— Вот видишь, как все интересно, — произнес Магомад, поглаживая свою седую бороду. Таран, однако, заметил, что выражение некой озадаченности опять вернулось на физиономию горца. Как видно, чего-то он услышать не ожидал. А может, и вообще все, что рассказал Юрка, было для него сплошным откровением. Но Магомад быстро сделал непроницаемое лицо и спросил:
— Как ты думаешь, почему тебя хотели убить?
— Наверно, для того, чтоб Птицына подставить, — тут Таран не стал излагать своих сомнений насчет возможного участия Птицелова в этой истории. — Взлетела машина, в ней — два трупа, я с документами Суслика, с его пистолетом, да еще сто тысяч баксов. Наверно, могли бы до Генриха добраться…
— Могли бы, могли бы… — с некоторой рассеянной задумчивостью в голосе кивнул Магомад. — А зачем, ты думаешь Коля тебе Суслика в багажник подложил?
— Фиг его знает, может, для того, чтоб Зубу насолить? — предположил Юрка.
— Понимаешь, дорогой, — произнес Магомад, — это очень реально. Если человек хотел насолить Птицыну, он стал бы солить Зубу. И наоборот. Как говорят ученые люди взаимоисключающие вещи. Сейчас получилось вроде бы, насолили только Зубу. Но разве только ему, а? Ты здесь, живой здоровый, деньги и пистолет тоже тут, Полина сбежала с катера и опять-таки сидит здесь. Менты уже осмотрели взорванную машину, возможно, опознали Суслика, нашли пару свидетелей во дворе дома Гены Сметанина, допросили маму Гены насчет тех трупов, что нашлись в ее квартире, и составили словесный портрет того отважного юноши, который эти трупы сделал, а также той нехорошей девушки Полины, которая привела бандитов к своему однокласснику. Ты меня хорошо понимаешь, да?
— Не очень…— пробормотал Юрка, чуя в голосе Магомада железные нотки.
— Плохо, дорогой! А что, если через десять минут или чуть позже сюда приедет СОБР и найдет здесь меня, тебя и Полину со всеми этими интересными вещами? Как ты думаешь, где мы все окажемся? Сейчас женщин здесь нет, и я скажу — в жопе! И в такой глубокой, что нас оттуда никто не вынет!
Таран понял все и произнес с большим трудом, хотя и твердо:
— В общем, если б и я, и Полина, и пистолет, и деньги исчезли, это будет наилучший вариант?
— Ха! Догадливый парень, а?! — саркастически произнес Магомад. — И храбрый, потому что говоришь это, хорошо зная, что значит «исчезнут». Но увы, сделать это «исчезнут» очень трудно. Сейчас третий час дня, дождь не идет, солнышко светит. И дача, может быть, взята под наблюдение. Если я вас здесь урою — меня с поличным возьмут. Даже если начну фантазии рассказывать про то, что вы, налетчики, напали на меня, мирного дачника…
— Магомад Хасаныч, — произнес Таран, немного успокоив собственные нервы. А может, вы все преувеличили? Кто вам сказал про СОБР? И про то, что дача под наблюдением? Давайте прикинем вместе, пока время есть. По-вашему получается, что нас с Полиной специально к вам отправили, чтоб у вас на даче оказались. Вам ее, кстати, кто подсказал купить?
— Коля, — нехотя ответил Магомад. Он тоже начал успокаиваться и гасить порывы своего южного темперамента. — главный гад, по-моему, он. Не буду объяснять зачем, но мне срочно нужна была подмосковная дача. Даже недостроенная. Здесь, на водохранилище. Как раз позавчера, когда ты в Москву прилетел, он позвонил мне и сказал, что все на мази.
— Ну ладно, — заторопился Юрка, опасаясь, что, развивая эту тему, станет человеком, который слишком много знает. — Про все мои здешние дела вы тоже от него узнали, верно?
— Допустим так, — мрачно кивнул Магомад.
— А под каким соусом? — немного обнаглев, спросил Таран. — Зачем ему было про все это говорить, хотя это вроде бы вас не касалось? Или у него просто недержание речи было? Хрен поверю!
— Давай я тебе так скажу: это меня немножко касалось. Хватит?
— Про то, что я должен был взлететь в машине, он вам не говорил случайно?
— Нет, ничего не говорил. О том, что на дороге взрыв был и машина сгорела, мне только утром сказали другие люди и без подробностей. Я даже не думал, что это к Коле имеет отношение и что там Суслик в багажнике был. Ты вообще не слишком много вопросов задаешь, а?
— Нет, в самый раз. Вот вы сейчас думаете, что все это было подстроено специально против вас и что Коля нас с Полиной нарочно на эту дачу привез, спрятал и так далее. А заодно придумал, что мне надо вам говорить. Насчет катера, насчет того, как я чудом жив остался, и прочее. Верно?
— Да, примерно так и думаю.
— И неужели б мы с Полиной, если б все так и было, не догадались, что с нами будет после вашего приезда? Мы ж не дураки, слава богу! Наверно, сбежать бы попытались!
— Хм! Может, вас тут на привязи держали…
— Но вы по времени хотя бы прикиньте! Мы здесь с Полиной продрыхли до полудня. Кто нас тут сторожил? Василиса?
— Однако она же вас под замок посадила, — прищурился Магомад, но Тарану показалось, будто он уже начал сомневаться в том, что Юрку и Полину специально затащили сюда со всеми прибамбасами.
— Да она нас заперла уже после того, как вы приехали!
— Откуда я знаю, слушай, может, еще вчера вечером?
— Если б вечером, то мы бы ночью через окно смотались.
— А если во дворе ночью Колины люди дежурили? — предположил Магомад, явно уже не веря в то, что сам произносил.
— Зачем им было мучиться? — Юрка бросил нечто вроде козырного туза. Зачем нас вообще живыми на даче оставлять? Для того чтоб вас подставить, вполне бы трупов хватило. А то ведь мы бы могли немного не то, что нужно, сказать или с перепугу вообще расколоться сразу же. Полина, кстати, на это дело слаба.
— Во! — поднял вверх палец Магомад. — Это самое удачное, что ты сказал! В это можно поверить.
— Ну и еще, — добавил Таран. — Мы здесь, вы здесь, а СОБР где? Чего ему еще ждать? Пора брать…
В это время в комнату без стука ворвался тот, кого Магомад называл Асланом, и, захлебываясь, прогортанил нечто экстренное на родном языке. Юрка ни шиша не понял, конечно, но сердце у него слегка упало. А вдруг накаркал и СОБР действительно пришел брать их?
Магомад выслушал речь Аслана и сказал более-менее спокойно, к тому же по-русски, специально, чтоб до Тарана дошло:
— Один человек позвонил по сотке, сказал, что Зуба с братвой взяли. Твоего знакомого Гену освободили. Кажется, совсем здоров, только немножко морду побили. Как думаешь, хорошая новость, а?
— Наверно, неплохая, — произнес Юрка не очень уверенно.
ЛЕТИТЕ, ГОЛУБИ, ЛЕТИТЕ!
Магомад покачал головой и произнес:
— Есть такая наука, диалектика называется. Раньше ее учили, при коммунистах, теперь забыли, наверно. Она учит, что всякое добро — это и зло тоже. Если для тебя и для Коли то, что Зуба прибрали, — это добро, то для некоторых других — зло…
