…люди, часто мертвые; и мы ходим, ноги (переставляя), а мы — мертвецы.
Камни — не скелет мира; есть (камни), что ходят вокруг святынь; есть камни, что за века (проходят долгий) путь по земле, и однажды навек (застывают): умирают.
…знаю: все едино. Жизнь и смерть. Мужчина и (женщина). Ужас и красота. Тьма и (свет). Свет и тьма. Всё — одно. Не два. Одно.
…знал давно. Мне мой Ангел-хранитель (сказал).
Воздуха не хватает. Чем меньше (дыханья) в груди — тем яснее свет под (куполом) лба. Блаженны нищие духом: не (вдыхайте) богатство воздуха земного, а лишь выдыхайте (его)… тайну (постигнете). Небо откроется.
Завидев постройки, так крикнул (Розовому Тюрбану): Юсуф! Это Лех. И здесь люди (живут)! (Они) нас приютят!
Так и было: крыша над головою, и (ночлег), и миска с бедной (пищей) на коленях.
…сон, похожий на (молитву). Молитва, похожая на исповедь.
Раскосые люди, всюду (узкие) щели-глаза; и у нас глаза (сузились) от великого, (яркого?) белого Солнца.
Обжились тут, как свои идем по (дорогам Тибета). Здесь ясное ледяное (небо). Здесь голые (монахи) сидят, скрестив ноги, на снегу, (повторяя) про себя: огонь, огонь, во мне огонь и жар, и да будет так. Здесь хранится (тайна моего) Света, и я достигну его окоема, и да буду я допущен (к Нему).
В Лехе переночевали. Двинулись в Ладак.
Скоро, скоро, повторял я (себе).
…знал; улыбался Розовому Тюрбану, подбадривая его (веселой) улыбкой.
Блаженны (плачущие), ибо они утешают и утешатся утешением (своим).
Женщина плачет у крыльца (дома)? Утешу ее, обниму. Старуха (плачет): сын погиб, застрелили! Положу руки (ей) на плечи. Так постоим. И я (поплачу) немного вместе с ней.
Слезы людские! О слезы (людские)! Льетесь, льетесь. Ладони вытирают (вас). Льетесь утром и в ночи, в дыму (битвы) и над каменной гробницей. Льетесь по щекам, по губам, по шее, по груди. Платье, платок (мокры) от слез. Плачет (ребенок). Плачет мать. Плачет старик. (Плачет) сильный и храбрый воин. Все плачут. Никто не избегнет (горя).
Зачем я здесь?! Я, Исса?!
Я должен достигнуть Света, чтобы (понять): есть одно Великое Утешение, и я (увижу) его, и я стану им.
Ладак, перекресток миров. Сколько дорог (сходится) здесь?
Вся земля — кресты (дорог), путей. Путь накладывается на (путь); и в сердцевину креста вбивают самый мощный (гвоздь), чтобы вечно, крепко стояло перекрестье.
Ладак, медный гвоздь (дорожного) пыльного креста. Вот я здесь. Я у тебя.
…сказал так: Юсуф! Рядом с (Ладаком) должен быть монастырь, о нем (говорила безумная) монахиня в Лхасе. Если все правда, что она сказала, мы должны (пойти туда)!
И так спросил Розовый Тюрбан: О Исса! последний ли это (путь, или еще) побредем?
И так (ответил): О Юсуф! еще побредем.
…покорно выслушал речь мою (друг мой), бывший (когда-то богатым) купцом, а нынче ставший всего лишь нищим странником.
И склонил голову, и так сказал: О Исса! да, еще побредем.
И у прохожих меднолицых (людей мы) спросили, в какую сторону (идти), чтобы достигнуть (монастыря) Хемис.
И показали нам люди, куда должно (идти).
И побрели к монастырю, и по дороге я веселил (Розового Тюрбана), рассказывал ему смешные (истории), древние сказки и пел (песни), что в детстве (пела мне моя) мать.
И так скоротали мы долгий (путь); и через три дня и три ночи перед нами показались плоские крыши (монастыря), люди здесь (называли его) Хемис.
…так сказал: Гляди, Юсуф, пристанище наше! Здесь увидим (праздник) Чам, о нем говорила нам богиня (горы) Кайлас!
Так ответил: Какая богиня, она несчастная (монахиня)! Ушла в монастырь потому, что умер у нее (сын), или дочь, или муж, или мать. (Она испугалась) смерти, как боятся ее все люди!
И рассмеялся я, и так сказал: Она (богиня), а мы у цели. Войдем же!
И вошли мы в ворота (монастыря); и (монастырские) палаты глядели на нас настороженно десятками слепых (окон); и (поклонились) мы до земли, и вышли навстречу (нам монахи) в ярко-желтых плащах и вишневых накидках. Головы их, смуглые, голые, масленые, светились на солнце, обритые острою (бритвой). Под тонкой коричневой (кожей) черепов надувались синие жилы, бились в ритме (сердца).
Монахи ответно (поклонились нам) и ничего не спросили: кто мы, откуда. Провели (в покои). Отвели для отдыха келью. (Принесли) медный круглый таз с теплой водой — для омовения (ног).
…сел на скамью. Настоятель опустился (передо мной) на колени, взял мои ноги, опустил в таз (с водой) — я воспротивиться не успел.
Что делаешь, великий затворник, что творишь (так спросил)? Зачем унизился передо мной?
И ответил так: Я не (унизился), а обрадовался. Я не склонился, а (принял) подарок. Я ноги мою не (тебе) — я мою ноги дальнему (Господу) Будде, пришедшему (из дальних) земель, чтобы (встретиться) с моим родным Господом Буддой.
Спросил так, улыбаясь: Разве Будд много?
Будда — Свет, так (ответил) монах-царь и важно поднял вверх указательный (палец). Будда — Мир. Раз в тысячу лет Мир (меняется). Он может погибнуть и возродиться. Он может воплотиться в одном (человеке). Свет не может родиться из ничего и исчезнуть в никуда. Ты явился (для того, чтобы) простить зверя, благословить человека и восславить Бога.
Говоря это все, он мыл (мне) ноги.
…так сказал: Монах-царь! Спасибо тебе. Ты омыл (ноги) мне, а теперь я (омою) ноги тебе.
Так родится великий (обычай), и его будут помнить на земле, пока жива (земля).
И налили (монахи) в таз теплой чистой воды; и мыл я ноги (настоятелю монастыря) сего, радуясь, очищаясь душой, веселясь и любя.
А Розовый Тюрбан (положил руки) на стол, голову на руки и уснул. Он очень устал.
АНГЕЛ ГОСПОДЕНЬ ГЛАГОЛЕТ: ПРАЗДНИК ЧАМ
Сверху видел я все: приготовления к монастырскому празднику Чам, скрещенья сивых, серых дорог меж лиловых гор, черные спины безропотных яков, плоские крыши глинобитных и каменных строений. А еще я видел сверху, отсюда, летая над головой Господа моего, далекое синее Озеро — цель его великого, через всю землю, детского, слезного пути.
Озеро тихо синело, светилось меж гор, меж ущелий и скал: синий перстень Ригден-Джапо, соскочил с руки, укатился далеко, никто не найдет средь камней.
Уже рядом твоя последняя встреча, шептал я, стискивая на груди золотые руки и глядя на затылок Иссы; рядом твой светлый Будда. Ты будешь говорить с ним. Тебя самого здесь все Буддой считают. Каково это — вечно воплощаться?
А монахи старались. Усердно готовились к празднику.
