Она отогнала эту мысль.
— Все в порядке? — спросила она.
Каран устало поднял взгляд. В его глазах было выражение глухой боли. Он кивнул.
— Ты, конечно, сейчас потребуешь от Карана объяснений, — сказал он.
— Уже пора, тебе не кажется? — прошипела Ангелла.
Талли сердито подняла руку и сделала ей знак молчать.
— Что это было? — спросила она. — Эта… эта штука, Каран? — Одно воспоминание об ужасном переживании вызвало тошноту.
— Ничего, — уклончиво ответил Каран. Он не смотрел на Талли. — Всего лишь мираж. Один из бесчисленных ужасов, которыми пропасть дурачит свои жертвы.
Но Талли чувствовала, что он лжет, и Каран, видимо, в свою очередь чувствовал, что она это понимала, потому что он все еще избегал ее взгляда.
— Только мираж, Талли, — сказал он еще раз.
— Тогда почему ты так его испугался? — спросила она. — Что такое там, внизу, Каран? Эти… чудовища, которые уничтожили рогоглавов, кто они?
Она снова четко понимала, что Каран ищет отговорку, какое-нибудь приемлемое, но ложное объяснение того ужаса, который она пережила. Потом он неожиданно улыбнулся, и в этой улыбке были и боль, и покорность. Какое-то мгновение он смотрел на нее, потом встал, обернулся и указал рукой вверх.
— Вам нужно уходить, — сказал он. — Ваши враги еще поблизости, Каран может их чувствовать.
— Это не ответ! — фыркнула Ангелла. Но Каран не прореагировал на ее слова, а только снова показал вверх и приложил палец к губам, призывая к молчанию. Неохотно — собственно говоря, у нее и не было другого выбора — Талли последовала за ним, когда он пошел дальше. Он шел осторожно и сильно наклонившись вперед, как человек, борющийся с незримым ураганом.
Когда они прошли через сеть, стало немного светлее, но это был все еще не свет дня, а мерцающее зарево пожара. Как и предполагала Талли, пожар продолжал распространяться. Он, скорее всего, погаснет, когда пойдет дождь, а сейчас верхний ярус горел везде. Воздух имел привкус горечи и дыма. Над ними раздавался невероятный шум.
Каран остановился, какое-то время нерешительно осматривался, а потом указал в ту сторону, где узор из красного и оранжевого был не таким густым.
— Туда! — сказал он.
Прежде чем двинуться в путь, Талли бросила последний взгляд в пучину. Ее передернуло. Под ними не было ничего. Бледный, мертвенный свет пропасти исчез, как будто он был виден только им, побывавшим в его невидимых лапах, но она ощущала зов, беззвучный шепот звучал у нее внутри, и слышался голос Веллера, который Талли никогда, никогда не забудет. Это она привела его сюда, она виновата в его смерти. Смерть? Нет — в тысячу раз хуже!
На этот раз ей стоило чудовищных усилий отогнать эту мысль и присоединиться к Карану и остальным.
Это было точное продолжение кошмара, начавшегося с наступлением вчерашнего вечера. Лес горел во многих местах. То там, то здесь над их головами с верхнего яруса дождем падал огонь, и Карану пришлось не один раз возвращаться, потому что путь, который он знал, больше не существовал. На протяжении получаса они шли через ад из мерцающего света, жары и огня. Все это неожиданно сваливалось с неба, из дыма и неописуемого шума, и за это время они прошли не больше мили, возможно меньше, потому что не раз им приходилось делать крюк, обходя препятствие.
Неожиданно Каран остановился, предостерегающе поднял руку, а другой указал на то, что было прямо перед ними.
— Что такое? — спросила Талли.
Каран пожал плечами, жестами велел им оставаться на месте и пошел вперед один, передвигаясь намного осторожнее, чем до сих пор. Несмотря на его предупреждение, Талли и Ангелла последовали за ним, тогда как Хрхон немного отстал, чтобы прикрывать тыл.
Талли ощутила ледяной озноб и отвращение, увидев то, что обнаружил Каран.
Это был рогоглав, одна из гигантских летающих тварей, жертвой которых они едва не стали. Он был мертв. Часть его спинного панциря была оторвана, нежные ажурные крылья под ним были изорваны и будто обожжены. В уязвимую плоть впилось что-то белое, бесформенное.
Потом она увидела скрюченную фигуру, лежавшую рядом с гигантским насекомым.
Талли машинально остановилась. Женщина была мертва, должна быть мертва, судя по тому как она лежала среди покрытых копотью веток: с неестественно вывернутыми конечностями, вся перепачканная собственной кровью и кровью рогоглава, но инстинкты Талли были сильнее доводов разума. Она остановилась, чуть отступила в сторону и опустила руку на пояс, где должен был находиться лазер. Лишь тогда она вспомнила, что оружие у нее отобрала сначала Ангелла, а потом Каран.
— Не надо, — предостерегающе сказал Каран. — Не подходите ближе. — Казалось, он тоже чувствовал опасность, которая окружала мертвую всадницу дракона, как дурной запах.
Другое дело Ангелла. Она пренебрежительно фыркнула, шагнула мимо Талли и стала на колени возле мертвой женщины. Грубым движением она перевернула ее на спину.
Рука мертвой шевельнулась. Крошечный красный глаз демона уставился на Ангеллу.
Талли среагировала не раздумывая. Она бросилась вперед, обхватила Ангеллу за талию и повалила ее на сеть. Одновременно ногой она ударила по руке всадницы дракона. Удар попал в цель, но не совсем: она отбила лазер в сторону, но он остался в руке всадницы и разрядился с резким звуком.
Все произошло невероятно быстро, но Талли с ужасающей четкостью видела каждую деталь.
Воздух, казалось, превратился в вязкий сироп, мешавший ее членам двигаться с привычной быстротой. Талли была беспомощна и всего лишь могла наблюдать за ужасным зрелищем.
Молния пронеслась совсем близко от ее спины, выжгла огненный след в лесу и взорвалась на плече Карана. Правая рука Карана вспыхнула как факел. Огонь перекинулся на его лицо, охватил волосы и рубаху. Его крики быстро прекратились, все его тело было охвачено бело-красным пламенем. Он покачнулся, на мгновение застыл в странной согнутой позе, будто что-то в нем с отчаянной силой еще боролось, и рухнул как подкошенный.
Ангелла вскрикнула, оттолкнула Талли и бросилась на всадницу дракона. В ее руке блеснул кинжал. Ее лицо было искажено ненавистью.
— Не надо! — закричала Талли. — Не делай этого, Ангелла!
Но было слишком поздно. Лазер в руке умирающей шевельнулся, но Ангелла оказалась проворнее. Ногой она отбросила оружие в сторону, подняла руку и нанесла удар, затем второй, третий, будто опьянев от вида крови. Она вонзала кинжал в мертвое тело снова и снова, пока наконец не подошла к Талли и не схватила ее за руку.
Ангелла попыталась ударить и ее. Талли увернулась от кинжала, схватила ее за запястье и выкручивала его, пока оружие не выпало. Потом она влепила Ангелле звонкую пощечину.
— Дура чертова! — закричала она. — Какой дьявол в тебя вселился? — Она ударила еще раз — теперь не потому, что в этом была необходимость, — просто это было нужно ей, чтобы выплеснуть свой гнев. Талли грубо оттащила Ангеллу от убитой и толкнула ее, отчего та упала на землю. — Дура ты чертова! — продолжала кричать Талли вне себя от гнева. — Зачем ты ее убила? Она могла бы дать нам ценные сведения. Она…
