— О-о-о-огонь и-и-и… Ураган н-не п-п-позволяют, — проговорила Папильотка.
Затем послышались хлопки, испуганное пыхтение и повторяющийся глухой стук, как будто что-то падало с лестницы, и мгновение спустя эльфа пропищала:
— Никаких проблем! Всё в порядке!
— Как это — Огонь и Ураган не позволяют? — изумлённо спросил Фемистокл.
— Это правда, мастер Фемистокл, — подтвердил Кьюб. — Они не дают другим ученикам колдовать. Только те, кто принадлежит их компании, могут применять свои магические силы. Да и то — только тогда, когда Огонь им прикажет.
— Огонь, значит, — прорычал Фемистокл.
Его лицо приняло грозное выражение, и даже волшебный свет, наполнявший лестницу, казалось, зловеще изменился и приобрёл оттенок серы. Однако чародей тут же взял себя в руки, и свет вновь стал золотистым.
— Кажется, настало время для серьёзной беседы с участниками этой банды. Отведите меня к ним.
Кьюб сглотнул. Этот звук был похож на грохот камней, скатывающихся по склону горы.
— Вы… хорошо обдумали своё решение, мастер Фемистокл? — спросил он. — Этим ребятам палец в рот не клади.
— Ты что — думаешь, я их боюсь? — возмутился Фемистокл.
— Конечно, нет, — торопливо ответил Кьюб, но таким тоном, будто считал, что Фемистоклу как раз следует их бояться. Вспомнить хотя бы камень, едва не угодивший в него…
— Ганвас, наверное, боялся, — предположил Фемистокл. — И остальные учителя тоже.
— Хм, — сказал Кьюб.
— Как и ты, — продолжал Фемистокл. — И все остальные ученики.
— Хм, — снова изрёк гном.
— Я… я… я н-не б-боюсь! — пискнула Папильотка, которая тем временем прилетела вновь и теперь ударялась поочерёдно о стены лестничного пролёта.
— Это правда, — подтвердил Кьюб. — Эльфы ничего не боятся. Они слишком глупые.
— Щ-щ-ас к-как д-д-дам тебе — г-г-глупые! — вспылила Папильотка, но Фемистокл быстро поднял руку, предотвратив тем самым дальнейшие перепалки.
— Понимаю, — сказал он. — Не беспокойтесь, я не скажу им, что вы со мной разговаривали. Вам не нужно меня сопровождать, я их сам найду. — Он сделал несколько шагов вниз по лестнице и ещё раз остановился, чтобы напоследок обратиться к гному. — Будь так добр, поищи Пэра Андерматта. Скажи ему, что я желаю поговорить с ним.
Кьюб непонимающе заморгал.
— Пэра Андерматта?
— Пэра Андерматта, — повторил Фемистокл. — Молодого Степного Всадника.
Папильотка и Кьюб обменялись быстрым и каким-то испуганным взглядом, но ничего не сказали. Это очень не понравилось Фемистоклу.
— В чём проблема? — спросил чародей.
— Простите, — осторожно промолвил Кьюб, — но здесь нет никакого Пэра Андерматта. Вернее, здесь вообще нет никого из народа Степных Всадников.
— Но я же сам… — начал было Фемистокл, но Кьюб сразу же перебил его, покачав головой.
— Здесь давно уже нет Степных Всадников, мастер Фемистокл. Последним из рода Степных Всадников был сын короля.
— Именно об этом Пэре Андерматте я и говорю, — настаивал Фемистокл.
— Однажды он ушёл в лес и больше не вернулся, — гном был непреклонен. — Некоторые думают, что на него напал дикий дракон и убил его, другие — что он заблудился в лабиринте среди теней. Но он никогда больше не появлялся.
— А когда? — поинтересовался Фемистокл, у которого постепенно нарастало нехорошее, точнее очень плохое предчувствие. — Когда, говоришь, это произошло?
Гном нахмурился, отчего на его и без того морщинистом лице появилось ещё несколько складок. Некоторое время он молчал, затем пожал плечами и тихо сказал:
— Около сотни лет назад. Если вдуматься…
— Ну?
— Я могу и ошибаться, — пробормотал Кьюб. — Но сдаётся мне, что сегодня исполняется ровно сто лет с того самого дня.
Тайна Зеркала
Комната оказалась больше, чем ожидала Ребекка, и намного светлее и приветливее; даже обстановка была скорее домашняя, а не такая, какой полагается быть в старинном замке.
Это была хорошая новость.
Плохой новостью была её соседка по комнате, которой принадлежала кровать у окна. Уже где-то на полпути от холла к своей комнате на четвёртом этаже Саманта перестала возмущаться и молча буравила Ребекку взглядом. Когда они вошли, Саманта плюхнулась животом на кровать и пару минут колошматила свою подушку, при этом не выпуская ни на секунду Ребекку из поля зрения.
Это уже начинало надоедать. Ребекка распаковала чемоданы и переставила несколько мелких предметов в своей части комнаты. Но что может быть хуже, когда за тобой кто-то постоянно наблюдает? Спустя минут пять она отшвырнула свою теперь уже пустую дорожную сумку и резко обернулась к Саманте.
— Ну, в чём дело? — спросила она.
Саманта лишь по-прежнему гневно смотрела на неё, и Ребекка продолжала:
— Если я правильно посчитала, мы должны десять месяцев и две недели провести вдвоём в этой комнате. Ты всё это время будешь прожигать меня своим взглядом?
Саманта упорно молчала, но напряжение в её глазах возрастало, и Ребекка, взяв себя в руки, постаралась говорить более спокойным, даже почти извиняющимся тоном:
— Послушай, мне очень жаль, что я заставила вас так долго ждать и что занятия теперь начинаются на два дня раньше. Но я на самом деле думала, что должна вернуть Пэра, и…
— Откуда ты знаешь про Пэра Андерматта? — перебила её Саманта. Говорила она тихо, и её голос дрожал от волнения.
«Всё-таки она его видела!» — подумала Ребекка.
— Пэр Андерматт? — Она не могла вспомнить, что называла фамилию мальчика. Фамилия действительно была ей неизвестна до этого самого момента, хотя у неё снова появилось жутковатое чувство, что она всё же её знала…
— Ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю! — огрызнулась Саманта и вскочила с кровати. Казалось, что она вот-вот набросится на Ребекку. — Я знаю, что ты задумала! Ты и Оса!
— Госпожа Осакус? — переспросила Ребекка, ничего не понимая. — Но при чём тут…
— Не прикидывайся дурочкой! — перебила её Саманта. — Вы заранее договорились доконать меня. Она тебе всё рассказала, а об остальном ты прочла, а потом она нарочно поселила тебя в моей комнате!
— Я думала, это наша комната, — поправила Ребекка.
Теперь глаза Саманты напоминали два красных горящих уголька.
— Эта комната всегда была моей! — прошипела она. — Мне никогда не приходилось её ни с кем делить, и так будет всегда, можешь не сомневаться! Достаточно будет одного звонка моему отцу!
