Вместе с тем мне было известно и много такого, что снижало легкую жуть, которую я испытывал, глядя на таинственный параллелепипед. Например, мне было известно, что он плохо воспринимает крестообразные фигуры, а от попадания пуль с распиленной в виде креста головной частью может даже потерять свою оболочку. Правда, к чему приводит обстрел такими пулями в конечном итоге, я имел очень слабое представление. И опять же из другого потока времени. То, что пули, которыми Сарториус палил по «super Black Box'y», уничтожили черную глыбу и заставили ее превратиться в «зеленого ежа», я помнил, а вот о том, что получилось после того, как я сам выстрелил в «ежа» «крещеной» пулей, — толком не знал. Однозначно лишь то, что из этой экспедиции в нынешний поток времени попал я один. По крайней мере, я еще не встречался с теми, кто прожил дважды период с октября 1996-го по январь 1997-го. Из этого я как-то подсознательно сделал вывод, что «черные ящики» выделяют меня из общей массы. Возможно, они даже относятся ко мне благожелательно.
И все же прямо сразу же хвататься за кольцо и требовать, мол, братан, по-скорому отправляй меня к Чуду-юду, а то я по бате соскучился, мне показалось преждевременным.
Самым главным обстоятельством, которое меня смутило, был сам факт появления «черного ящика». Я ведь его конкретно не просил. Просто вспомнил о той маленькой услуге, которую он в прошлом году оказал. А он — р-раз! И явился — не запылился.
Вспомнив о той старой советской военной истине (усвоенной мною еще при прохождении «Курса молодого бойца») о том, что военнослужащие «прибывают», а черти «являются», я как-то невольно поежился. Что-то насчет чертей у меня уже проскальзывало в прошлом. Конечно, с точки зрения возможностей, идущих вразрез с законами физики и биологии, ситуация очень напоминала сверхъестественную. Правда, марксистско-ленинская методология учила (во всяком случае, когда я в вузе ее проходил), что непознаваемого в природе не бывает, а есть только непознанное. С этой точки зрения ничего сверхъестественного не может быть, а может быть нечто, до чего человек по скудости ума и финансов до сих пор не докопался.
Но марксизм-ленинизм, как известно, забраковали. А раз так, то с возможностью появления нечистой силы надо было считаться.
Нечистая сила, как известно всей мировой демократической общественности, ничего так просто не делает, поскольку работает исключительно в рыночных условиях. Стало быть, за всякую услугу может потребовать предоплату; «Утром
— деньги, вечером — стулья» или, что более актуально: «Утром — душу, вечером
— хрен знает что». Насчет того, что душа, сущность или доминантное «я» имеет способность пересаживаться с одного носителя на другой и даже храниться на искусственном носителе, я знал по собственному опыту. А раз так, то ее можно купить и продать, хотя бы так, как продают компакт-диски на «Горбушке». Поэтому ничего невероятного в такой торговле я не видел. В конце концов, если души покупают, значит, это кому-то нужно.
Кстати сказать, вопрос о купле-продаже душ меня интересовал куда больше, чем вопрос о купле-продаже земли, из-за которого то и дело возникает великий хай. Потому что с куплей-продажей земли было, в общем, все ясно: у кого крупные баксы есть, тот ее купит, а у кого нет, тот ее продаст, деньги пропьет, а потом будет лапу сосать. Поскольку у меня лично земельных угодий не было и покупать их я не собирался, то эта проблема мне была по фигу. Что же касается души, то нечто похожее у меня имелось. И даже, как показал прошлогодний эксперимент с «охотой на Белого волка», не в единственном экземпляре. Во мне, как известно, сидело не то четыре, не то аж пять душ: доминантное «я» Николая Короткова, более слабые «я» Ричарда Брауна, Майка Атвуда, Василия Лопухина, а также самое малозаметное и маловлиятельное «я» Сесара Мендеса. Уступать их кому-либо оптом, да еще и ниже себестоимости, у меня не было желания. Во всяком случае, в качестве предоплаты за переброску в ЦТМО я мог бы отдать одного Мендеса, поскольку от его наличия в моей башке я ни пользы, ни особого вреда не испытывал. Все связанное с личностью этого паренька могло интересовать только специалистов. Память Мендеса, хранившая всякие там идеи и наметки по поводу «Зомби-7» и «Зомби-8», давным-давно была списана на искусственные носители и Сарториусом, и Чудом-юдом. В общем, если отбросить обычный коротковский тр„п, мне хотелось хотя бы в общих чертах обдумать последствия, которые может вызвать пользование «черным ящиком».
Имелись также и чисто технические обстоятельства, по которым воспользоваться «Black Вох'ом» я не торопился. Во-первых, мне не было известно, где находится Чудо-юдо. Во-вторых, я сильно сомневался, что он будет очень рад меня увидеть. Потому как компромат на него угодил прямехонько в лапы Сарториуса. Кстати, Сергей Николаевич убегал из гостиницы без чемоданчиков. Конечно, их могли загодя вытащить, но могли и забыть. А это значит, что чемоданчики могут попасть к «джикеям», «койотам» и правоверным «куракинцам». Во что это выльется, учитывая то, что мне сообщил Сарториус, предсказать трудно. Например, по факту попытки захвата мирового господства, вполне возможно, будет возбуждено уголовное дело с рассмотрением Международным судом в Гааге. Типа Нюрнбергского процесса. Конечно, занятно было бы на какое-то время побыть в центре мирового внимания, отвечать на вопросы журналюг (их-то самих надо без суда и следствия мочить!), но уж больно долго потом придется сидеть. Вышки просвещенная Европа не дает, а пожизненное заключение — это садизм.
Именно поэтому я принял решение для начала переместиться к Сарториусу и разобраться с ним насчет того, куда он подевал чемоданчики.
Я уже собрался было протянуть руку к «черному ящику» и подцепить кольцо на палец, как вдруг увидел, что прямо к «Black Вох'у», раздвигая траву чешуйчатым, очень неаппетитным телом, ползет довольно крупная змеюка. Это была самая главная мерзопакость Малых Антильских — островная жарарака. Если хорошо тяпнет, то через несколько минут я захлебнусь кровью и сдохну.
Правда, это рассказывали Брауну перед высадкой на Хайди в 1983 году, а ялично ничего толком про таких змеюк не знал. И, слава Богу, ни сам не был ими укушен, ни других граждан, покусанных жарараками, не видал. Впрочем, в то, что от укуса этой гадины можно копыта отбросить, я охотно верил.
Именно поэтому мне не только расхотелось хвататься за кольцо «черного ящика», но пришлось отскочить от него на несколько метров.
При других обстоятельствах я бы не пожалел хорошей очереди на десять патронов, лишь бы разнести жарараку в клочья. Да и в этот раз уже вскинул свой штатовский инструмент, но тут же опустил. Хрен его знает, не попаду ли я случайно в «Black Box»? Правда, я четко знал, что ни фига ему не будет, но все же опасался, что он меня неправильно поймет. И вообще, может, он сам эту змеюку пригласил. Мало ли какие у них, «черных ящиков», пристрастия? Может, она ему в научных целях нужна или, того хуже, в ритуальных? А я помешаю… Неувязка может получиться.
Только тут я подумал, что, может быть, «Black Box» вовсе не по моей просьбе явился, а сам по себе. Например, из каких-то собственных соображений. Просто так по времени совпало.
