Я не хочу с тобой разговаривать, подумала Лиза, я тебя не знаю и знать не хочу. Для тебя тут ничего нет, уходи.
Нет, есть. Вы оба. Там, где посеяны семена, всегда будут всходы. Ты пока этого не понимаешь, но ты уже принадлежишь к ним, а они обязаны заплатить свой долг. Долг платежом красен, разве не так?
Лиза ощутила, как постепенно ее воля растворяется, стирается, уходит в никуда. У нее возникла мысль, что сопротивляться, в общем-то, глупо, потому как справедливость должна восторжествовать…
В какой-то миг этот бред ушел, и Лиза почувствовала гнев и страх. Она узнала голос, который говорил с ней из-за двери. Это тот самый старик, который напал на нее и собирался изнасиловать, который щупал ее и… Девушка собиралась закричать, позвать Игоря на помощь, но горло ей точно набили ватой.
Подойди и открой. Все будет нормально.
Лиза встала. Ее собственное сознание было задвинуто в дальний угол тяжелой твердой рукой, а другая рука подталкивала к двери. В ушах стоял далекий, ослабленный расстоянием вопль, она не сразу сообразила, что этот крик принадлежит ей.
Пальцы прикасаются к керамической дверной ручке, обхватывают ее и тянут. Кажется, дверь не откроется – и закончатся наконец эти шуточки. Она ляжет спать, забыв обо всем.
Лиза видит, как дверь отходит от косяка, раздается легкий щелчок, и в глаза ей ударяется свет. На самом деле он неяркий, но после темноты девушке кажется, что ее ослепили. Она поднимает руку к глазам и слышит знакомый смех, от которого волосы шевелятся на голове.
– Входи, ты же давно хотела узнать, что происходит, – проговорил старик. – По сути, ты будешь здесь как дома.
Лиза делает маленький шажок назад, но словно натыкается спиной на каменную стену. Пути к отступлению отрезаны. Лиза переступает через порог, ощущая давление, которое привидение оказывает на ее разум. Глаза привыкли к свету, и она увидела перед собой комнату с голыми бетонными стенами, пыльную. Вдалеке заколоченное окно. Справа и слева еще две двери, выглядят они так, словно их никогда не открывали.
Старик сидел за древним, изрезанным и покрытым бурыми пятнами столом, а над его головой висела лампочка без абажура, бросающая желтый свет. Старик поприветствовал Лизу поднятием руки, кисть безвольно мотнулась взад-вперед.
Девушка смотрела на его меняющееся лицо и думала о том, что до полного безумия ей осталось немного. Чудовище было одновременно всеми ими: ею, Игорем, Федором, Людмилой, Альбиной, Ольгой… Встречались и другие лица, Лизе незнакомые, но все они имели отношение к Черновым, это очевидно.
Чаще всего появлялось лицо ребенка, о котором рассказывал Игорь, мерзкой дегенеративной твари, мучавшей его семью. Этот маскарад превращался на глазах Лизы в одну большую галлюцинацию, которая подергивалась и шла волнами, словно пустынный мираж, вот-вот готовый раствориться и исчезнуть. Ей хотелось закрыть глаза, однако и это было ей не по силам. Старик-мальчик-многоликое чудовище полностью захватило власть над ней.
– Я скажу Игорю. Он узнает, – произнесла Лиза и удивилась тому, что способна на это.
– И что будет? Думаешь, я оставлю его в покое? Придет и его очередь появиться здесь, не волнуйся, – прошамкало чудовище.
– Что тебе нужно от нас?
Старик засмеялся. Его руки лежали на столешнице, а пальцы шевелились, словно сами по себе. Лиза вспомнила, как эти поганые отростки касались ее тела.
– Ключевой вопрос в каждом противостоянии, верно? Как тебе на него ответить? Хочешь ли ты знать?
– Хочу!
– Всему свое время, верно ведь?
– Перестань ходить вокруг да около! – сказала Лиза, набравшись злости.
– Не указывай мне – это мой мир, где я хозяин, – ответил старик.
Его фигура съежилась, и он стал мальчиком семи-восьми лет, одетым в потертые джинсы и рубашку. На груди и коленках виднелись пятна от засохшей пищи, а так же нечто, похожее на кровь.
– Иди сюда. Я хочу с тобой подружиться и наладить добрые отношения. Потому что мы одна семья! Давай, иди! – старческий хрип превратился в детский голосок.
Лиза замотала головой, выставила руки, и тут же что-то невидимое схватило ее за левое запястье. Девушка почувствовала рывок и полетела вперед. В одно мгновение пространство переменилось, и она упала на пол. В нос ударил сырой запах земли и гниющих листьев. Раздался смех, но он не имел отношения к старику – это смеялись дети, стоящие вокруг Лизы. Дети, ее сверстники, не меньше дюжины. Когда-то все они жили в одном доме.
– Эй, принцесса, – сказал кто-то, – хочешь еще получить? Ну? А?
Все заголосили. Лиза села на земле, чувствуя ладонями мелкие камешки и песок. Вроде бы кто-то ударил ее кулаком по лицу, и губа в углу рта треснула. Появился вкус крови. Лиза вспомнила: этой бандой заправляла толстая девчонка по прозвищу Машка Носатая. Лиза, переехавшая в новый дом месяц назад, сразу почувствовала на себе, каково это выбиваться из толпы. Все детишки во дворе были как на подбор: страшные, дикие, злые, словно уличные шавки. У них были проблемы с зубами, лицами и конечностями, казалось, при виде них, что ты попал в паноптикум. Лиза рядом с ними выглядела как белая ворона. Местные завидовали ей, их бесила ее аккуратная чистая одежда, белые волосы, красивое лицо – и главное, что она не хотела дружить с ними, «хозяевами» двора. Больше всего злилась Носатая, обладательница внушительного шнобеля, выделяющегося на круглом толстощеком лице.
Лиза вытерла кровь с губы и посмотрела наверх.
Носатая стояла над ней, скрестив руки на груди, и скалилась. Зубы у нее были кривыми, а волосы на голове скручивались редкими сальными пружинками. И от нее воняло, чесночный запах ударял в ноздри и был невыносим. Лизу затошнило, в животе все скрутило от страха.
Позади Носатой и по бокам стояли ее друзья – девяти-десятилетние девчонки и парни. Девчонок было больше. Как сказала однажды мать Лизы, «одна краше другой».
Сегодня банда Носатой подкараулила ее, когда она возвращалась из школы. Толстуха велела дружкам оттащить Лизу в лесок рядом с пустырем, расположенный в сорока метрах от двора. Лиза сюда ни разу не заглядывала и не имела понятия, что это за место.
Ее вели и держали за предплечья двое парней. Она шла внутри кольца и не сумела бы убежать, даже если бы освободилась из хватки грязных обкусанных пальцев. В леске повсюду были заросли крапивы, лопухов, полыни, кусты волчьей ягоды, дикой малины и терновника. Именно терновник увидела Лиза первым делом, когда ее приволокли на полянку. Для чего? Исход очередной «беседы» по душам мог быть каким угодно…
Местные отобрали у нее рюкзак, вытащили из него тетради и учебники и раскидали по поляне, а потом хорошенько потоптались на них и заплевали. Носатая держала Лизу за шиворот, не давая освободиться, и все смеялась. От нее несло гнилыми зубами, а смех был похож на визг автомобильных тормозов.
