Говард подождал, пока карета не скрылась за сверкающей завесой дождя, развернулся, плотнее запахнул пальто и, ссутулившись, зашагал по направлению к большим кованым воротам, которые чернели на фоне побеленной стены. Большие ржавые петли громко заскрипели, когда он открыл калитку.
Молния снова разорвала темное ночное небо. В ярком свете четко обрисовались очертания загородного дома, словно его выхватили из темноты.
Говард задрожал, но мурашки, пробежавшие по его спине, появились вовсе не от холода, который своим дыханием внезапно окутал всю окрестность. Его бросало в дрожь от одного вида этого дома. Говард был здесь не впервые, но надеялся, что никогда в жизни больше не переступит его порога…
В полумраке сада дрожали неясные тени, а затем из темноты появилось что-то огромное, напоминающее собаку со стальными зубами и светящимися глазами из красных кристаллов, в которых горела жажда крови. Но Говард шел вперед, не сбавляя шага. Он знал, что безмолвные стражники этого дома ничего ему не сделают. Его судьба должна была решиться внутри этого здания.
Дверь дома распахнулась, как только он поднялся на крыльцо, и сразу же закрылась за ним. Мягкий желтоватый свет шел из-под потолка огромного холла. Сделав несколько шагов, Говард остановился и внимательно осмотрелся. Он был тут один. Тем не менее он чувствовал, что за ним пристально наблюдают сотни невидимых глаз.
Почти минуту Говард стоял неподвижно и ждал. В доме царила глубокая, почти таинственная тишина, которая казалась неестественной. Эту тишину еще больше усиливали раскаты грома, сопровождающиеся вспышками молний. Говард посмотрел вверх и заметил, что газовые лампы под потолком, которые он тут видел во время своего посещения десять лет назад, заменили электрическими лампами. На его губах появилась легкая ироничная улыбка. Сарим де Лорек всегда питал слабость к техническим новшествам. Чего еще стоило от него ожидать?
В противоположном конце холла открылась дверь. Бледный треугольник из горящих светло-серых огоньков растворился в желтоватом свете помещения, и Говард увидел чью-то тень, а затем и другую, появившуюся вслед за первой.
— Сарим? — негромко спросил Говард.
Из-за яркого света ему не удавалось разглядеть ничего, кроме двух силуэтов с расплывшимися очертаниями. Он сделал шаг вперед, остановился и приставил ладонь козырьком. Когда дверь закрылась, белый слепящий свет исчез и две неясные плоские тени превратились в людей. В последний момент Говарду удалось сдержать крик от охватившего его ужаса.
— Ну вот ты и пришел, — тихо произнес де Лорек.
На его лице появилась холодная улыбка, и он, словно змея, медленно приблизился к Говарду. Затем, оглянувшись, Сарим сделал властный жест левой рукой, и второй человек, который словно вышел из оцепенения, встал рядом с ним. Говард услышал мягкий шелест одежды.
— Я очень рад тому, что у тебя осталось хоть немного достоинства, брат Говард. Должен признаться, я сомневался, что ты придешь.
Казалось, Говард его не слышал. Его взгляд был прикован к осунувшейся, бледной от страха девушке, которая стояла рядом с повелителем кукол.
— Офелия, — прошептал он. Его голос дрожал, он едва сдерживался, чтобы не сорваться. — Что они сделали с тобой?
Девушка хотела ответить, но де Лорек остановил ее резким движением руки и холодно улыбнулся. На этот раз его улыбка была почти ледяной.
— Ничего, — сказал он. — Возможно, мы намного более жестокие, чем ты думаешь, брат Говард. Но мы не звери. Мы ничего не сделали ей плохого — ни в физическом, ни в каком бы то ни было смысле.
— Это правда? — шепотом спросил Говард. — Это правда, Офелия? Они тебе… ничего не сделали?
Де Лорек пристально посмотрел на девушку, но не стал вмешиваться и дал ей ответить.
— Да, Говард, это правда, — сказала она. Ее губы дрожали, а в глазах застыло выражение ужаса. — Но мне… мне очень страшно. Я совершенно не понимаю, что здесь происходит. Пожалуйста, Говард, помоги мне.
Губы де Лорека растянулись в довольной улыбке.
— Ну вот, видишь, брат Говард, мы держим свое слово.
Говард кивнул, но этот кивок стоил ему больших усилий.
— Так же как… и я, — произнес Говард дрожащим голосом. — Я пришел. Я выполнил твое требование, Сарим. Теперь… Теперь отпусти ее.
Де Лорек исподлобья посмотрел на него и хмыкнул.
— Неужели ты действительно думал, что все будет так просто, брат мой? — спросил он. — Признаться, ты меня разочаровал. Я обещал тебе, что отпущу ее, если ты подвергнешься наказанию, которое заслужил. Я сдержу свое обещание, но не более того.
— Чего же ты еще от меня хочешь, исчадие ада? — проревел Говард. — Я полностью в твоей власти. Если хочешь, убей меня. Но ее ты должен отпустить. Она ведь ни в чем не виновата! — Говард беспомощно сжал кулаки и сделал шаг вперед, вплотную приблизившись к повелителю кукол. — Чего ты добиваешься? — шепотом спросил он.
— Твоей смерти. Как и было решено, брат мой, — холодно ответил де Лорек. — Но я принял решение дать тебе еще один, на этот раз последний шанс.
— Шанс? — недоверчиво переспросил Говард. — Что ты имеешь в виду, Сарим? Хочешь посмотреть на мои предсмертные муки?
— Может быть, — пожав плечами, ответил де Лорек. — Но ты же знаешь, что больше всего из всех человеческих качеств я ценю храбрость. А о твоей храбрости наслышаны многие. Даже когда ты использовал свои способности против нас, вместо того чтобы…
— Это неправда! — перебил его Говард. — Я хотел лишь, чтобы меня оставили в покое. Я никогда не воевал против вас.
— Кто не с нами, тот против нас, брат мой, — ответил де Лорек. — Но нам не стоит сейчас спорить друг с другом. Ты пришел сюда, и этого вполне достаточно. Я дам тебе возможность спасти свою жизнь. Твою жизнь и жизнь этой девушки.
— Жизнь Офелии?! — голос Говарда сорвался на хриплый крик. Сжав кулаки, он гневно посмотрел на тамплиера и воскликнул: — Что… Что это значит, Сарим? Ты обещал отпустить ее, если я приду к тебе.
— Ага, и это говорит человек, который однажды поклялся, что до конца жизни будет верен нашему ордену, — с едкостью заметил де Лорек. — Послушай, что я скажу, пока ты еще не успел обозвать меня лжецом: я сдержу свое слово и не сделаю ничего вопреки своему обещанию; кроме того, я дам тебе возможность спасти не только ее жизнь, но и твою собственную.
Некоторое время тамплиер молчал, испытующе глядя на своего гостя. Когда он снова заговорил, в его глазах светилось нечто такое, отчего Говард замер.
— А теперь ответь мне, брат, — сказал он. — Ты все еще так же хорошо играешь в шахматы, как и раньше?
— Прочь с моей дороги! — спокойно произнес механический человек.
Его голос звучал по-другому. Теперь он казался тонким и слишком звонким для человека такой комплекции. Когда он говорил, было слышно какое-то дребезжание. Подойдя к Рольфу, он властным жестом приказал ему отойти. Его правая нога звякнула, словно мешок, наполненный мелкими железками.
