Но из этого гула голосов Ксандрии удалось различить хриплый голос отца:
— Кто-то пытался меня убить!
Ночь прошла спокойно. Сигурд и Нацрей провели ее в комнате, расположенной прямо над главным залом таверны. Они позволили себе снять отдельную комнату с двумя нормальными кроватями и постельным бельем. Интерес Сигурда к бургундскому обществу иссяк.
Исландский принц проснулся рано утром в ожидании великих приключений. Он зашнуровал ботинки и повесил на спину кожаные ножны с мечом, который он купил в британском порту. Нацрей посмотрел на него с любопытством.
— Ты так старательно готовишься к тому, о чем ничего не знаешь. Ты что, думаешь, что нибелунги, будь они настоящими или выдуманными существами, испугаются острой стали?
Сигурд поднял голову.
— Разве не ты учил меня быть готовым к битве, даже если не собираешься в нее вступать? Пусть нибелунги не боятся меча, но воину без оружия не добиться их уважения.
Нацрей кивнул.
— Это правда. Ты до сих пор считаешь, что тебе лучше пойти туда одному?
Теперь кивнул Сигурд.
— Такова моя судьба. Мне бы не помогло даже войско, если бы мои действия не были угодны богам.
— Ты думаешь, что боги на твоей стороне, — задумчиво произнес араб. — Но именно это может привести тебя к смерти. Поиск твоего предназначения не должен делать тебя слепым, Зигфрид.
Сигурд решил, что пришло время сказать другу правду, насколько это возможно.
— Меня зовут не Зигфрид, хотя меня крестили именно под таким именем. На самом деле я…
— …Сигурд, сын исландского короля, — завершил его фразу Нацрей. — А так как кровь твоего отца ксантенская, ты ищешь золото нибелунгов, чтобы отомстить Вульфгару и отвоевать свой трон.
Сигурду потребовалось несколько мгновений, чтобы смириться с тем, что его спутник знает правду.
— Как… когда?
Нацрей мягко улыбнулся.
— Тебе неплохо удается ложь, но ведь все было совершенно очевидно. Молодой воин в исландских одеждах, который избегает солдат Ксантена. Интерес к нибелунгам. Взрыв ярости из-за бургунда, который насмехается над королем Гернотом. Да моя гордость была бы уязвлена, если бы я не понял правду.
— Ты простишь мне мою ложь, которой я воспользовался, руководствуясь добрыми намерениями?
— Конечно. И во имя истины я еще раз спрашиваю тебя: не хочешь ли ты, чтобы я помогал тебе в этом мрачном лесу?
Сигурд покачал головой.
— Эта битва моя и только моя. Как некогда мой отец, теперь и я должен бросить вызов нибелунгам, чтобы жизнь могла пойти своим чередом.
— Твой отец? — спросил Нацрей. — Я и не знал, что Гернот тоже сражался с нибелунгами.
Сигурд улыбнулся.
— Что ж, меня радует, что ты не знал того, чего никто не должен был знать. Может, сейчас мы с тобой видимся в последний раз, и я хочу доверить тебе мою главную тайну, потому что ты настоящий друг. Мой отец…
— …Зигфрид, победитель дракона Фафнира! — перебил его Нацрей, и по его лицу было видно, что он только сейчас об этом догадался. — Ну конечно! Теперь все становится на свои места!
— Ничем тебя не удивить! — рассмеялся Сигурд, вставая с кровати.
Они обнялись, словно братья, которым пришлось познакомиться вновь.
— Вот теперь я стою перед тобой, свободный от всех тайн, мой добрый Нацрей. Не хочешь ли и ты облегчить душу?
Они держали друг друга за плечи, и на мгновение Сигурду показалось, что черные глаза Нацрея потемнели еще больше.
— Нет, — сказал араб, помолчав. — Открыть твое предназначение — это вопрос чести, ведь это связано с твоим наследным правом. Но то, что я мог бы рассказать тебе, было бы лишь позором. И если где-то меня ждет судьба, то лучше ей потерять мой след.
Он произнес эти слова так серьезно, что не осталось места сомнениям или возражениям.
Затем Нацрей и Сигурд вышли из таверны. Араб прошел с ним по заснеженному Вормсу, проводив до огромного леса, который жители Бургундии старались обходить стороной. Солнечные лучи растворялись в предутренней мгле, и серебристый туман над землей колыхался подобно беспокойному морю. В какой-то момент справа от них появилась огромная тень.
— Этот замок когда-то принадлежал бургундским королям, — объяснил Нацрей. — Теперь это резиденция римского наместника. Здесь боги играли с твоим отцом и твоей матерью, твоими приемными родителями и всеми остальными. Хочешь взглянуть?
Немного подумав, Сигурд покачал головой.
— Это прошлое. А Бургундия не мое будущее. Пусть духи прошлого пребывают в покое.
Они не стали приближаться к скрытому в тумане замку и направились к лесу.
Послышался волчий вой.
— Ты должен его как-то назвать, — улыбнулся Нацрей. — Друзья заслуживают имени.
Остановившись, Сигурд оглянулся.
— Ты это заметил?
Нацрей вдохнул холодный воздух и внимательно осмотрел все, что скрывалось за пеленой тумана.
— Тут очень… тихо. Холодная рука сжимает мое сердце, и дело, похоже, не в зимней стуже.
Именно так все и было. Лес, деревья которого становились все выше и темнее, выглядел угрожающе. Мощные ветви переплелись, не желая пускать сюда птиц, а узловатые корни выпирали из застывшей земли, как будто собирались схватить путников за ноги и утащить их в подземное царство. Снег лежал погребальным саваном, и корни, выглядывающие из-под него, походили на мертвые руки, сжавшиеся в последнем обвинительном жесте. Это напомнило Сигурду о тех снах, которые он видел в бреду после своего спасения на берегу Британии.
А еще здесь было страшно. Это чувство практически было чуждо Сигурду. Даже дрык его не пугал. Но сейчас принц, не отдавая себе отчета, прикрыл рукой грудь и прикоснулся к отломанному рогу на кожаной тесемке. Смущение юноши, которое казалось беспричинным, было искренним и сильным. Его ноги в теплых меховых ботинках внезапно ослабели, а тело охватила дрожь. Принцу вдруг захотелось вернуться в Вормс, где его ожидал теплый суп в кипящем горшке.
— В этом месте нет бога, — тихо произнес Сигурд. — Не важно, в какого бога верить, но здесь его нет.
— Даже я готов в это поверить, — согласился Нацрей. — Неудивительно, что опытные и жадные воины возвращались, отказываясь от возможности найти золото.
Душа Сигурда тоже умоляла о милосердии и пыталась уговорить рассудок о необходимости уйти отсюда. Но рог на груди напомнил Сигурду о данном им обещании и о его стране, которую нужно было освободить. В конце концов, он сын легендарного героя Зигфрида и речь идет о чести крови!
Нацрей протянул ему руку.
— Что ж, иди без страха, друг. Мой меч тебе не поможет, но мои мысли будут о тебе. Я буду ждать тебя в Вормсе.
