Все происходило очень быстро: на каждом из драконов сидело почти по дюжине одетых в черное воительниц Янди, и Талли достаточно было совсем недолго понаблюдать за их движениями, чтобы увидеть, что на этот раз она имеет дело не с детьми вроде Нирль, а с элитным отрядом, с женщинами, движения которых были быстрыми и точными, как у машин. «Гвардия Янди, если у нее такая есть», — насмешливо подумала Талли.
Она не шевелилась. Всадницы драконов быстро и почти бесшумно выстроились в цепь, а затем образовали двойную, открытую в сторону пустыни окружность, в центре которой находились Ангелла и Хрхон. Четыре или пять стройных фигур подошли к ним, очень медленно, осторожно, держа наготове оружие.
Лица воительниц были скрыты за опущенными забралами шлемов, так что Талли не могла видеть их выражения, но Талли чувствовала нервозность этих женщин. Она поняла, что представляла для них серьезную угрозу. За ней из той проклятой башни в пустыне Гехран сюда тянулся кровавый след. Одно упоминание ее имени должно было наполнять этих женщин страхом и ненавистью.
Она очень медленно опустила руки, сделала шаг навстречу воительницам и остановилась, когда оружие угрожающе нацелилось ей в лицо.
— Не бойтесь, — сказала Талли. — Мы сдаемся.
Если воительницы и слышали ее слова, они на них никак не отреагировали. Четверо из них образовали вокруг Талли кольцо. Они держали оружие наизготовку, но таким образом, что не могли попасть друг в друга. Пятая женщина зашла сзади и быстро и очень тщательно обыскала Талли. Она ничего не нашла. Кинжал Талли — единственное оружие, кроме лазера, которое она носила с собой, — валялся где-то в пустыне.
Тем не менее руки ей связали за спиной так туго, что было больно, и уже через несколько секунд Талли почувствовала, что в них не циркулирует кровь. Лишь тогда двое из ее охранниц отошли в сторону. Она получила грубый толчок в спину, потом гибкие, но очень сильные руки подхватили ее под мышки. Ее притащили к Ангелле и Хрхону.
Ангелла взглянула на нее расширенными от ужаса глазами. Она была связана, как и Талли. Рядом с ней стояли две безликие черные воительницы. Хрхона отвели немного в сторону. Он не был связан — видимо, воительницы Янди знали, что связывать вагу не имеет смысла, — но на него были направлены стволы дюжины лазеров. Талли беззвучно молилась, чтобы у Хрхона не сдали нервы.
— Что сейчас будет, Талли? — спросила Ангелла. — Мы…
Одна из ее охранниц ударила ее прикладом, отчего Ангелла со стоном упала на колени.
— Не разговаривать! — крикнула охранница.
— Что это значит? — резко спросила Талли. — Мы сдались!
Второй удар прикладом попал ей по ребрам, он был не так силен, как тот, что получила Ангелла, но Талли задохнулась от боли.
— Молчать! — грубо оборвали ее. — Всем молчать, пока не придет Янди.
Ангелла со стоном поднялась. Ее лицо перекосилось от боли, но в глазах снова горела та неукротимая ярость, которая так хорошо была знакома Талли. Неожиданно Талли обрадовалась тому, что Ангелла была связана.
— За это я убью тебя, золотце, — простонала Ангелла. — Даю слово!
Женщина, стоявшая рядом с ней, предостерегающим жестом подняла ружье, но не ударила. Ангелла с ненавистью смотрела на нее. На ее лице играли желваки. Талли видела, как напряглись ее мускулы, но она тщетно попыталась разорвать оковы.
— Не надо, Ангелла, — быстро сказала Талли. — Не бойся, они тебе ничего не сделают. Им нужна я.
Глаза Ангеллы снова сверкнули. Но она была достаточно умна и не стала больше раздражать охранниц, а только, яростно рванувшись, перевернулась.
Талли тоже молчала. Она ощутила странное облегчение. Самый опасный момент был позади, она это понимала. Воительницы Янди их не убьют, по крайней мере сейчас. Но у них было мало времени. Последние слова Веллера (Веллера?!) еще четко звучали у нее в ушах: «У тебя остается мало времени, Талианна. Чуть больше двенадцати часов. Мы можем защищать тебя, пока не сядет солнце. Не дольше».
Двенадцать часов… Жалкие мгновения — и все же этого достаточно для того, что ей надлежало сделать.
Талли чувствовала себя странно. Она была еще не в том возрасте, чтобы легко примириться с мыслью о смерти, но она, естественно, время от времени задумывалась об этом.
Она вспомнила один разговор — Талли забыла с кем и по какому поводу — о том, что бы они сделали, если бы точно знали, что осталось жить определенный промежуток времени. Она вспомнила, что услышала тогда массу интересных и умных рассуждений на эту тему. Но сейчас как раз была такая ситуация и все оказалось по-другому, не так, как она предполагала тогда.
Некоторое время она прислушивалась к себе, но ее ничего не беспокоило. Да, ее сердце билось очень быстро, ниже ее правого колена ощущалась слабая боль — она вспомнила, что в темноте ударилась о камень, — у нее онемели ребра в том месте, куда попал приклад. Но там, где в ее теле должен был сидеть страх, не было ничего, кроме глубокой, абсолютной умиротворяющей пустоты. Возможно, уже работала защита, о которой говорил Веллер.
Гигантская тень распростерлась над пустыней и вернула Талли в реальность. Талли посмотрела вверх и увидела еще одного дракона, казавшегося крупнее других. Черное как ночь животное круто падало с неба и замедлило скорость своего падения лишь недалеко от земли. На его шее сидела одна-единственная всадница, одетая в традиционную черную одежду дочерей дракона, но без шлема, так что ее волосы развевались на ветру. Крылья дракона хлестали воздух, образуя мощные вихри. Наконец животное, сделав несколько кругов над Талли и остальными, стало готовиться к посадке.
Несмотря на серьезность своего положения, Талли не могла не восхититься изяществом, с каким приземлилось огромное летающее существо. Дракон был, пожалуй, метров пятьдесят в длину, а размах его крыльев — вдвое больше. Его вес равнялся, должно быть, весу десятка гиппоцератов. И, несмотря на это, он двигался изящно и легко, как большой черный как ночь мотылек. Единственный звук, который был слышен, — это рев воздуха, рассекаемого крыльями.
Так же изящно, как приземлился, дракон опустил свою огромную змеиную шею, пока треугольная голова не коснулась земли, и его всадница легко соскользнула вниз.
Талли спокойно смотрела на Янди. Та шла к ней быстро, но без спешки. На мгновение она остановилась возле Хрхона, посмотрела на него и затем подошла к Талли. К ним подскочила одна из воительниц, но Янди недовольным жестом велела ей отойти.
Вдруг стало очень тихо. Две такие разные женщины смотрели друг на друга. Лицо Янди будто окаменело, но Талли ощущала волнение, бушевавшее под маской неприступности и спокойствия. Наоборот, Янди, скорее всего, чувствовала неестественное спокойствие, овладевшее Талли, потому что через некоторое время в ее глазах появилось выражение легкого удивления. Но прошло много времени, прежде чем она нарушила молчание.
— Лучше бы ты пошла со мной тогда, в Шельфхайме, — сказала Янди. — В живых осталось бы много моих сестер. И твои приятели тоже. — Она вздохнула, смерила Талли долгим, очень задумчивым взглядом и наконец покачала головой, как будто не могла поверить в то, что видит. — Ты действительно сдалась!
