Спустя несколько дней пришлось провести другую процедуру. Джобс настаивал, чтобы не выкачивали содержимое желудка, и когда ему дали наркоз, все это попало в легкие, и началась пневмония. Врачи боялись, что пациент умрет. Впоследствии Джобс вспоминал:
Я чуть не умер, потому что во время самой обычной процедуры желудочный сок попал в легкие. Лорен была со мной; вскоре привезли детей, потому что врачи опасались, что я не дотяну до утра. Рид с братом Лорен ездили выбирать колледж; на частном самолете их доставили в Дартмут и сообщили о случившемся. Девочки тоже прилетели. Все думали, что это, быть может, последний шанс пообщаться со мной, пока я в сознании. Но я выкарабкался.
Пауэлл контролировала ход лечения, круглые сутки проводила в клинике, неотрывно наблюдая за мониторами. «Лорен защищала его, как тигрица», — вспоминал Джони Айв, который приехал навестить Джобса, как только к нему стали пускать посетителей. Иногда компанию ей составляли мать и трое братьев. Сестра Джобса Мона Симпсон тоже помогала чем могла. Она и Джордж Райли были единственными, кому Джобс позволял подменять Пауэлл в больничных бдениях. «Семья Лорен позаботилась о наших детях, ее мать и братья просто молодцы, — с благодарностью вспоминал Джобс. — Я был тогда очень слаб, и толку от меня было мало. Но такой опыт сплачивает семью».
Пауэлл приезжала каждый день к 7 утра, собирала всю нужную информацию и составляла развернутую таблицу. «Было непросто, потому что происходило много всего», — рассказывала она. К 9 утра приходили Исон и его команда врачей, и Пауэлл обсуждала с ними все вопросы лечения мужа. В 9 вечера, перед тем как уйти, Лорен готовила отчет по динамике показателей жизненно важных функций и список вопросов, который собиралась задать врачам на следующий день. «Моя голова постоянно была чем-то занята, мне так было проще собраться», — признавалась она.
Исон сделал то, чего в Стэнфорде никто не выполнил до конца: взял на себя ответственность за все аспекты лечения. Как глава клиники, он мог скоординировать процесс восстановления после трансплантации, проведение анализов опухоли, назначение обезболивающих, питание, реабилитацию и уход за больным. Он даже периодически заезжал в магазин за любимыми энергетическими напитками Джобса.
Две медсестры родом из маленьких городков Миссисипи стали любимицами Джобса. Это были почтенные матроны, которые относились к своему именитому пациенту безо всякого подобострастия. Исон позаботился, чтобы их назначили ухаживать за Джобсом. «Чтобы общаться со Стивом, необходимы настойчивость и терпение, — говорил Тим Кук. — Исону удавалось с ним справиться, он заставлял его делать то, что никто другой не сумел бы, проходить необходимые, хоть и малоприятные процедуры».
Несмотря на окружавшую его заботу, время от времени Джобс выходил из себя. Его раздражало, что он не в силах ничего контролировать; у него случались галлюцинации и вспышки гнева. Крутой нрав давал о себе знать даже в полубессознательном состоянии. Как-то раз, когда Стив был под наркозом, пульмонолог попытался надеть на него маску. Джобс ее сорвал, пробормотал, что ему не нравится дизайн, и отказался ее надевать. Еле ворочая языком, он тем не менее велел принести пять разных вариантов, чтобы он выбрал дизайн по своему вкусу. Доктор озадаченно посмотрел на Пауэлл; в конце концов ей удалось отвлечь внимание мужа, и врачи надели на него маску. Еще Стиву не понравился пульсоксиметр, который прикрепили ему на палец: он заявил, что прибор уродлив и чересчур сложен, и предложил способы его упростить. «Стив очень болезненно реагировал на окружающие предметы и малейшие нюансы обстановки, и это его выматывало», — вспоминала Пауэлл.
Как-то раз его навестила Кэтрин Смит, подруга Пауэлл; Стив по-прежнему то был без сознания, то приходил в себя. Они с Джобсом не всегда ладили, но Пауэлл настояла, чтобы Кэтрин приехала в больницу. Стив жестом велел ей сесть, попросил блокнот, ручку и написал: «Дайте мне мой iPhone». Смит достала из тумбочки телефон и протянула Джобсу. Тот взял ее за руку, показал, как пролистывать функции, и заставил изучить меню.
С Лизой Бреннан-Джобс, дочерью Стива от Крисэнн, отношения дали трещину. Лиза окончила Гарвард, перебралась в Нью-Йорк, почти не общалась с отцом, но тем не менее дважды прилетала в Мемфис, чему Стив очень радовался. «Мне было очень важно ее внимание», — вспоминал он. К сожалению, ей он в этом не признался. Многие из окружения Джобса считали, что у Лизы такой же трудный характер, как у Стива, но Пауэлл как могла старалась наладить контакт. Она хотела, чтобы отец с дочерью поддерживали отношения.
Когда Джобсу стало получше, к нему вернулась вся его раздражительность. Язвительность тоже никуда не делась. «Он пошел на поправку, и благодарность, которую он испытывал к окружающим, быстро уступила место обычной ворчливости и стремлению все контролировать, — вспоминала Кэт Смит. — Мы надеялись, что пережитое его смягчит, но этого не случилось».
В еде Стив по-прежнему был привередлив, и теперь это стало еще большей проблемой. Он пил только фруктовые коктейли и требовал, чтобы перед ним выставили семь-восемь разновидностей, чтобы он выбрал тот, что по вкусу. Подносил ложку ко рту, пробовал на язык и заявлял: «Это невкусно. И это тоже». Наконец Исон не выдержал. «Какая разница, вкусно или нет, — возразил он. — Не думай об этом как о еде. Считай, что это лекарство».
Когда Джобсу разрешили пообщаться с коллегами из Apple, настроение у него улучшилось. Тим Кук регулярно навещал Стива и отчитывался, как идет работа над новыми продуктами. «Стоило заговорить об Apple, как лицо Стива озаряла улыбка, — рассказывал он. — Словно внутри него включали свет». Джобс любил компанию всем сердцем и, казалось, жил только для того, чтобы вернуться к работе. Подробности давали ему силы. Когда Кук описывал новую модель iPhone, Джобс несколько часов обсуждал с ним не только название — в итоге сошлись на iPhone 3GS, — но и размер и шрифт, которым будут написаны буквы GS, в том числе стоит ли оставить их заглавными (да) и выделить курсивом (нет).
Однажды вечером Райли устроил Джобсу сюрприз — поездку на студию Sun, святилище из красного кирпича, где записывались Элвис, Джонни Кэш, Би Би Кинг и многие другие пионеры рок-н-ролла. Один из молодых сотрудников студии специально для них устроил экскурсию и рассказал об истории Sun, расположившись с Джобсом на скамейке (всей в подпалинах от сигарет), где сиживал сам Джерри Ли Льюис. Джобс в то время, бесспорно, был одной из самых влиятельных персон в музыкальной индустрии, но после болезни так исхудал, что парнишка не узнал его. На прощание Джобс сказал Райли: «Толковый малый. Надо его взять в команду iTunes». Райли позвонил Эдди Кью, тот вызвал парня в Калифорнию на собеседование и в итоге нанял для организации первых разделов R&B и рок-н-ролла в iTunes. Как-то Райли заглянул к друзьям на студию, и они сказали, что эта история подтверждает их девиз: на студии Sun сбываются мечты.
Возвращение
В конце мая 2009 года Джобс на личном самолете вместе с женой и сестрой вернулся из Мемфиса. На аэродроме в Сан-Хосе их встретили Тим Кук и Джони Айв; как только подали трап, они поднялись на борт. «Глаза Стива светились восторгом, до того он был рад вернуться, — вспоминал Кук. — В нем кипел боевой дух, и ему не терпелось взяться за дело». Пауэлл достала бутылку газированного яблочного сидра, сказала тост за мужа, и все выпили.
