребенок подошел к ней и стал гладить по спине, потом полез под халат, ища грудь ледяными пальцами. Ольга отшвырнула его руку, вскочила, отошла к трюмо, чтобы поставить телефонный аппарат. Мальчишка запрыгнул на кровать. Хруст огурца под его зубами привел Ольгу в бешенство, перед глазами у нее все заволокло серо-багровой пеленой. Она развернулась к нему.
– Пошел вон отсюда, ублюдок! – завизжала Ольга. – Пошел вон!
В ответ – хохот. Мальчишка прыгал на матраце и корчил рожи.
– Выродок, пошел из моего дома! Ты мне никто! Или я тебя убью, тварь!
– Может, убьешь сначала себя, мамаша? Проститутка, которая трахается в электричках! Убей себя сначала!
Чудовище запищало от хохота, из его рта полетели во все стороны пережеванный огурец.
Ольга приложила всю силу, на которую была способна, в удар с плеча. Ладонь соприкоснулась с левой щекой мальчишки и смела его с кровати, раздался хлопок, вопль оборвался. Ребенок кувыркнулся с матраца и упал возле шкафа-купе, ударившись об дверь головой.
Ольга испытала в этот момент чувство сродни оргазму. Она опустилась на колени, с силой свела ноги, и горячая волна пробежала по всему телу. Она прерывисто дышала, а руки и плечи тряслись, словно через нее пропускали электрический ток.
Когда это прошло, Ольга встала на слабых ногах.
Теперь она могла дышать свободно, окружающий мир приобрел прежнюю, ни с чем не сравнимую четкость. Так или иначе, после недели неимоверного напряжения ей нужна была разрядка. Она выбросила из себя ярость, заодно и проучила выродка, показав ему, что не все ему будет прощать автоматически, как повелось с первого дня. Ольга ничуть не жалела. Свой удар чудовище заслужило, хотя это самое мягкое наказание для такого типа. Может быть, теперь будет более осмотрительным.
Она подошла к нему, лежащему в нелепой позе около шкафа, и подумала, что, возможно, сейчас, самое время его убить. Пока он без сознания. Можно сунуть его головой в ванну, полную воды, и держать, пока не захлебнется.
Если что-то предпринимать, то быстро, пока не очнулся.
Ольга начала действовать, почти не думая, подгоняемая только мыслью, что время уходит. Проклятое время, его всегда не хватает.
Она побежала в ванную, заткнула пробкой сток, включила воду, потом вернулась в комнату. Ребенок слабо дышал через рот, сипел, словно в горле у него что-то застряло. Возможно, кусок огурца.
Ольга задержалась на несколько секунд, испытывая сомнение по поводу того, что собиралась сделать. Все-таки это ее сын, пусть он и чудовище. Плоть от плоти.
Но так ли это? Подобный дегенерат не может быть ее отпрыском. Он рожден от противоестественной связи с покойником, невесть как выбравшимся в наш мир. Этой физической оболочкой воспользовался пришелец из-за черты, нечеловек. Нельзя дать ему окрепнуть и начать осуществлять свой план, каким бы он ни был.
