– Что он сказал? В конце? – Визитер требовательно схватил его за руку, когда Визард опустил трубку на рычаг.
– «Можешь не сомневаться».
– А как это понять?
– Коньяк пахнет клопами или клопы коньяком? Понимай как хочешь, в зависимости от степени оптимизма.
Визитер опустил глаза. Визард рассеянно поправил его сползшую майку.
– Купишь завтра свой размер. Мне, видно, хочется воспринимать тебя старше, чем ты есть…
– Почему ты его называл Джотто?
– Под этим именем он когда-то приходил. И сумел победить. Если отбросить детали, то это была хорошая победа… за нее стоит быть благодарным.
– Да не приходили мы раньше! Не было этого!
– Для нас с Джотто – было. Самое смешное, что однажды мы являлись одной и той же личностью, Виз. Очень многое сделали, но чистой победы не добились. Тьма нас задавила.
– Значит, он не такой плохой? – тихо спросил Визитер.
– Как тебе сказать, малыш. Сотворенное когда-то добро никоим образом не гарантирует, что новая победа пойдет миру во благо. Времена-то изменились. Когда-то я считал, что атомное оружие сделает войну невозможной.
– Все равно я вам не верю, – прошептал Визитер.
– И не надо, мальчик. Верь в свою линию. Может быть, и впрямь пришел ее час. Как там Ростислав?
– Он сейчас очнется… я, наверное, слишком много наплел. – Визитер смущенно улыбнулся.
12
Не так уж и долго они сидели накануне, всего до двух, да и выпили немного. Но голова была тяжелой, во рту – сухой комок. Акклиматизация. Часовые пояса. Ярослав поднял голову.
– Алло…
Очень-очень тихо. Кирилл стоял у телефона, прикрывая трубку ладошкой. Интересно, кому он звонит…
– Можно Визитера… простите.
Мальчик положил трубку, снова поднял. Ярослав подавил смех. Вчерашний фокус Кириллу явно понравился.
– Алло… Можно… Виз!
Вот это да. Дозвонился!
Ярослав приподнялся на кровати так тихо, что мальчишка не услышал.
– Я сам звоню. Не, они спят… – Кирилл сделал движение, словно порываясь оглянуться, и Заров понял, что притвориться спящим уже не успеет. – Что? – Кирилл замер. Медленно переступил порог, выходя в коридор, прикрыл за собой дверь. Ярослав встал, чувствуя себя полным идиотом, подкрался к двери, прислушался. – Точно врут?
Долгая-долгая пауза.
– Он обещал, что меня не тронут. Нет, настоящий писатель. Да?
Снова тишина.
– Я попробую. Номер скажи, я перезвоню из автомата, если смогу выйти. Спасибо, Виз.
Ярослав прижался лбом к стене.
Значит, он – я лгал?
Нет никакой морали, если цель важна. Средства могут быть любыми. Взять Кирилла за тонкую шею
трогательно тонкую – услужливо подсказал всегда готовый к работе набор писательских штампов в глубине памяти
и убить.
Значит, так?
Дверь открылась, Кирилл на цыпочках шагнул в комнату, прижимая к груди телефон, и замер.
– Уходишь не попрощавшись? – тихо спросил Ярослав.
Мальчик молчал.
нет, не поймет… это фильм моей юности, а не его детства…
– А я детей люблю, – продолжил он.
– Очевидно, на завтрак? – серьезно сказал Кирилл. – Я видел кино.
– Книжку читал?
Кирилл покачал головой. Ярослав взял у него из рук телефон, поставил на пол, подтолкнул мальчика обратно в коридор.
– Вы мне обещали, – с вызовом сказал Кирилл.
– Я помню. Твой Визитер не прав, поверь.
Мальчишка покачал головой.
– Знаешь, Слава почему-то думает, что именно он или я убьем вас с Визом, – сказал Ярослав. – По-моему, это чушь. Точно?
Кирилл дернул плечами.
– Передай Визу, что он глупый мальчик с холодными от страха ушами. – Ярослав взял Кирилла за подбородок. – Хорошо?
Ни слова.
– Я принесу твою одежду, и ты уйдешь.
– Вы ему не верите?
– Да.
– Это значит, что и себе тоже.
– Не нарывайся, а? – Ярослав вошел в комнату. Посмотрел на спящего Визитера, прокрался в спальню, подхватил со стула аккуратно, чуть ли не по-детсадовски сложенную одежду. Вернулся в коридор. Визитер так и не пошевелился.
Кирилл ждал его, зябко обхватив плечи руками.
– Одевайся.
Ярослав прошел мимо мальчишки на кухню. Посмотрел на ополовиненную бутылку водки – даже в холодильник забыли убрать… Поморщился. Взял недопитый вчера Кириллом стакан, жадно выпил теплое пиво. Хорошо.
– Я не собирался звонить. – Кирилл, путаясь в рукавах рубашки, заглянул на кухню. – Я в туалет пошел. А потом подумал, вдруг…
– Понятно. – Ярослав сел, посмотрел на мальчика. – Ладно, беги. Видимо, этот альянс не сложится.
– Дверь закрыта, – виновато сказал Кирилл. – Там один замок английский, а другой – нет.
– Черт…
Он снова вернулся в комнату, вытащил из брюк Визитера ключи, стараясь не шуметь, открыл дверь. Кирилл уже собрался, застегнул курточку, стоял, молчаливый и напряженный.
– Иди.
Кирилл помедлил.
– Спасибо.
– Помнишь, как выйти к метро?
– Угу.
Кирилл протянул ему ладонь.
– До свидания.
Ярослав покачал головой, прежде чем пожать руку.
– Тогда уж «прощай». Понимаешь?
– Конечно. Лучше бы они не приходили, правда?
– Правда, Кирилл. Но что теперь поделаешь?
Он смотрел вслед мальчику, пока тот не спустился на этаж ниже. Закрыл дверь, уже не таясь, вернулся в комнату. Визитер лежал на спине, подложив руки под голову. Негромко сказал:
– Гуманизм – прекрасная вещь, пока он не приводит к жертвам куда более страшным, чем возможные вначале. Пройдет пара дней, и ты убьешь обоих мальчишек, старичка, служаку… всех, кто нам отчасти симпатичен. Или они убьют тебя, а их линии утопят мир в крови. Достоевский ловко манипулировал словами, выдвигая постулат о слезинке ребенка и счастье мира. «Стоит ли слезинка одного ребенка слез всех детей мира?» – вот на такой вопрос ответить было бы труднее.
– Заткнись. Что же ты меня не остановил?
– Безумная и смешная сцена получилась бы… Не люблю глупых сцен. Зато трогательные – обожаю.
– Подслушивал?
– Представил. Принеси пива, там в сумке есть пара бутылок.
