— Это Гордон Табберт. Кстати, вместе с ним когда-то работал Куракин. А Малькольм — его сын. Двоюродный братец Джека, получается. Примерно твой ровесник, но башкой Бог не обделил. В Принстоне преподавал. Занимался биофизикой, изучал влияние космических излучений на энергопотенциал клеток мозга, в Хьюстоне поработал, выполнил несколько совместных работ с Милтоном Роджерсом, царствие ему небесное, о котором ты тоже, поди-ка, слышал.
— Тесен мир! — удивился я. — Этот самый Роджерс общался не со мной, а с Майком Атвудом, но память у меня осталась. Особенно построенная им компьютерная модель, объяснявшая причину исчезновения «Боинга» в Бермудском треугольнике. Электромагнитные вихри, следы какие-то в ионосфере остались. Он тогда, по сути дела, открыл принцип действия перстней Аль-Мохадов.
— Ну, это сильно сказано, — скептически поджала губы Элен, — просто высказал предварительную гипотезу. Остальное не успел, потому что попал в автокатастрофу. Чудо-юдо, Зинка с Ленкой, а особенно Вася Лопухин гораздо серьезнее продвинулись. А мы, то есть, конечно, ты и Таня, — совсем далеко зашли. Помнишь?
— Это ты про то, как мы сперва в плазменный «бублик», а потом в светящиеся «морковки» превращались, а Сарториус нас ГВЭПом перехватывал? Ты тоже об этом помнишь?!
— Да. И не думай, что это был сон или имитационная картинка. Сарториус это сделал, хотя и сам не знает, как у него получилось. Потому что когда он стал все это обсчитывать, то выяснил: ГВЭП, которым он пользовался, не мог взять всю энергию. Он должен был взорваться. И самое главное, порядок действий, который он применил для того, чтобы поймать плазменный тороид, для него самого был непонятен. Ты улавливаешь суть?
— Улавливаю. Им управлял кто-то, ты это хочешь сказать?
— Да. И это был не Чудо-юдо. Тот тоже понятия не имел, как все получилось.
Догадка у меня возникла внезапно, но высказать ее я не успел. Потому что в этот самый момент отворилась дверь, и вошел Клык.
ПЕРЕСАДКА
— Значит, так, — сказал Петя. — Просьба ни о чем не беспокоиться и топать за мной. Предстоит пересадка. Гражданин Баринов, надеюсь, что вы не будете дрыгаться и пойдете нормально, без пинков и наручников.
— Само собой, культура прежде всего.
Видимо, не очень надеясь на мою честность, Клык все же приставил ко мне двух молодцов, которых я мог видеть на «Торро д'Антильяс» в прошлом году. По крайней мере, они были очень похожи на тех, которые там были. Эдакие пираты конца XX столетия, с многоцветными татуировками, стриженные под ноль, в кожаных шортах и трепаных джинсовых безрукавках, с «хеклер-кохами» в руках и наручниками на поясах. Ну, само собой, в черных очках, закрывавших половину рожи.
На мою морду очень быстро надели черный мешочек и довольно плотно взяли за локти. Потом быстрым шагом вывели из каюты и куда-то повели. Молча, без комментариев. Голосов Элен и Клыка, а также каких-то иных шагов, кроме своих собственных и сопровождающих, не слышалось. Должно быть, они остались в каюте или пошли оттуда другим маршрутом.
Дышать в мешке было вполне возможно, но видеть через него — ни хрена. Конечно, понять, куда именно тащат, мне не удалось. Слишком много раз молодцы меняли направление движения. Правда, в основном, как мне кажется, мы спускались по каким-то трапам. Провожатые были ребята заботливые, все время поддерживали, чтоб я не сверзился, а ежели на пути попадался порог, то ловко подхватывали меня под руки и переносили на ровное место. Ни разу не дали запнуться.
Минут через десять-пятнадцать бойцы, судя по свежему ветерку с легким
нефтяным душком, вытащили меня на верхнюю палубу танкера. По ней мы прошлисовсем недолго. Я услышал знакомое тарахтение вертолета, который находился где-то поблизости, судя по всему, уже зависал над танкером. Стало здорово обдувать сверху.
Рев двигателя и свист лопастей нарастали с каждой секундой. Потом послышалось что-то вроде приглушенного «бумм!» — вертолет сел на палубу, точнее, на плетенный из канатов просторный мат круглой формы. Именно по этому мату меня подвели к вертолету — я его только ногами почувствовал, — а затем подсадили в кабину. Там меня быстренько пристроили в какое-то кресло и пристегнули ремнем. Потом одного за другим стали сажать еще кого-то, судя по всему, тоже не добровольных пассажиров. Мои руки, правда, были свободны, но сдернуть мешок с головы я не решился — не стоит обострять. А то еще наденут наручники, по которым я вовсе не скучал. Рядом со мной, слева, видимо, находился борт вертолета с иллюминатором, а справа уселась Элен. Это я догадался по запаху духов. Кто сидел впереди, а кто сзади, мне было неизвестно. Потом лязгнуло — вертолетчики задвинули дверь, еще через несколько секунд двигатели вертолета прибавили оборотов, пол кабины дернулся
— снялись. Машина, должно быть, была мощная, взлетела легко, даже не почуяла, что приняла на борт около двух десятков человек. Правда, сколько народу уселось, я точно не знал, но, судя по топоту при погрузке, в вертолет село никак не меньше двадцати персон. Я прикинул: нас, «гостей», так сказать, должно быть семеро. Элен, Клык с двумя бабами и ребенком — уже двенадцать. Экипаж — минимум двое — это 14. Ну и охранники Клыка — трое, вот и выходит 14 рыл.
Полет сам по себе продолжался совсем недолго, едва ли больше пятнадцати минут. Но вот высадка заняла довольно много времени. Дело в том, что вертолет не приземлялся на палубу, а просто зависал над ней метрах в двух. Не знаю, как остальных, но меня лично заставили вылезать, пятясь и свесив ноги вниз. При этом поддерживали за плечи изнутри кабины, чтоб я не вывалился слишком быстро. Я понятия не имел, сколько метров до земли, воды или палубы, а потому немного волновался. В конце концов, мне ведь никто не давал гарантий, что этот полет не завершится на Акульей отмели, куда падать даже с двухметровой высоты очень опасно для здоровья. Но это были зряшные опасения, ибо стоявшие под брюхом вертолета граждане — отважные ребята, однако! — благополучно сцапали меня за ноги, подхватили на руки и, поставив на палубу, тут же повели (скорее поволокли все-таки) внутрь судна.
Меня сгрузили с вертолета не то седьмым, не то восьмым, поэтому о том, что пересадка завершена, я узнал лишь после того, как судно, на которое нас перегрузили, перестало дрожать от работы машин на холостом ходу, завертело винтами и двинулось в абсолютно неизвестном для меня направлении. Мешок с меня сняли несколько раньше, еще тогда, когда я очутился в запертой каюте, намного менее удобной, чем та, куда меня поместили на танкере. К тому же тесной. На танкере был дворец со всеми удобствами, а тут — хрен знает что, какая-то душная клетушка, да еще и темная к тому же. Потому что иллюминатор был задраен снаружи штормовой крышкой. Правда, вентилятор работал и духоты не ощущалось, но все же кайфа от нового места пребывания я совсем не испытывал. Прямо скажем, очень мне не понравился этот, грубо говоря, «обмен жилплощади». Если так пойдет дальше, то можно и в подвале с крысами очутиться…
Тем не менее, надо было сидеть и ждать, чем меня еще порадуют хозяева.
