Он вежливо кивнул:
— Королева Брюнгильда.
Она взглянула на него с отчаянием и презрением в глазах.
— Я так долго его ждала, моего кузнеца Зигфрида, и вот он приезжает в мой замок в свите другого, который хочет на мне жениться.
Зигфрид выпрямился.
— Я сожалею об обстоятельствах нашей встречи, но это правда. Сейчас я помогаю Гунтеру, мечтающему видеть вас своей супругой.
Она подошла на пару шагов поближе, и Зигфрид снова ощутил ее опасную притягательность, благодаря которой он так увлекся ею, встретив тогда в лесу Одина. Он видел сильные мышцы под ее бледной кожей и колючие глаза, которые наверняка еще никогда не уступали ничьему взгляду.
— И чего же хочет кузнец из леса, который теперь стал королем?
Зигфрид задумался, подыскивая слова, которые не были бы ложью и в то же время не рассердили бы Брюнгильду. Она же подходила к нему все ближе и ближе, пока он снова не ощутил ее особый запах, запах теплой земли. Она стояла прямо перед ним, игнорируя предписанное этикетом расстояние. Ее губы были рядом с его губами. Она была выше Кримгильды, и ему не пришлось бы наклоняться, чтобы поцеловать ее.
— Я хочу мира между королевствами, — наконец выдавил Зигфрид. — Мира, ценой которого будет ваш союз с Гунтером.
Брюнгильда немного нагнулась, и борода Зигфрида коснулась ее щеки. Ее губы приблизились к его уху, но она тщательно следила за тем, чтобы не притронуться к нему.
— Он подчинил себя этой мысли, — прошептала она. — Но чего хочет его сердце? Чего желает он ночами, когда мечты освобождают его от придворных обязанностей?
Казалось, это было волшебство, которому Зигфрид не мог противостоять. Кольцо на руке трепетало, заставляя его поднять руки и обнять Брюнгильду. Им овладело страстное желание обладать королевой Исландии прежде, чем Гунтер сможет насладиться ее телом.
Нет! Он отступил на шаг, сумев подавить низменный инстинкт.
— Сожалею.
Брюнгильда, тоже стряхнув с себя наваждение, с разочарованием взглянула на него.
— Я думала, что мы предназначены друг другу судьбой.
Зигфрид провел рукой по глазам, словно просыпаясь от глубокого сна.
— Возможно, так и было. Все мои мысли были заняты только вами, и в моих мечтах всегда был ваш образ.
— А что же случилось потом?
Зигфриду хотелось облегчить свою душу, рассказав ей всю правду, но он боялся этого так же, как боялся дыхания дракона.
— А потом я стал человеком с определенными обязанностями, и судьба связала меня с Бургундией.
Брюнгильда подошла к окну, сдвинула в сторону тяжелый полог из меха и глубоко вдохнула холодный вечерний воздух.
— Зачем же он приехал сюда? Чтобы унизить меня?
— Нет! — воскликнул Зигфрид. — Если бы я знал, что королева Исландии — это на самом деле вы, я лучше отрубил бы себе ногу, чем поехал бы сюда с Гунтером. Но он мой друг и мой король, как же я мог не выполнить его просьбу?
Девушка промолчала, и он решительно шагнул ей навстречу.
— Брюнгильда, неужели вы и мысли не допускаете, что можете стать супругой Гунтера? Поверьте, он — хороший король и хороший человек. Он вас достоин, как и вы достойны его. От вашего брака зависит счастье целых поколений! Разве вам станет легче, если вы откажетесь выйти замуж за короля Бургундии и будете продолжать прятаться здесь?
Она по-прежнему стояла к нему спиной, и он не видел ее лица.
— Я не могу выйти за него замуж.
— Но почему? — в отчаянии спросил Зигфрид.
Брюнгильда повернулась к нему, и он увидел, что слезы уже успели замерзнуть на ее щеках.
— Я не могу выйти за него замуж, потому что люблю тебя!!! — закричала она.
Сила ее отчаяния обрушилась на него, словно удар, и он даже не бросился к ней, когда она, рыдая, упала на пол.
— Я люблю тебя, Зигфрид! Я пыталась освободиться от этого чувства, но всей моей силы не хватило на то, чтобы изгнать тебя из моего сердца.
Он опустился на колени, стараясь соблюдать дистанцию.
— Брюнгильда, если вы действительно чувствуете это, то я могу лишь просить вас принять то, чего уже не изменить.
Она даже не пыталась взять себя в руки. Боль всех этих лет, переполнявшая ее сердце, наконец-то перелилась через край.
— Не проси меня жить с Гунтером без любви и не умереть, когда я увижу тебя на свадебном торжестве.
— Когда мы увидимся, наша встреча будет проникнута уважением и дружбой. Я буду почитать ваше имя, пускай и не могу принять ваше сердце.
— И это все, что мне остается? Уважение и честь имени? — всхлипнула Брюнгильда.
Зигфрид вздохнул.
— Если бы нашелся другой выход, я сделал бы все, чтобы использовать его. Но речь идет не только о нас. Речь идет о Бургундии, Ксантене, Дании и, наконец, об Исландии. Что станет с королевствами, если их властители будут думать лишь о любовных утехах?
Брюнгильда обессиленно махнула рукой и хрипло прошептала:
— Исландия существовала сотни лет до меня и простоит еще долго после моей смерти. Но Гунтер получит тот шанс, о котором он просит. Завтра я сражусь с ним на Поле Огня и Льда.
Зигфрид кивнул.
— Я благодарю вас за это.
Она взглянула на него со слезами на глазах.
— Не благодари меня за это, ведь завтра твой друг и король умрет!
Гернот напрасно искал Зигфрида, будущего короля Ксантена. Теперь он тоже бродил по коридорам этого странного мрачного замка, который вряд ли был создан руками человека. Его жители казались животными, которые поселились в заброшенном доме, пока не вернулся его законный хозяин. Принц слышал много странных и страшных историй об Исландии и языческих ритуалах этих мест и уже был готов поверить в эти легенды, блуждая по холодным коридорам из черного камня. Принц поймал себя на мысли, что Эльзе было бы здесь очень уютно. Ее печаль нашла бы идеальный отклик в этих мрачных стенах.
Гернот как раз завернул за угол, когда ему навстречу из охраняемой комнаты пулей выскочил Зигфрид. Воин бросился бежать по коридору. Он явно был в отчаянии и ярости.
Принц поторопился вслед за ним. Ему потребовалось время, чтобы догнать его, и к тому моменту, когда они приблизились к воротам замка, Гернот понял, что ему пришлось пробежать два этажа и четыре лестничных пролета. Принц еще никогда не видел Зигфрида таким взбешенным.
— Что произошло? Что-то с Брюнгильдой? Она не хочет идти на поединок с Гунтером?
Зигфрид злобно рассмеялся, не замедляя шага.
— Не хочет идти на поединок? Да это было бы для нас идеальным вариантом! С возрастом человек становится мудрее. По крайней мере, Регин всегда так говорил. Но это не про женщин!
