— Король послал меня сюда, взяв с меня клятву найти вас, — объяснил Эолинд.
— Я никогда не забуду этого, — ответил Сигурд. — Но все остальное мы можем обсудить по дороге, которая и так будет слишком долгой вне зависимости от того, когда мы выйдем в море.
Эолинд взял Сигурда за плечи, словно ребенка, которому нужно было объяснить, в чем опасность встречи с дрыком, и заглянул ему в глаза.
— Гернот послал меня сюда не за тем, чтобы я привез вас обратно. Король отрядил меня, чтобы я помог устроить вам побег.
— Но Исландия… — начал Сигурд.
— …пала, — прошипел Эолинд. — Я вырвал бы себе язык, если бы от этого мои слова стали менее правдивыми. Пока мы говорим здесь, королевство уже перешло в руки Ксантена, и нет ни одного меча, чтобы освободить его.
Гелен и Ион, отступив на пару шагов назад, молчали, чтобы дать принцу справиться с этой оглушительной новостью.
— Но мой отец? — пробормотал Сигурд. — Моя мать? Сестра?..
— Мы можем лишь надеяться, что Вульфгар позволит им умереть быстрой смертью, — ответил Эолинд. Старик испытывал боль, говоря об этом, но понимал, что должен сказать принцу правду. — И если мы не хотим, чтобы пролилась последняя королевская кровь Исландии, нам остается… побег.
— Нет! — закричал Сигурд. — Никогда!
Повернувшись, он резким движением выхватил у Гелена приобретенный товарищем кинжал и приставил его к горлу своего учителя.
— Ты лжешь, Эолинд! В твоих словах сквозит насмешка врага! Никогда, никогда король Гернот не говорил бы о трусливом побеге!
Эолинд медленно сжал запястье принца и вонзил лезвие в свою кожу, так что сразу показались капельки крови.
— Так и есть. Гернот не думает о побеге… или о собственной жизни. Но он не хочет, чтобы его сын погиб.
Сигурд убрал кинжал и посмотрел на корабль.
— На этом корабле мы можем доплыть до Исландии за три дня. Мы должны найти капитана!
Эолинд отвесил Сигурду пощечину. Он не делал этого с тех пор, как мальчику исполнилось лет десять.
— Очнитесь, принц Сигурд! Что бы вы ни собирались делать, это уже ничего не изменит! Исландия пала, там вас ждет лишь смерть.
Ион подошел поближе и положил руку на плечо Сигурда.
— Мой принц, если король Гернот прислал Эолинда, значит…
Сигурд стряхнул его руку.
— Я никому не буду приказывать сопровождать меня!
Затем он взошел на корабль.
Эолинд, Гелен и Ион переглянулись.
— Плохо, — шепнул Гелен. — Совсем плохо.
— Неужели ты ждал от него чего-то другого? — спросил Ион. — Его ведь воспитывали королем, и он обязан быть в королевстве, даже если оно погибает.
Эолинд услышал, как Сигурд громко кричит, пытаясь разбудить команду корабля.
— Может, в этом есть и моя вина, — задумчиво произнес королевский советник. — Я учил Брюнгильду тому же, и она, без сомнения, не медлила бы ни секунды, начав действовать так же, как и Сигурд.
— Брюнгильда? — осторожно переспросил Гелен.
Эолинд отмахнулся.
— Это уже не имеет значения. Слишком много воды утекло с тех пор…
Гелен и Ион знали историю о королеве, посылавшей своих женихов на верную смерть. О ней столько рассказывали у костров, что своенравная и бесстрашная Брюнгильда превратилась в героиню легенд.
Ион повернулся к Эолинду:
— Я, конечно же, ценю то, что вы пытаетесь сделать. Но вы ведь сами знаете, что даже боги не смогли бы остановить Сигурда. И раз уж выбора нет, то я должен быть рядом с ним.
Гелен всхлипнул. У него всегда был хороший нюх на опасность, и теперь все в нем протестовало против поездки в Исландию. Запах смерти, доносившийся из Исландского королевства, висел в воздухе. И все же он кивнул:
— Мы ведь друзья. Там, где принц, там и мы. Даже в смерти.
Эолинд вздохнул. Советник был немного сердит на самого себя: он действительно знал, что этого и следовало ожидать.
— Ну что ж, — печально произнес он, — значит, отправляемся в Исландию.
Сигурду и Эолинду повезло, что они располагали довольно большой суммой денег, потому что уговорить команду плыть в Исландию было практически невозможно. В конце концов они уломали египетского торговца тканями, который согласился отправиться в путешествие на двух кораблях. Когда до Исландии останется совсем немного, команда одного корабля пересядет на второй и поплывет своей дорогой. Сигурду и его спутникам придется самим управлять кораблем до окончания пути. За это они заплатили чудовищно большую сумму. Ион купил у римлян пару мечей и кинжалов.
В целом с момента встречи с Эолиндом до их отплытия прошло два часа. Ион чувствовал беспокойство принца. Казалось, Сигурд готов был прыгнуть в воду и поплыть в Исландию, если бы знал, что так можно добраться быстрее. Иону возвращаться туда не хотелось. Семьи в королевстве у него не осталось, а если бы и осталась, то зачем ехать искать трупы? Двое египетских моряков развязали тросы, которые удерживали суда у причала, и уперлись деревянными шестами в причал, чтобы оттолкнуть корабли на некоторое расстояние и установить весла.
Сигурд снова стоял на носу корабля. На его лице была написана мрачная решимость. Ион, Гелен и Эолинд молча сидели у мачты. Они купили провиант, но никому из них не хотелось есть.
На причале послышались чьи-то торопливые шаги.
— Сиг!
Исландский принц оторвал взор от горизонта и увидел Лив, бегущую к кораблю. Он не представлял себе, зачем она это делает, и не хотел тратить на нее время. Стоя у поручней, он поднял руку в молчаливом прощании.
Сперва ему показалось, что Лив тоже хочет махнуть рукой, но потом Сигурд понял, что девушка что-то бросила ему. Он успел поймать этот предмет, не дав ему упасть в воду. Это был маленький кошелек с монетами, который она украла у него в ту ночь, которую они провели вместе. Кошелек был точно таким же по весу, как и раньше.
— Прости меня! — крикнула Лив. — Я уже несколько дней ищу тебя, чтобы отдать кошелек. Я не должна была брать его…
Хотя сейчас все мысли Сигурда были обращены к родине, поступок Лив тронул его сердце.
— Спасибо! — откликнулся юноша. — Я буду помнить о тебе как о честном человеке.
Девушка с потерянным видом стояла на краю пристани. В темноте ее почти нельзя было узнать, и только по вздрагивающим плечам исландцы поняли, что она плачет. Сигурд не мог объяснить ее слез.
— Я еще когда-нибудь увижу тебя? — воскликнула она, и в ее голосе прозвучал не вопрос, а просьба.
Принцу легко было бы солгать, и никто не укорил бы его за это. Но Сигурд хотел отплатить Лив откровенностью — так, как только что сделала она.
