Рита размахивала топором, даже не заботясь о том, кому или чему может достаться. Я не видел причин вмешивать в это дело других, поэтому начал уводить нас прочь от линии фронта. Столовая номер два была метрах в ста от нас. Ей неслабо досталось от копий мимиков, но, вопреки всему, здание каким-то чудом уцелело. Она была достаточно далеко от линии обороны – сойдет. Мгновением позже я уже преодолел расстояние в сто метров и пробрался в здание через дверь на дальней стороне.
Внутри оказалось темновато, света едва хватало, чтобы различать предметы. Столы были перевернуты и сложены в самодельную баррикаду перед входом, противоположным тому, которым воспользовался я. Еда и полупустые бутылки с соевым соусом в беспорядке валялись на бетонном полу. В помещении никого не было – ни живых, ни мертвых.
Здесь я просиживал бесчисленные обеды, наблюдая за тем, как Рита ест. Здесь я дрался с тем гориллой-переростком из четвертой роты и устроил с Ритой дурацкое состязание по поеданию умэбоси. Можно ли найти место лучше для сведения наших счетов в смертельном поединке?
Рыжий свет проникал в дыру в западной стене. Я покосился на хронометр возле головного дисплея и не поверил своим глазам: с момента начала боя прошло уже восемь часов. Сгущались сумерки. Неудивительно, что мне казалось, будто Доспех залит свинцом. Сказывалось отсутствие мышц, способных выдержать такую гонку. Батареи были на исходе, системы вот-вот начнут отказывать. Я до сих пор и четырех часов подряд в бою еще ни разу не проводил.
Красный Доспех Риты тоже проник в столовую. Я заблокировал горизонтальный удар топором; каркас силового костюма жалобно крякнул. Если бы попытался подставить лезвие, крутящий момент приводов разорвал бы Доспех изнутри. Страх того, на что Рита была способна, охватил меня с новой силой. Рита Вратаски была гением в бою – и она научилась просчитывать каждый мой удар, каждую уловку.
В битве все движения просчитываются на подсознательном уровне. Поэтому вдвойне сложно сражаться с противником, который с легкостью читает твои намерения. Рита всегда была на шаг впереди меня, готовясь нанести смертельный удар по тому месту, где я только должен был встать.
Наконец она попала в цель. Я инстинктивно шагнул вперед, ломая замах, с трудом увернулся – и удар получился скользящим, а не прямым. Левая плечевая пластина отлетела. На дисплее загорелся красный огонек.
Рита ударила ногой – и увернуться не было ни единого шанса. Я взлетел в воздух. Посыпались искры, когда мой Доспех проехался по разбитому бетонному полу. Я перевернулся и врезался в прилавок. Мне на голову дождем посыпались палочки.
Но Рита не собиралась останавливаться. Нет времени отдыхать. Голова – в порядке. Шея – в порядке. Торс, правое плечо, правая рука – все в порядке, кроме левой плечевой пластины. Я еще мог сражаться. Я выпустил топор. Вцепившись пальцами в перчатках в край прилавка, я выдрал его и перевернул. Взмахнув топором, Рита с легкостью разрубила его. Щепки и куски металла брызнули во все стороны.
Я уже был на кухне. Передо мной протянулась огромная раковина из нержавеющей стали и промышленная газовая плита. Огромные сковородки и кастрюли, в которых можно было бы целиком сварить свинью, выстроились вдоль другой стены. Горы пластиковой посуды доходили до потолка. Аккуратными рядами стояли подносы с завтраком, успевшим безнадежно остыть.
Я попятился, сшибая на пол тарелки – они посыпались на нас лавиной еды и прессованного пластика. Рита приближалась ко мне. Я швырнул в нее кастрюлю и неожиданно попал в цель. С грохотом, похожим на удар в гонг, посудина отскочила от вишнево-красного шлема. Но, похоже, это ей особого ущерба не причинило. Наверное, надо было выдрать из стены раковину. Взмахнув топором, Рита угробила полстола и укрепленную сталью бетонную колонну.
Я снова попятился – и уперся в стену. Быстрым движением упал на пол, когда топор свистнул в воздухе, направляясь ко мне. Вместо меня досталось лицу бодибилдера, который по-прежнему бездумно ухмылялся, глядя на кухню. Я попытался схватить Риту за ноги. Она отскочила. Отдавшись на милость инерции, я перекатился несколько раз и оказался у прилавка столовой. Мой топор лежал на том же месте, где я его оставил.
Если ты подбираешь оружие, которое не так давно бросил, это может означать только одно: ты готов ответить ударом на удар. Никто не хватается за оружие, не собираясь его использовать. Было ясно, что вечно убегать я не смогу. Если Рита действительно хотела убить меня – а я начал подозревать, что это вполне вероятно, – то бежать попросту некуда. Я старательно избегал ее атак, уклонялся от них, а в результате остался в Доспехе с почти сдохшими батареями. Пора принимать решение.
Была одна вещь, о которой я не мог позволить себе забыть. Кое-что я пообещал себе давным-давно, когда твердо вознамерился выбраться из этой петли. Под перчаткой на левой руке было спрятано число 160. В тот день, когда на его месте еще была «пятерка», я принял решение учиться и использовать полученные знания на следующий день. Я так ни с кем и не поделился секретом этих чисел. Ни с Ритой, ни с Ёнабару, ни даже с Феррелом, с которым я столько раз тренировался. Только я знал, что они означают.
Это число было самым близким моим другом, и пока оно там, на своем месте, я не боялся умереть. Даже если Рита убьет меня, какая разница? Без нее я бы в любом случае не добился таких результатов. И что может быть справедливее, чем отблагодарить мою спасительницу моей же смертью?
Но если я сдамся сейчас, все будет впустую. Кишки, которые вываливались из моего живота на том проклятущем острове, изрезанном кратерами. Кровь, которой я захлебывался. Рука, оставшаяся лежать на земле. Эта чертова петля. Все развеется, как дым, идущий из ствола после выстрела. Сто пятьдесят девять боев, существовавших только у меня в голове, исчезнут навсегда, лишенные всякого смысла.
Если я приложу все силы и проиграю – это одно. Но я не сдамся без боя. Рита и я наверняка думали об одном и том же. Я понимал, через что она проходит. Черт, мы с ней были единственными людьми на этой проклятой планете, которые способны понять друг друга. Я излазил каждый метр острова Котоюси, пытаясь найти способ выжить, точно так же, как Рита на своем поле боя там, в Америке.
Если я выживу, погибнет она, и я больше никогда не встречу человека, похожего на нее. Если она выживет, умереть придется мне. Какие бы варианты ни выстраивались у меня в голове, другого выхода я не находил. Один из нас должен был умереть, и Рита не хотела об этом разговаривать. Она предпочла, чтобы все решало мастерство. Она говорила со мной языком стали, и я должен был дать ей достойный ответ.
Я поднял топор.
Побежал к центру столовой и взвесил оружие в руке. До меня дошло, что я стою на том самом месте, где мы с Ритой на спор ели умэбоси. Жизнь – забавная штука, верно? Это было всего лишь вчера, а кажется, прошла целая вечность. Тогда Рита тоже выиграла… Думаю, можно смело сказать, что у нее был дар побеждать.
Красный Доспех Риты приближался ко мне шаг за шагом, оценивая ситуацию. Она остановилась на расстоянии удара топором, крепко сжимая ярко блестящее оружие.
