Оторвалась другая рука Марлина. Все его тело пошло трещинами и развалилось на каменные обломки.
Эйприл пробудилась от собственного крика. Потом закричала снова.
Ей приснился еще один кошмар про остров.
— Что-то ты сегодня рано проснулась, — с удивлением сказала миссис Пауэрс. Она стояла возле плиты, наливая кофе в свою кружку.
— Не спится, мама, — ответила Эйприл, зевая. — Снова приснился кошмарный сон.
Она села на высокий деревянный табурет, довольно дорогой, из натурального дерева, стоявший возле кухонной стойки. Пол в кухне тоже был дорогой, деревянный — гордость ее матери.
— Мы с палой ужасно беспокоимся за тебя, — сказала миссис Пауэрс. Она подошла с кружкой к стойке и села напротив дочери.
«Мама выглядит более усталой, чем обычно, — подумала Эйприл. — Темные круги под глазами…»
Эйприл даже заметила в светлых, волнистых волосах матери первые серебряные ниточки седины.
— Нас очень обеспокоил твой странный поступок сегодняшней ночью, — сказала мама, пристально глядя на нее.
«Она изучает меня, как своего подопытного кролика», — с досадой подумала Эйприл.
Ее мать работала научным сотрудником в лаборатории, проводившей эксперименты на животных.
— Полицейские сообщили нам, что ты не сознавала того, что вышла на улицу в пижаме, — сказала мама. — По их словам, ты не могла даже ответить на их вопросы. И вообще, ты казалась остекленевшей.
Эйприл печально кивнула головой, не опровергая ее слова.
— Хорошо еще, что Пам пошла за тобой, — продолжала миссис Пауэрс. — По крайней мере, теперь у тебя есть надежная подруга, присматривающая за тобой.
— Угу, — пробормотала Эйприл.
— Все это ужасно пугает нас с папой. Я позвоню сегодня доктору Джексону и попрошу, чтобы он тебя осмотрел, — сказала миссис Пауэрс. — Зайдешь к нему после школы, хорошо?
Она ласково провела ладонью по волосам дочери.
— Еще мы отменили твое сегодняшнее интервью для телевизионного шоу. Ты ведь не огорчишься из-за этого, верно?
— Хорошо, — прошептала Эйприл. Она закрыла глаза и снова увидела, как покрывается трещинами каменное тело Марлина.
— Я знаю, что тебе очень нравится давать интервью для телевидения, — сказала миссис Пауэрс, наливая дочери стакан виноградного сока. — И все-таки, может, имеет смысл отказаться пока от всех интервью?
— Хорошо, — безучастно повторила Эйприл.
Миссис Пауэрс покачала головой.
— Ты ведь просто потрясающе провела эти две недели на тропическом острове. И я не могу понять, почему тебе снятся теперь кошмарные сны, и ты совершаешь какие-то безумные поступки.
— Я тоже ничего не понимаю, мама, — тихо произнесла девочка и отхлебнула маленький глоток сока.
— Может, тебе лучше остаться сегодня дома? — предложила миссис Пауэрс. — И не ходить в школу?
Эйприл покачала головой.
— Нет, мама, лучше я пойду. Все будет нормально, не волнуйся.
Она взглянула на часы.
— Правда, сейчас еще слишком рано. Знаешь, что я сделаю? Немножко пробегусь, а потом стану собираться в школу.
— Ты уверена, что это пойдет тебе на пользу? — спросила миссис Пауэрс.
— Да. Моя голова прояснится, — ответила Эйприл. — Я всегда лучше себя чувствую после пробежки.
Поднявшись к себе в спальню, она переоделась в шорты, коротенькую майку и кроссовки. Потом прицепила к талии плеер и спустилась вниз.
Возле входной двери она столкнулась с Пам. Та зевнула.
— Кажется, я чуточку проспала, — сказала она. — Как ты себя чувствуешь? Нормально? Что, решила побегать?
Эйприл кивнула.
— Вчера я брала твой плеер, — продолжала Пам. — Надеюсь, ты не возражаешь… Я оставила в нем для тебя компакт-диск с новой записью. Совершенно классной. Скажешь мне потом, понравилась ли она тебе.
Эйприл снова кивнула. Ей не хотелось разговаривать с Пам. Распахнув дверь, она выбежала на улицу.
Было ясное осеннее утро. Под лучами красного солнца, выглянувшего из-за деревьев, роса на газонах сверкала самоцветами.
Возле дома Эйприл выполнила несколько разогревающих упражнений. Потом надела на голову наушники и приготовилась к бегу.
На другой стороне улицы Миллеры садились в свою машину, отправляясь на работу. Они дружески помахали Эйприл руками. Она помахала им в ответ, затем повернула за угол и прибавила темп.
Утренний воздух был свежим и бодрящим.
Она нажала на кнопку плеера и покрутила ручку громкости.
Ее кроссовки мягко касались тротуара. Эйприл почувствовала, как начинают расслабляться напряженные мышцы ног.
Музыка все не начиналась. Эйприл снова покрутила регулятор гром кости.
Тут она услышала пение. Несколько мгновений она еще бежала быстрым и ровным темпом.
«Что за странный компакт-диск?» — недоумевала она.
Внезапно Эйприл остановилась как вкопанная и ахнула — и снова вслушалась в женский голос, звучащий в наушниках.
Это был тот же самый жуткий голос, который она слышала на острове.
— Нет! Нет! — закричала Эйприл. — Прошу, пожалуйста, оставь меня в покое!
Глава XXII
В АКТОВОМ ЗАЛЕ
Гортанный женский голос звучал в ушах Эйприл.
Та же самая песня, медленная и печальная, на каком-то странном языке. Та же самая женщина с ее низким и звучным голосом.
— Нет! Нет! Так не бывает! — причитала Эйприл. — Это невозможно! Такого не может быть!
Сорвав с талии плеер, она швырнула его на землю. Ее колени дрожали. Она больше не могла бежать.
Схватившись за мачту освещения, она пыталась успокоить свое бешено стучащее сердце. Потом повернулась и неуверенной походкой побрела к дому.
Час спустя Эйприл уже стояла в вестибюле школы и спорила с Пам.
— Пам, я ведь просила тебя отменить сегодняшнее собрание! — воскликнула Эйприл. — Мне… мне в самом деле не хочется вспоминать про остров. Ты ведь знаешь, что я… Я…
Пам закатила глаза под лоб и с досадой поморщилась.
— Эйприл, вся школа ждет встречи с тобой и хочет услышать твой рассказ про Игры жизни, — заявила она. — Нельзя же так пренебрегать интересами стольких ребят.
Взяв Эйприл за руку, она потащила ее в актовый зал.
— К тому же я так долго хлопотала, устраивая эту встречу, — сказала она. — И все ради тебя…
— Но я… я просто не в состоянии, — протестовала Эйприл. — Ты ведь знаешь сама, что у меня сейчас возникли проблемы с нервами. И еще…
