Зигфрид сбросил его с лезвия и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы восстановить дыхание. Он вытер лицо, устало повернулся к своему войску и увидел Гунтера, Хагена и Гернота, которые смотрели на него с почтением и… ужасом. Они все видели этот бой, который не был боем. С таким же успехом Хъялмар мог бы попытаться разрубить камень. Зигфрид был… непобедимым? Первым в себя пришел Хаген.
— Он сын дракона, — шепнул советник, наклонившись к королю.
Зигфрид поднял руки, сжимая меч, и что есть мочи крикнул:
— Я — Зигфрид, сын Зигмунда и Зиглинды, короля и королевы Ксантена!
Все по-прежнему, опешив, молчали. Гунтер соскочил с лошади и, тоже подняв руки, нащупал ладонью кулак друга, сжимавший меч. Они вместе повернулись к войскам мертвого короля.
Король Бургундии провозгласил не результат боя, а его последствия:
— Зигфрид — король Ксантена и Дании. Зигфрид — ваш король!
И вот теперь началось ликование, которого так ждал Зигфрид.
Восторженные крики толпы быстро уступили место тысяче вопросов, от которых у Зигфрида снова начала раскалываться голова. До сих пор он думал только о том, как бы захватить трон Ксантена, расправившись с ненавистным Хъялмаром. Но теперь два королевства остались без короля, и от него ждали управления еще и Данией.
Зигфрид поспешно удалился в королевский шатер вместе с Гунтером, Хагеном и Гернотом, чтобы обсудить план дальнейших действий.
— Ксантену и Дании нужна сильная рука, — сказал Гунтер. — До сих пор Хъялмар сурово управлял этими народами, и отсутствие должного руководства может быстро привести к восстаниям, если не к гражданским войнам.
Зигфрид повернулся к Хагену:
— Ты говорил с датскими военачальниками. Как они настроены?
— Они считают себя свободными от любых обязательств, — проворчал старый советник. — Хъялмара не очень-то любили. Отрубите пару голов, бросьте несколько монет, и войско, как и казначейство, быстро перейдет на вашу сторону.
— Зигфрид, ты должен представиться при дворе Ксантена, — добавил Гернот. — Они долго ждали своего короля.
Зигфрид потер глаза.
— Именно этого мне бы и хотелось, но я не желаю подниматься на трон таким образом и не стану сам надевать на себя корону.
— Так возвращайся с нами в Бургундию, — предложил Гунтер. — Наш епископ коронует тебя в Вормском соборе и объявит королем Ксантена и Дании, а потом ты с большой помпой проедешься по своему королевству, захватив с собой оставшееся золото, которое поможет привести страну к расцвету.
— Но два королевства — и без короля? — возразил Гернот. — Не только саксы, но и гунны очень обрадуются, узнав, что трон пустует и его можно захватить.
Хаген отмахнулся.
— Наши лучшие военачальники и стратеги займутся повседневными заботами Ксантена и сообщат народу счастливую весть. В течение двух ближайших недель придворные будут готовиться к возвращению короля Зигфрида. До этого момента солдаты, которых нанял Хъялмар, немного проветрятся на границах. Наше войско сможет сопротивляться любому врагу достаточно долго, пусть даже и без короля.
Советник был рад, получив некоторое время для наблюдения за Зигфридом. После всего, что он увидел сегодня утром на поле, Хаген понимал, насколько важно теперь продумывать каждый свой шаг, прежде чем принять решение.
Никто из присутствующих так и не осмелился заговорить о волшебной неуязвимости Зигфрида. Он был богат. Он был героем. Он был королем. Стал ли он богом?
— Я вызову к себе военачальников и объясню им, как следует править от моего имени, — сказал новоиспеченный король. — В стране должны подуть новые ветры. А сейчас простите меня, ваше величество.
Гунтер кивнул, но, когда Зигфрид встал, чтобы выйти из шатра, он окликнул его.
— Тебе лучше называть меня Гунтером, — сказал король Бургундии. — Мы уже давно стали друзьями, а теперь мы равны и по статусу.
Оглянувшись, Зигфрид с благодарностью произнес:
— Гунтер.
Гернот тоже вышел из шатра. Хаген и король остались наедине, чтобы обсудить происшедшее.
Сев на стул, король нахмурился.
— Сегодня все прошло хорошо. По крайней мере, мне так кажется.
Хаген не решился возражать открыто.
— Мы достигли того, чего хотели достичь.
— Да, но каким образом? Ты видел это точно так же, как и я. Меч Хъялмара должен был разрубить его на кусочки!
Советник погладил свою бороду.
— Откуда вам знать, какой договор он заключил тогда в лесу под Вормсом. Нам следовало бы раньше задаться вопросом о том, как Зигфрид победил дракона. Мне кажется, что теперь не только боги благоволят новому королю Ксантена.
Гунтер потянулся за графином и налил красного вина в свой кубок.
— Меня, конечно, беспокоит его сила, но в то же время я рад, что Зигфрид на нашей стороне. Если он все-таки женится на Кримгильде, то между нашими королевствами будет заключен крепкий союз.
— А вдруг этот союз обернется западней? — вырвалось у Хагена.
— Что ты имеешь в виду? — Гунтер насторожился.
— Если Кримгильда станет супругой Зигфрида, а вы и Гернот умрете от меча или яда, не оставив детей, то у Ксантена и Дании появится наследное право на Бургундию, — объяснил Хаген. — Тут не потребуется даже военный поход, поскольку все будет законно.
Гунтер посмотрел на свой кубок. Пить ему тут же перехотелось.
— Ты намекаешь, что моя сестра готовит мое убийство?
Хаген поднял руки в знак протеста.
— Ни в коем случае! Предательство никогда не было в чести у бургундских королей. Но Зигфрид может все устроить тайно, а Кримгильда не станет мешать ему «спасать беззащитное Бургундское королевство».
— Но если я откажу ему в венчании с моей сестрой, неужели ты сомневаешься, что он не сможет забрать ее силой? — спросил Гунтер.
Хаген покачал головой.
— В этом у меня нет ни малейших сомнений. Мы пригрели гадюку у себя на груди, и теперь у нее выросли ядовитые зубы. Избавиться от такого чудовища намного опаснее, чем посадить его на цепь.
— И как нам это сделать?
— Время на нашей стороне. Зигфрид сможет жениться на Кримгильде только в том случае, если вы сами женитесь. После возвращения в Бургундию нам предстоит путешествие в Исландию. Вам полагается взять с собой вассала. Пригласите еще не коронованного друга в качестве оного. У Зигфрида не будет никаких причин отказывать вам в этой просьбе. А когда он увидит королеву Брюнгильду, которая станет вашей сильной союзницей на севере, его желание овладеть Бургундией значительно уменьшится.
— Зигфрид расстроится, узнав обо всех этих неприятностях, — пробормотал Гунтер.
