— Одно непонятно, — прищурился Чудо-юдо, — почему ты сразу не связался со мной, а пустился в бега?
— Потому что не очень понимал, откуда взялась бомба… — этот ответ можно было бы назвать дипломатичным.
— То есть ты подозревал меня? — улыбнулся он и раскатисто расхохотался, почти как в доброе старое время, когда я еще не знал, кем он мне доводится.
— А что мне еще оставалось делать? — проворчал я.
— Неужели ты думаешь, что я на это способен? — посерьезнев, Чудо-юдо глянул на меня исподлобья.
— Я не знаю, на что ты способен, а на что — нет. Мне одно ясно, если ты родного сына отправляешь на такие дела, где проще пареной репы остаться без башки, то значит, не больно мной дорожишь. Мишке ты не поручаешь работу с гремучими змеями, вроде девочки Тани. Он еще не жарил людей в кочегарке и не играл в пэйнтбол с боевыми патронами.
— И не будет, — осклабился Чудо-юдо. — Он просто никогда не сумеет сделать то, что можешь ты. Он сибарит, бездельник и маменькин сынок. Он — ширма, рекламный ролик, красивая обертка. Знал бы ты, как бестолково он занимается бизнесом! Да будь он один — давно бы вылетел в трубу. Ты — Штольц, а он — Обломов. Вот какие разные дети у одного отца. Мне просто повезло, что твоим воспитанием занималось наше славное отечество. Если б тебя не украли, то ты был бы таким же размазней, как Михаил Сергеевич.
— Тем не менее, — я не внял лести, — Мишеньке надо — и он летит то в Париж, то в Нью-Йорк, то на Канары-Балеары, а я в войнушки играю. Мне вчера чудом в лоб не залепили. Может, пластыря испугались…
— Я обещал тебе отдых — значит, он будет. А пока слушай, откуда взялась бомба. Это исключительна для того, чтоб ты меня ни в чем не подозревал.
— Ну, слушаю…
— Так вот, Димуля, меньше надо слушать «Эхо Москвы»… Бомба лежала не у тебя в багажнике, а непосредственно у Джампа. У них была своя внутренняя разборка, и, судя по милицейским данным, в багажник «Мерседеса» подложили упаковку с якобы пивными банками «Карлберг». На самом деле в одной из банок был детонатор с часовым механизмом, а в других — первосортный тротил. Мало не показалось, разнесло и «Мерседес», и нашу «Волгу». А щелкопер-корреспондент, сидевший у дежурного по городу, чего-то перепутал и дал информацию, что взорвалась именно «Волга» и лишь благодаря ей угробился Джамп. Я еще разберусь с ними. Мне интересно, действительно ли это была ошибка, или кто-то нас решил подставить…
— А потом скажешь: «Ну-ка, Димуля, видишь вон ту „БМВ“? Не пора ли ее хозяину передохнуть от трудов? Организуй ему встречу с Джеком!»
— Теперь, увы, в этом будет иной смысл, — вздохнул отец.
Я поморщился. Не очень я любил Джека, пока он жил и здравствовал, но сейчас ощутил какую-то тоскливую вину перед ним и всей остальной командой. Ведь это я привез им гадючку в мешке…
— Кто будет вместо Джека? — спросил я. — У них еще восемь человек осталось.
— Найдем, подберем, обучим… — ухмыльнулся Чудо-юдо. — Не мучайся этими проблемами. Расскажи-ка мне лучше насчет той самой тетрадочки, которая лежала у Кармелы в сумке. Чуть подробнее.
— В ней — адреса еще двух человек, у которых перстни с минусами. Вот этот, который у меня, принадлежал лейтенанту Агапову из Питера. Плюсовой, но выпуклый — у Тани, она его сняла с цыгана Бахмаченко. А минусы — и выпуклый, и вдавленный — на Кавказе. Один увез армянин, а второй — какой-то Бимболат из Гудермеса. Но это адреса послевоенные, так что черт его знает, где теперь что. Вот этот, мой, — он ведь у Толяна был, в тумбочке лежал.
Я с подозрением посмотрел на отца. Не с открытым, конечно, а с несколько завуалированным. Он мог в моем взгляде прочитать только вопрос: «Тебе достаточно, папочка, или что-то еще надо?» Но на самом деле мне хотелось поглядеть, действительно ли ему нужна информация или он знает больше моего, но хочет проверить, не укрываю ли я чего-то? Да и вообще, неясностей в поведении отца было много.
Мне было не очень ясно, например, чего он хочет от Кармелы. У меня были серьезные, хотя и не очень обоснованные подозрения, что Танечка ему и раньше была известна. Больше того, я подозревал, что она попросту служила ему объектом какого-то малопонятного эксперимента, как и я сам. А раз так, то вся моя эпопея с автогонками, стрельбой и прыжком из окошка могла проходить при непосредственном дистанционном управлении со стороны Чудо-юда. И я, возможно, даже не понимал, что мной управляет РНС. То есть иногда понимал, а иногда нет…
— Да, — сказал отец задумчиво, — плюсы, стало быть, у нас, а минусы на Кавказе… Вот послушай, что мне рассказала твоя пленница.
Он вынул из внутреннего кармана пиджака маленький диктофончик, положил его на стол и включил воспроизведение. Послышалось тяжелое дыхание, и голос Чудо-юда произнес:
— Раз, два, три… Раз, два, три… Запись. Таня, вы меня слышите?
— Слышу… — Кармела говорила очень сонно, я сразу догадался, что наш папочка вколол ей какой-то психотропный препарат, и Таня отвечает на вопросы, не контролируя себя. Не надо никаких паяльников, сигарет в ладони и прочих утюгов на живот. Сам все скажешь и не запомнишь, что рассказал.
— Ты знаешь, кто я? — спросил отец жестким голосом.
— Нет… Не знаю…
— Я — врач. Повтори, кто я? Три раза подряд!
— Вы — врач… Вы — врач… Вы — врач…
— Теперь назови себя.
—Я -Таня…
— Полностью имя, фамилию и отчество. Быстро!
— Татьяна Артемьевна Кармелюк, — Таня произнесла это примерно в том темпе, в каком солдат говорит: «Здравия желаю, товарищ генерал!» Из этого я заключил, что воля у нее полностью парализована и она подчиняется любой команде Чудо-юда.
— Где ты родилась? Отвечай на родном языке!
— У Львиви…
— Какое высшее учебное заведение окончила?
— Державну консерваторию у Москви.
— На каких языках умеешь говорить, кроме русского и украинского? Отвечай по-русски.
— На польском и немецком.
— Ви арбайтест ду? Отвечай по-польски!
— Працювам у ресторанте «Чавэла».
— Скилько рокив? Отвечай по-немецки!
— Драй яаре.
— Стоп! — сказал голос Чудо-юда, и послышался характерный щелчок, видимо, диктофон зачем-то выключили.
— Я контролировал запись на полиграфе, — прокомментировал отец, — а то бывают субчики, которые очень ловко имитируют подчинение. Их выдает волнение, и на полиграфе это легко прочитывается. Но тут все вроде бы чисто.
— В диктофоне опять щелкнуло.
— Кто я? — спросил у Кармелы Чудо-юдо.
— Вы — врач.
— Ты знаешь английский?
— Нет.
