И так резко вывернула баранку на повороте, что машина чуть на два колеса не встала.
— Тянуть начинает, зараза! — прошипела она.
— Да еще полчаса не прошло… — заметил Таран.
— Всяко бывает, — поморщилась она. — Нет, надо тормозить!
— Там впереди, по-моему, выезд на дорогу, — присмотрелся Юрка.
— Это еще не шоссе, а проселок… — Шура остановила машину. — Тот самый, с которого сворачивали. Уй-й, ну что ж делать-то? Юрочка, выручай!
— Не смогу я ничего, понимаешь? — проворчал Таран. — Я же, блин, не робот…
— Ну хоть пальцы всунь! — взвыла Шурка.
— А своих у тебя нет?
— Свои — не то… Ну, пожалуйста, ну родненький!
И она подтянула ноги к животу, обхватила колени руками и резко крутнулась на водительском сиденье, оборотившись спиной к левой дверце. А потом забросила правую на спинку сиденья, а левую на приборную доску. Подол платья, конечно, задрался, и мохнатое место уставилось на Тарана. Юрка впихнул туда, в липкую мокрую дырку, аж три пальца сразу: указательный, средний и безымянный, а затем начал тереть тамошнюю пимпочку…
— Ой-й, спасибо-о! Ой, молоде-ец! — хрипло выстанывала Шурка, судорожно и жадно водя руками по собственным грудям. — Еще! Еще! Крепче три, не жалей!
Странно, но от этой возни у Тарана неожиданно пробудился прибор. Хотя, казалось бы, никакой возможности соответствовать занимаемой должности у него не было. Юрка, уже забыв, что помирал от голода и усталости, навалился на стонущую Шурку, вновь погрузил конец в ласковую скользятину и со звериным рычанием стал драть это приятное мясо…
Пешком и вприпрыжку
Как ни странно, Таран и в этот раз не помер от перенапряжения. Хотя дрючить Шурку ему пришлось долго — Юрке показалось, будто целый час проерзал, прежде чем закончил. Но это вышло очень даже полезно для Шурки. Она раз шесть или семь кончила, а потому, когда Юрка ее отпустил, произнесла, опуская подол:
— Часа на полтора успокоил, точно!
— Ага, — пробурчал Таран, — после первого раза полчаса обещала, а минут через десять уже захотела…
— Нет, точно! Мамой клянусь!
И после этого заверения Шура вновь погнала машину вперед.
Действительно, не проехав и сотни метров, они свернули на проселок, шедший вдоль опушки леса, и поехали направо. Где-то впереди должен был находиться тот поворот, до которого с дурной подсказки Коки не доехал Чабан.
Точно, перепутать этот поворот было несложно, особенно в темноте. И просека была очень похожа, только вела она не в лог со стогами, а к шоссе. Причем к очень полезному для Тарана месту. Буквально в ста метрах от выезда с просеки располагалась круглосуточная столовка для проезжих шоферов. Рядом, в стороне от дороги, находился тот самый поселок Рыжовка, куда прошлой ночью ездили звонить Костылю Чалдон с Матюхой. Здесь же была небольшая АЗС. Несмотря на поздний час, около столовой и заправки стояло не меньше десятка машин. В основном дальнобойные «КамАЗы», «Татры», «Вольво» с прицепами и контейнерами. Некоторые водители и впрямь подкреплялись, но большинство просто отсыпалось — должно быть, выиграли время в пути и могли себе позволить долгую остановку.
— Вот что, — сказала Шура, — иди-ка в столовую, пока не умер, а я поеду бак долью… На, сотни тебе, наверное, хватит.
И протянула Юрке сотню из бумажника, принадлежавшего не то Чабану, не то Коке. Таран спросил:
— А помельче нет? Я сонный, меня на сдаче запросто надуют.
— Нет, там только такие, пятисотки и баксы.
Юрка пошел к приземистой столовой, которая, как ему показалось, пахла необычайно вкусно. Строго говоря, запах от столовой шел вполне обычный, общепитовский — то есть смердело кислыми щами и комбижиром. Но с голодухи и не такое вкусным покажется.
Таран так торопился добраться до жратвы, что как-то позабыл о том, насколько «прилично» выглядит. Шурка то ли не разглядела в темноте, то ли ей это было по фигу, но, так или иначе, Таранову внешность не комментировала. Поэтому, когда Юрка вошел в маленькое фойе столовой и подошел к умывальнику, засунув стольник за резинку тренировочных, то подумал, что пословицу «Синяки украшают мужчину» сочинили какие-нибудь бабы-садистки.
В зеркале отразился гражданин с заплывшим лиловым глазом, с парой запекшихся ссадин на роже и надорванным ухом, тоже запекшимся, но явно непохожим на другое. Кроме всех этих боевых увечий — Тарану уже давненько так не попадало, как там, на ферме! — в зеркале отразилась и одежда, мокрая и обзелененная о траву, а заодно и перемазанная в глине, трухе и шерсти с того овчинного тулупчика, на котором Таран спал в заброшенной избе.
Руки Таран, конечно, помыл с особой тщательностью, но уже видел, какой взгляд положила на него бабка-уборщица, до того мирно дремавшая в кресле. Если учесть, что от усталости Юрка передвигался далеко не твердым шагом, а выдыхал пары от банки пива, принятой натощак, то создавалось нехорошее впечатление, что посетитель пьян в дрезину.
— Молодой человек, — сказала бабка очень вежливо (небось до пенсии учительницей работала), — у нас в нетрезвом виде не обслуживают…
Таран замечание проигнорировал и, очень хмуро посмотрев на бабку подбитым глазом, вошел в зал. Бабка не стала ничего добавлять и решила, что служебный долг выполнила.
За двадцатью столиками сидело всего пять человек, уткнувшихся в тарелки с пищей и энергично жравших. Толстая, немолодая повариха позевывала на раздаче. За кассовым аппаратом сидела и тоже зевала время от времени баба помоложе, но тоже жутко толстая.
Юрка взял поднос, ложку, вилку, поставил все это на направляющие и подвез к поварихе.
— Господи, где ж ты так нажрался-то? — подивилась толстуха, впрочем, довольно добродушно. — Поднос-то удержишь?
— Да я не пьяный, — проворчал Таран, — побили меня, разве не видно?
— Да у нас тут и драки не было сегодня, — заметила кассирша. — Дискотеку закрыли же вроде. Ты городской?
— Ну! — сказал Юрка.
В общем, не отказали ему в пропитании. Хотя очень удивились сотне. Сдачу набрали, хотя для этого пришлось вынуть из кассы чуть ли не половину всех бумажек, которые там лежали.
Таран взял двойную порцию какого-то кушанья, именовавшегося «бефстроганов с гречкой», полный стакан сметаны, здоровенный беляш и два стакана чаю. Все это съелось очень быстро, но когда Юрка выбрался из-за стола, то почувствовал, что его разморило от сытости, и покинул помещение, изрядно пошатываясь.
— Господи, да что ж это делается?! — простонала ему вслед бабка-уборщица с высшим образованием. — Старики работают, а молодые пьют!
Юрка, наверное, мог бы сказать, что и наоборот не лучший вариант, то есть когда молодые работают, а старики пьют, но у него не было никакого желания блистать остроумием. Он жаждал только одного — добраться до машины, плюхнуться на сиденье и заснуть. Хотя вроде бы днем должен был выспаться.
