На сей раз, однако, Таран проснулся не только от того, что Лешка запищал и Надька лягнулась, но еще и потому, что захотел в туалет. Обычно такого не бывало, потому что жизнь по режиму выработала у Тарана очень полезные биоритмы. А нынче эти биоритмы нарушились и желудок заработал в неурочное время.
Пришлось Юрке совершить прогулочку в угол сада, где и находилось соответствующее заведение типа «скворечник».
Время уже перевалило за полночь, а зарева в районе озера сошлись в одно, которое стало заметно меньше, чем прежде.
Таран добрался до нужного места и приступил к делу. А когда завершил его и уже покидал этот уголок уединения, его внимание привлек сперва плеск, а потом негромкий шорох, долетевшие со стороны речки.
Конечно, плеснуть могла и рыба. Но шорох явно исходил от кустов. Тому тоже могла быть какая-нибудь естественная причина — например, кот приблудный спящих птичек пытался подкараулить.
Но уже через несколько минут Юрка услыхал точно такие же звуки, а затем, через более короткий интервал, еще один плеск и еще один шорох. После этого прошелестел неразборчивый шепот. Наконец, послышались осторожные шаги. Шло несколько человек.
Таран просто не мог не подумать о той вооруженной тройке, которую Птицын не стал преследовать на лесопилке. Правда, с чего бы им здесь оказаться? По идее, им надо было бы драпануть куда подальше. Заблудились, что ли?
Потом у Юрки промелькнула другая мыслишка, куда более острая: пришли поквитаться с Птицыным за своего любимого Дядю Федора. Только вот откуда узнали, что он здесь? Навряд ли они успели бы добежать до поворота на Васильево и отследить, куда поехал «уазик». Может, Птицын сам все рассказал Федору еще по дороге с кордона? Когда у него еще мозги были заполосканы?
Шаги между тем приближались. Таран услышал тихое бряцанье — звук слишком хорошо знакомый, чтоб с чем-нибудь спутать. Значит, оба автомата при них — это минимум. Эх, не успел Юрка этих гадов покосить, когда они с лесопилки убегали! Сейчас бы проблем не было…
— Куда ты нас привел? — сердито прошептал кто-то совсем близко от забора. — На хрена в деревне светиться?
— Не шурши! — прошипел в ответ более уверенный голос. — Тут половина домов пустые стоят, а в остальных деды и бабки живут, понял? Ни телефона, ни ментов нет. Залезем в какую-нибудь хату, до света посидим. В семь часов из Васильева первый автобус до города идет. Автоматы попрячем — и слиняем тихо. Ну и баксы заодно поделим, не пропадать же им.
— А ты уверен, что там баксы? — вмешался третий. — Может, там у Феди какая-нибудь фигня лежит?
— Точно! — поддержал первый голос. — А то какой час таскаем этот кейс, ни хрена не открывая…
— Чудак, — хмыкнул Уверенный, — если б там туфта была, на хрена Федя говорил бы, чтоб мы его пуще глаза берегли?
— Федя много чего говорил… — проворчал тот, кто сомневался в том, что в чемодане баксы. — У Феди уже не спросишь… Надо, блин, ломануть и поглядеть.
— Прямо тут, что ли? — съехидничал Уверенный. — Умный, блин! Залезем в хату — четко разберемся… Топай за мной, Акакий, и ни хрена не бойся. Вот эта — крайняя жилая изба. Тут бабка Наталья живет. А дальше — одни выморочки. Четыре с этой стороны улицы и пять — с той. Вон там, наискось, — бабка Настасья обитает, если еще не померла. Ее внук, Серега Косой, мой старый кореш. Я тут у него раз пять бывал. Гудели классно!
— Ну и где этот Серега?
— Зимой сел по глупости. Заместо столба мента снес. И не простого, а майора. Да еще, блин, такого, что на Трехпалого пахал. Поэтому, я думаю, на зоне ему туго будет…
Федины братки прошли мимо сортира, где все еще находился Юрка, и двинулись в сторону пустующих изб.
Таран припал к дырке от выпавшего сучка, и, пользуясь тем, что отсветы зарева, стоявшего над лесом у озера, давали кое-какое освещение, проводил троицу взглядом.
Сзади шли двое с автоматами, впереди третий, с кейсом и пистолетом. У одного за спиной что-то вроде рюкзачка висело. Шли тяжеловато, с явной усталостью.
Пустую избу, которая соседствовала с домом Веретенниковых, компания миновала. Это Таран смог точно определить, освещенность позволяла. А вот дальше через дырку от сучка рассмотреть было уже трудно, тем более что избы стояли не по линейке да вдобавок здорово обросли всяким бурьяном и крапивой.
Юрка осторожно вышел из своего укрытия и, мягко ступая, пошел через сад к дому. Поднявшись на крыльцо, он уже в дверях столкнулся с Птицыным. Тот поднял палец к губам: мол, тихо!
— Пришли сюда! — торопливо прошептал Юрка. — Те, с лесопилки! Трое! Хотят в пустой избе переночевать, а утром из Васильева на автобусе уехать…
— Приятно слышать, — пробормотал Птицын. — Я их тоже увидел. И если совсем откровенно — ждал.
— Почему? — спросил Юрка.
— Потому что они должны были сюда прийти, — ответил Генрих. — Так задумано! И больше не задавай вопросов.
А раньше казалось, что Генрих махнул рукой на сбежавших телохранителей Федора. Выходит, врал? Зачем? Или это опять Полинины штучки?
Юрке стало немного жутко. Даже все собственные действия ему показались неестественными и выполненными под чью-то диктовку. А ну как эта дура полумертвая из своего прекрасного далека, не слезая с кровати, отдаст им с Птицыным какой-нибудь приказ, из-за которого они прямо сейчас, вдвоем, с голыми руками на автоматы полезут? Ну а бандюки недолго думая пошмаляют их в упор…
— Спать иди! — неожиданно приказал Птицын. — Не набегался, что ли, за день?
— Мне не заснуть, — пробормотал Юрка. — Не больно здорово спать, когда тут поблизости эта компания шастает…
— Без тебя разберемся, — произнес Птицелов. — Ты в отпуске, понял? Давай иди под бок к Надьке и не вертись под ногами! Это приказ!
Юрка спорить не стал. Вернулся в свою комнату, перелез через Надьку, которая уже убаюкала Лешку и мирно сопела, после чего улегся к стенке. Но заснуть, конечно, не сумел. Лежал, насторожив уши, и напряженно вслушивался в тишину. Услышать удалось только одно: скрип ступенек, по которым Генрих спустился с крыльца. Ну и еще — мягкие шаги, которыми он вышел со двора.
Вообще-то, если считать, что Птицын действует не по заморочке, а в здравом уме и трезвой памяти, надо было ждать, что он вытащит откуда-нибудь радиотелефон и вызовет сюда «мамонтов». Те приедут меньше чем через час, быстренько развернутся, определят, в какой избе засели бандюки, окружат ее, кинут им в избу «сирень» или «черемуху», а потом быстренько повяжут, пока они будут глазки тереть…
Но если он замороченный, то тут фиг добра дождешься. Таран вспомнил события трехнедельной давности, о том, как Полина управляла Аликом, Тиной, жлобами с теплохода. И как эти самые жлобы безропотно пошли на расстрел, когда Полина заставила Алика их убрать. А что, если эта зараза, после того как разделается с Генрихом, отправит этих бандюг сюда? Ладно, если они только Тарана убьют — он это заслужил, потому что упустил момент разделаться с ними, когда это можно было. Но ведь они же могут и Надьку, и Лизку, и бабушку Наташу убить! Даже Лешку маленького!
