Наконец паспорт проверили, въездную визу поставили, Мартин прошел за воротца и огляделся в поисках такси.
Искать машину и торговаться не пришлось. Родина уже ждала его – в лице Юрия Сергеевича, одетого в легкий серый плащ и крутящего на пальце ключи от старенькой серой «Волги».
– Куда ехать? – строго улыбаясь, спросил Юрий Сергеевич.
– Куда прикажете, – без спора садясь в машину, ответил Мартин. Рюкзак и зачехленный «винчестер» он бросил на заднее сиденье.
– Вот это вы правильно сказали, – кивнул чекист.
Они покрутились немного по переулкам, как-то очень ловко выскользнули к храму Христа Спасителя и помчались в центр.
– Что ж вы так, Мартин? – укоризненно спросил Юрий Сергеевич, нарушив неловкое молчание. – Мы к вам – со всей душой. Так хорошо поговорили, я начальство уверил – товарищ Дугин сразу сообщит, если что интересное случится. А вы?
– А я не знал, что сообщать, – мрачно ответил Мартин. – Кем вы меня считаете? Ясновидящим? Возникла догадка… совершенно дурацкая…
– Ну-ка, ну-ка! – подбодрил его Юрий Сергеевич.
– Ирина в письме отцу передала привет собаке… назвав ее Гомер. А собаку зовут Барт.
– Не улавливаю связи, – признался чекист.
– Это из мультика, – начал объяснять Мартин. – Там целая семейка…
Он поведал Юрию Сергеевичу всю цепочку своих догадок, приведших его на планету Мардж.
– Негусто, – признался Юрий Сергеевич. – Признаю, негусто. Вилами по воде писано. И все-таки вам надо было позвонить мне.
– Я решил проверить, – упрямо сказал Мартин. – А там… все закрутилось. Ко мне набился в друзья геддар…
– Вот как? – оживился чекист. – Это вы отдельно расскажете, геддары – наши естественные союзники в галактике.
– Юрий Сергеевич, – не выдержал Мартин. – Я все расскажу. Нечего мне скрывать, поверьте, кроме собственной дури и невезучести! Но сейчас я очень хочу есть.
– И?.. – невинно улыбаясь, спросил чекист.
– Вы как, в свободное от основной работы время «бомбите» или по долгу службы? – спросил Мартин. – Если первое, то поехали в какой-нибудь ресторанчик.
– Сейчас – исключительно по долгу службы, – не обидевшись, ответил Юрий Сергеевич. – Так что поедем мы, Мартин Игоревич, в большое серое здание со строгими дяденьками у входа.
Мартин вздохнул и решил больше чекиста не подначивать. Но когда они остановились у большого серого здания напротив хорошего книжного магазина «Библио-Глобус», куда Мартин каждый месяц выбирался за новой порцией чтива, в нем опять что-то взыграло. Он полез за бумажником и вопросительно посмотрел на чекиста.
– Ну откуда в вас эта злость, это ехидство? – с горечью спросил Юрий Сергеевич. – У вас что, злое ГБ прадеда репрессировало? Дед в диссидентах ходил, Солженицына на антресолях прятал? Отец по делу шпионов-экологов срок получил? Или вы считаете, будто государство способно существовать без контрразведки? Если хотите знать, Мартин, я порой и впрямь «бомбить» выезжаю! В свободное от работы время. Потому что на службе получаю в десять раз меньше, чем вы имеете… конечно, если брать реальные заработки, а не сумму, с которой вы платите налоги…
Мартину и впрямь стало стыдно. Он спрятал бумажник, помедлил секунду и честно сказал:
– Простите. Завелся… едва вышел из Станции – и сразу к вам в объятия. Меня ведь и в очереди специально задержали, верно?
– Верно, – кивнул Юрий Сергеевич. – Но неужели официальная повестка обрадовала бы вас больше?
Мартин подумал и покачал головой.
– А накормить я вас накормлю, – все еще с ноткой неодобрения отозвался Юрий Сергеевич. – Чтобы не кинулись, выйдя от нас, в ближайшую правозащитную организацию… рассказывать о ГБ, которое морит голодом задержанных.
Чекист не соврал. Пройдя «строгих дяденек», оказавшихся на поверку строгими тетеньками, они спустились на старом лифте куда-то вниз, в подземные глубины Лубянки, и против ожиданий Мартина оказались не в мрачных застенках, а в уныло-казенном коридоре, который вывел их к вполне уютной столовой.
С выщербленными коричневыми подносами в руках они встали в короткую очередь и двинулись обычной дорогой неприхотливого едока – от чисто вымытых, но мокрых вилок и ложек в пластиковых корытцах к компоту в стеклянных стаканах и облаченной в белый передник девушке за кассой.
От давно забытой атмосферы общепита Мартин неожиданно пришел в полнейший восторг. Он взял себе яйцо под майонезом – две половинки на тарелке, заляпанные ложкой майонеза; взял сельдь под шубой – хотя и был твердо уверен, что в сельди будут кости; салатницу с винегретом, на вид очень свежим и даже вкусным. На первое Мартин соблазнился украинским борщом – к нему полагались очень правильные на вид пампушки, щедро натертые чесноком и посыпанные зеленью. В борще плавало несколько хороших кусочков мяса, да и шедший впереди Юрий Сергеевич взял борщ без колебаний – а уж он-то здесь был завсегдатаем. Второе разнообразием не блистало – полтавские котлеты, голубцы – представлявшие собой те же самые котлеты в капустном листе, неизменный общепитовский гуляш – ничего общего с правильным гуляшем не имеющий, и антрекот с тушеной капустой.
Мартин взял антрекот.
На десерт он, повинуясь все той же умилительной атмосфере давно забытого праздника вкуса, взял кекс, стакан компота и кусочек желе на тарелке.
– Ну вы и горазды покушать, – глянув на его поднос, заметил Юрий Сергеевич. Сам он обошелся борщом и голубцами. Кассиршу чекист попросил: – Нам вместе посчитайте, Людочка.
Мартин решил запротестовать и полез в карман за деньгами, но когда увидел, что по ценам столовой его обед стоил меньше доллара, смутился и позволил себя угостить. В конце концов, чекист имел право на ответную колкость.
За едой, не сговариваясь, о делах не упоминали. Дружно съели борщ, потом салаты – покаявшись в чревоугодии, Мартин отказался от сельди под шубой и отдал ее чекисту. Антрекот был вполне сносен, а компот из сухофруктов – в меру охлажден и потому приятен.
Желе Мартин только поковырял, после чего сказал:
– Всегда так, когда голодный… глазами все бы съел…
Юрий Сергеевич усмехнулся, дотянулся до соседнего, пустого столика и ловко выдернул из вазочки тощий пучок разрезанных на треугольники салфеток.
– А вы обуздывайте себя, Мартин. Не старайтесь откусить больше, чем сумеете переварить.
Мартин, все еще пребывая в виноватом настроении, на колкость не среагировал. Но следующую, если она последует, решил уже не спускать. На дворе, чай, не тридцать седьмой год!
После обеда Юрий Сергеевич провел его в кабинет – по ряду мелких признаков Мартин понял, что помещение это никому конкретно не принадлежит, а используется для работы с задержанными. Жалко, конечно, что чекист не пожелал вести его в свой кабинет – очень многое о Юрии Сергеевиче сказали бы такие детали, как материал письменного стола, размер портрета президента, наличие или отсутствие ковра на полу, количество телефонов и вид из окна. Пока Мартину никак не удавалось определить звание и должность чекиста, и это его огорчало. Все-таки с капитаном и полковником, а именно в таких рамках Мартин числил Юрия Сергеевича, вести себя стоило по-разному.
