Волкодлаком мог быть и мужик, живущий в двух километрах от озера, в заброшенной деревне: человек он достаточно крупный, чтобы следы могли принадлежать ему.
Но с той же степенью вероятности могла произойти и совсем другая история. Например: приехал вчера человек из Абакана с ручным волком. Шел по берегу озера, в обход, решил пройтись босиком, а волка в это время нес на руках. Потом волка спустил на землю, а сам сиганул в озеро и переплыл его, как раз к своему «жигулю». Волк обежал вокруг озера, прыгнул в машину, и они уехали, никем не замеченные.
Дикая история? Невероятная? Но какая из них более реальна: такая вот, про спортивного дядю с ручным волком, или про живущего у озера волкодлака?
Большая часть всех историй этого плана именно такова: отдельное наблюдение, фрагмент без начала, без конца и без сюжета. Эту историю я выбрал из многих только потому, что могу проверить ее во всех деталях. А в принципе она очень типична.
27 мертвых биофизиков
Любопытные персонажи водятся на биостанции красноярского университета, где проходят практику студенты после первого курса. Биостанция, надо сказать, расположена на месте, где проводились эксперименты по запуску боевых ракет. До сих пор посреди биостанции находится огромных размеров бетонная плита – то ли закрывающая вход в шахту, то ли отмечающая место, где когда-то была шахта.
Существует легенда, что в этом месте погибли 27 биофизиков – то ли от излучения, то ли хлебнув по ошибке страшно ядовитого ракетного топлива. В самом мрачном варианте легенды, они были еще живы, когда клали эту плиту, и колотились, пытались ее сдвинуть. Но то ли крайком КПСС, то ли кто-то еще приказал плиту оставить где стоит и биофизиков не спасать.
По одной версии, в каждое полнолуние, по другой – только на Ивана Купалу можно видеть скорбную процессию: 27 мертвых биофизиков выходят через бетонную плиту и уходят через лес.
Я лично знаком с несколькими людьми, которые видели эту процессию мертвецов. Биофизики, одетые в черные бушлаты, спецодежду того времени, идут с мрачными лицами, опустив глаза. Они никого не замечают, ни на что не реагируют и, к счастью, никого не трогают. Но подходить к ним не рекомендуют, боясь то ли мистических сил, то ли радиации, – этого я точно не могу сказать.
ЧАСТЬ II
ИЗУЧЕНИЕ ЧУЖОЙ ПЛАНЕТЫ
Такие книги следует сжигать, не раскрывая… То, что в ней таится, – не наше, не человеческое, но от этого оно не стало менее опасным…
А.А. БУШКОВ
Глава 5
ИХ ВЕЛИЧЕСТВА КУРГАНЫ
Смотри, как злобно смотрит камень,
В нем щели странно-глубоки.
Николай ГУМИЛЕВ
Сибирь – все же особая область России. Это место столкновения русского человека с другим культурно-историческим миром: с миром коренных сибирских народов. Или, вернее, со многими такими мирами: ведь даже совсем маленький народ – это тем не менее целый самостоятельный этнос, со своей культурой, своей историей и образом жизни.
Русские и Енисей-то увидели в конце XVI века, да и то у самого устья, рассекающего равнинную тундру. Только в начале XVII века они освоили долину Енисея к северу от Ангары. И даже не освоили, а скорее просто увидели. До середины XVII века никто из русских не только не знал, по каким правилам течет жизнь в коренных хакасских землях в Минусинской котловине, но и не имел представления, как они вообще выглядят. Даже при основании Красного Яра казаки шли только по реке и не делали ни шагу в сторону. Что происходит, скажем, в ста километрах к востоку или к западу, им еще предстояло узнать.
Тысячи лет здесь протекала своя, особенная жизнь, предельно далекая от всего, что знал и видел русский человек… и вообще всякий европеец. Своя история, уходящая в глубь веков и не имеющая ничего общего ни с Россией, ни с Европой.
В V—XII веках на весь юг Приенисейского края, южнее Ангары, распространился Кыргызский каганат – крупное, с населением до 500 тысяч человек государство с городами, международной торговлей, заметным влиянием на всю Центральную Азию.
Кыргызы, говорившие на тюркском языке, захватили большую и разнородную страну, населенную народами, говорящими на разных языках. Часть людей, говоривших на самодийских и на кетских языках, стала переселяться на север, двигаясь по долине Енисея.
Каганат пал под кривыми саблями монголов после восстания 1293 года. Русские на Енисее застали множество родов и племен, говоривших на тюркских, кетских, самодийских языках. Все они вели сложное, комплексное хозяйство, в котором сочетались земледелие, скотоводство, рыбная ловля и охота. И все платили дань кыргызам – скотоводам-кочевникам, потомкам завоевателей.
Никакого особого восторга по поводу появления русских местные народы не испытали, но и особой неприязни – тоже. И места, и ресурсов пока что хватало для всех, а русские были даже интересны, да и полезны как носители множества всяческих новшеств.
Вот кыргызы были, мягко говоря, недовольны: с приходом русских кончалась их власть над данниками. А воевать с русскими они, можно считать, не могли: слишком различной была вся материально-техническая база этих обществ. Казак на лошади, которую кормил зерном, в железном панцире, с ружьем за плечами и мешком пирогов, притороченным к седлу, делал переходы, которые и не снились кыргызам, причем в любое время года; а в бою сотня казаков не боялась нескольких тысяч кыргызов.
В 1703 году кыргызы попытались увести своих данников через Саянский хребет, в Джунгарию, но далеко не все данники захотели туда уходить.
А русские весь XVIII век заселяли юг края, осваивали территории, на которых тысячи лет шла история местных народов. Почти везде на этих территориях были курганы, стелы, писаницы.
Писаницы – это ровные участки скальных выходов, на которых выбиты или прочерчены изображения людей, животных, лодки, дома или целые картины. Такие «расписные» скалы производили на русских очень сильное впечатление. Впрочем, и сейчас производят.
Стелы – это вертикально вкопанные крупные камни. Обычно их подтесывали, чтобы на гладкой поверхности что-то написать или прочертить рисунок.
Особо надо сказать о стелах-изваяниях окуневской культуры. Представьте себе сильно вытянутую каменную гальку длиной от 4 до 6 метров, вкопанную вертикально. Камень или специально отыскали такой формы, или подтесали его так, чтобы он слегка изгибался, приобретая некую фаллическую форму. А на дальнем от земли конце прорисовано и выбито лицо. Иногда вполне человеческое, а бывает, хранящее некое сходство с коровой.
Наверное, стелы отмечали границы чьих-то владений, важных для кого-то территорий или ставились в память о значительных событиях. Но наверняка, конечно же, мы всего этого не знаем.
Что такое курган, представляет большинство людей – могильный холм, насыпанный над погребением. Все так, только в Хакасии надо иметь в виду два обстоятельства.
