Перепад дороги, поворот — и девочка подскакивала на добрых полметра и тут же безнадежно просыпалась.
Павел не спал только усилием воли, и голос Маралова доносился до него издалека, как невнятный гул из огромной железной бочки.
А как шли в дом, как оказались в кроватях — этого оба не помнили.
ГЛАВА 20
Пещера как она есть
16 — 17 августа 1999 года
16 августа Павел проснулся где-то в районе двенадцати. В окнах стоял полусвет, как будто только рассветало, тени пробегали по стеллажам с книгами, барабанил дождь по стеклам. В соседней комнате весело переговаривались, чем-то металлически звенели Алексей с Андрюхой. Павел сел решительным движением, и чуть не вскрикнул — мышцы спины, плеч и бедер пронзила тупая боль.
— Эка!
Павел стал разминать руками мышцы бедер, и руки тоже жалобно заныли. К счастью, такое случалось с Павлом и раньше. Кряхтя от боли и от злости, Павел стал сгибать и разгибать ноги и руки. Ноющая боль ослабла, постепенно сходила на нет. Уже через несколько минут стало можно встать на ноги, поприседать и тем снять боль в других мышцах ног и бедер; сделать отжимания, вызвав и почти сразу же убрав боль в спине, боках, плечах. Остался только отголосок этой боли, как будто мышцы уже не болели, но еще помнили боль. И Павел вышел к другим людям.
— Доброе утро!
Ирка уже сидела с Мараловыми — в новой полосатой юбке, в кремовой, никак не таежной и не лесной, шифоновой блузке, болтала ногами под стулом и тихо смеялась чему-то.
— Что, ребята, не получается у вас клад выкапывать! Придется вам заниматься пещерой!
Алексей вручил каждому по здоровенной кружке кофе.
— Только в пещеру мы и сами сходить не прочь, — добавил Андрей очень серьезно. — Возьмете?
— Андрей, не смейся! Вопрос — а ты-то нас возьмешь?
— Как же я без вас шар буду искать!
— А может, ты нас, как тот сталкер? Помнишь, который мальчика на «мясорубку» погнал, чтоб самому пройти?
— Даже для этого, ребята, я должен еще вас сперва в пещеру привести… А вам, что интересно, надо туда придти. Вы сами-то в пещеры ходили когда-нибудь?
— Не-а… — Павел энергично замотал головой.
— Темнота! Допивайте, доедайте, пойдемте костюмы смотреть.
Пещерные костюмы оказались тяжелыми, резиновыми и довольно противно воняли.
— Нужно одевать и теплое белье, и свитеры, и ватные штаны, — поучал Андрей очень серьезно, — а уже на это все — резину.
— Тогда резину зачем?
— А реки? А озера? А ручьи? Да и просто сыро в них бывает, в пещерах, — степенно и обстоятельно объяснял Андрюха. — Без костюма отсыреет все, и станет холодно в любой одежде, хоть в ватнике. Ну, примеряйте!
А впереди были еще каски, вроде мотоциклетных, но с фонариками. Фонарик крепился сверху так, чтобы светить, куда человек поворачивает голову, и работал от батареек.
— А батарейки кончатся?
— Возьмем с собой запас. И свечей на всякий случай.
— Если фонарики испортятся?
— Или если долго там пробудем… Вдруг света фонарей нам будет мало? Как думаете, на сколько пойдем?
— А на сколько лучше всего?
— Быстро найти шар вряд ли удастся. Пещера огромная, ходов там море разливанное. Ходы расходятся, соединяются, опускаются… хотелось бы знать, куда именно. А искать надо за пределами знакомых ходов, значит, надо много времени.
— Не опасно?!
— Какая опасность! Вбиваем репер, к нему веревка, идешь и разматываешь, и всегда можно вернуться.
— Еду с собой?
— А ты хочешь именно в пещере есть? Можно, конечно, и там, но совсем это необязательно. Поставим лагерь около пещеры — палатку, кострище. Там место хорошее есть, под скальным навесом. И будем в пещеру ходить. Хороший план?
— Отличный! А вы, парни, с нами пойдете?
— Само собой! И пойдем, и в саму пещеру полезем. Только готовиться надо серьезно, без дураков. Снарягу надо собирать и с отцом договориться обо всем. Думаю, он сам нас и закинет.
— На машине?!
— То-то и оно… Если ехать — тут часа два, а если пешком — то полдня.
Было так же, как три дня назад, до похода: братья Мараловы никуда не торопились, ни по какому поводу не суетились, ведя спокойные беседы. А все делалось как-то незаметно в нужные сроки и не самым худшим образом. И подготовка тоже двигалась: откуда-то появились мотки веревки, чтобы разматывать за собой. Капроновая веревка для спусков и подъемов в пещере. Железные кружки, миски и ложки.
Приехал обедать отец, и ему, тоже без спешки и шуму, задали нужные вопросы.
— Если до работы — отвезу.
— Часов в шесть?
— Можно и в семь… Мне все равно в той стороне и привады надо посмотреть, и росомаха там объявилась, нахальная очень… Надо выяснить!
— Росомахе вы пинков наставите?
— Росомаху я убью, — преспокойно сообщил Маралов. — Медведя научить чему-то можно, а эту тварь — никогда. Сравнили тоже!
Весь день хлестал проливной дождь, пеленой ходили тучи по окоему — серые, черные, темно-шоколадного цвета.
— А если завтра так же будет?!
— Какая разница? Лагерь мы поставим так, что не замочит, а в пещере дождя не бывает.
Павел заметил, что братья Мараловы стараются оставить их наедине с Ириной, и внутренне улыбался. Была в их действиях какая-то удивительно здоровая, правильная деликатность. Только зачем? Пашка нашел несколько фантастических книжек на полках, и ему уже не надо было ничего — ни развлечений, ни бесед. А тут еще Андрей засел разобраться с программами допотопного компьютера, и помогать ему было — на сутки. Лупил дождик в окно, пищал компьютер, перезагружаясь; жизнь была полна и увлекательна, комната Андрея — удивительно уютна, а занятия в дождливый день — полны толка и смысла. Скучно ли Ирине? Хочет ли она, чтобы их оставили вдвоем? Павла это мало волновало. Никто не мешал ей развлекать себя так, как ей хочется, и принимать участие во всем. И любые просьбы он готов исполнить… дружеские, разумеется.
А утром опять был безумный подъем, но на этот раз за ним был не менее безумный серпантин спуска, где нога водителя много раз переходила с педали газа на педаль тормоза, и снова с тормоза на газ. И снова подъем, а наверху движение машины вдоль по крутому склону: два колеса выше двух других, с одной стороны возвышается безлесный склон, с другой… Машина движется по склону, на одном уровне с вершинами высоченных елей, метров по двадцать. Дорога поднимается, вершины уходят вниз, крутизна все больше, и все больше угол, под которым наклоняется машина.
