Вообще. Всех людей, которые долго работают в лесу, комары кусают меньше новичков, это факт. Но так, чтобы комары совсем переставали кусать кого-то, – так не бывает. Дядя Ваня оставался исключением, и в свете всего остального уж очень необычным исключением.
Уважительно посмеиваясь, парням рассказали, как дядя Ваня показал как-то на светлое пятнышко на склоне: марал! В бинокль еле удалось разглядеть, что зверь – крупный самец, и что идет, как будто, на дно распадка.
– Двенадцать отростков, – сказал тогда дядя Ваня, и через несколько часов, когда добыли марала, убедились – отростков на рогах было двенадцать.
Дядя Ваня курил, как паровоз, но нюх у него был фантастический. Даже грибы он чуял за несколько метров.
Все это – в восемьдесят три года?! И добычливый какой… У Андрея – три хариуза, у Валеры – пять, а дядя Ваня посмеивается, снимает с крючка двадцать третьего. Но всегда по делу брал, никогда лишнего. И как будто знал, сколько возьмет… Уходит в лес без еды: там поймаю. Это же надо какую уверенность в себе надо иметь, чтобы точно знать: сколько возьмешь в лесу, чего и когда?
И умелый. Всегда все получается, даже и с первого раза. Машину никогда не водил, а надо было – сел, повел. Правда, не понравилось: на лошади, мол, лучше. Но повел!
В шахматы никогда не играл, только в шашки. Показали ему, сел за доску, скоро сам начал выигрывать.
И ходит по лесу бесшумно… Парни, и сами хорошие ходоки, могли только завидовать дяде Ване. Он возникал всегда стремительно, внезапно, всегда показывал что-то интересное и так же мгновенно исчезал: ветка не шелохнется, сучок не захрустит.
Где-то в третьем часу ночи Андрей разогнал ладонью пласты табачного туманища:
– А ты когда-нибудь видел у дяди Вани спину?
Вопрос был шизофренический, нет спору, потому что спину нельзя видеть только у одного существа – у лешего. Валерка рывком сел на кровати, напрягся…
– Нет! – придушенно сказал он. – Нет, не видел!
И никто не мог припомнить, чтобы он видел спину дяди Вани. Вроде, ходил он голым, это видели: когда косил, когда рубил дрова. Но видели как-то спереди, сбоку… А может, видели и забыли?! Может быть…
Шла не очень легкая жизнь студентов выпускного курса, оба писали дипломы, и оба с прицелом на кандидатскую. И получилось так, что только в июле, сдав сессию, вырвались они на стационар, уже состоявшимися «специалистами». План действий за полгода созрел, и парни знали, что будут делать и как.
– Дядя Ваня, гляди!
Дядя Ваня обернулся, и Валера тут же щелкнул «Зенитом». Валера знал, что он все сделал правильно; парень вообще отлично фотографировал, просто не могло не получиться!
Вот только плохо, что после щелчка Валера на мгновение встретился глазами с дядей Ваней. Дядя Ваня сощурился… буквально на какую-то долю секунды, но как бы ни балагурил Валерка, как бы ни рассказывал, что хочет оставить памятку, он готов был поручиться – дядя Ваня отлично понимает, что затеяли против него и зачем.
Ходили, снимали еще: и стационар, и как дядя Ваня рубит дрова, и собаку Умку, и коня Серого.
А вечером того же дня Валера совершенно случайно засветил всю отщелканную пленку. Ему казалось, что он уже перекрутил пленку на барабан и пора открывать затвор. Оказалось – вовсе не перекрутил, и отснятая пленка погибла.
Назавтра встали попозже, направились туда, где дядя Ваня косил. В бинокль он хорошо был виден, в том числе и со спины, только нечетко: от нагретого луга поднимались волны горячего воздуха, дядя Ваня виден был размытым.
Парни быстрым шагом вышли к лугу. Оба спортивные, сильные, охотники и «экспедишники», ходили по местности очень быстро и бесшумно. Вроде бы кого тут было скрадывать? Старого мужика, который мирно косит свой же собственный луг? Но когда парни вышли к дяде Ване, на нем уже была рубашка. Ладно…
От покоса две тропинки вели к стационару.
– Давай ты на той, я на этой. Он часто идет, а рубашку носит, накинув на плечо, ты же видел.
– Да, тогда он мимо не пройдет!
Часов в десять вечера, искусанный комарами, сильно уставший от неудобной позы Андрей чуть не хлопнулся в обморок: кто-то вдруг положил ему на плечо руку.
– Дай закурить! – Дядя Ваня подошел неслышно, да еще с неожиданной стороны, потому что двигался не тропинкой, а прямо через лес вышел к Андрею. Неужели узнал, что Андрей караулит его?!
Дядя Ваня, уютно посмеиваясь, как всегда рассказывал что-то про лес: кажется, про муравьев, которым не понравилось, что к ним в муравейник с дерева все время падают гусеницы, и они стали штурмовать дерево.
Андрей протянул ему пачку «Астры» и мгновенно остался один. Только сейчас он сообразил, что дядя Ваня даже не спросил его: а что это Андрей, скорчившись, сидит и глаз не сводит с тропинки? Выходит, знал…
Не в лучшем настроении спустился Андрей к стационару, а навстречу шел уже Валера.
– Валерка, он кажется, понял… Он ко мне сейчас подошел, прямо из леса, просил закурить…
– К тебе?! Он же ко мне подходил!
– К тебе?!
– Ну да. Ко мне подошел, прямо вплотную, и сразу же: «Дай закурить!».
– Валера… У меня он тоже был.
С полминуты парни тупо смотрели друг на друга и дружно перевели взгляды на дядю Ваню. Дядя Ваня вполне определенно был один. Дядя Ваня занимался самым прозаическим делом – рубил дрова и был в рубашке, как подобает сибирским вечером разумному немолодому человеку. На вид было ему от силы лет сорок пять.
Даже отцепившись от дяди Вани, бросить загадку парни были органически не в состоянии. Бродили по стационару, курили, вели долгие, мало понятные для остальных разговоры. На них стали посматривать с уважением, как на людей очень ученых, вперивших жадные взоры в горние выси науки.
А вскоре Андрей пошел в деревню за продуктами. Набил полный рюкзак и возвращался на стационар лесной накатанной дорогой. Шел и шел – что такое семь километров для молодого, здорового парня, даже и под рюкзаком? Смеркалось, на сиреневом небе показались первые звездочки, когда сзади, за поворотом дороги, ясно раздалось: «плюх-шлеп!». То ли шаги, то ли удар по дороге чьей-то гигантской ладошкой. Что такое?! Опять такой же удар, только ближе, и совершенно ничего не видно. И в третий раз – вроде даже было видно, где. Идет кто-то огромный и невидимый?!
К чести Андрея, он ни на секунду не усомнился, что приключение – это ему привет от дяди Вани. Вопрос только, какое приключение… Что тут можно было делать?! Андрей встал у края дороги, постоял, выкурил подряд две сигареты. Никаких звуков позади, только сгущается тьма, накапливается под деревьями; ползут, удлиняются тени, заливают уже и дорогу.
Андрей тронулся дальше, и тут же за спиной кто-то шагнул. Или прыгнул? Или хлопнул по дороге? И с каждым разом все ближе, заставляя то сжиматься, то падать куда-то вниз сердце. Через несколько минут должен быть последний поворот, а уже почти стемнело, уже совсем близко глухие прыжки-удары по дороге, так что резонирует, отдает по земле, улавливается ступнями удар-звук.
