Хорбери попытался сдержать свое растущее возбуждение, убедить себя в том, что это только мечта, но факты были слишком настойчивыми. Он отчетливо видел, что ему предначертано бороться за создание такого же чуда в мире науки, какое воплотили крупные американские владельцы магазинов в мире розничной торговли. Принцип был абсолютно тот же: вместо сотни маленьких магазинчиков, приносящих весьма скромные, хотя и постоянные доходы, вы владеете огромным торговым центром, осуществляющим бизнес в гигантских масштабах со значительно сокращенными издержками и баснословной прибылью.
И снова намек. Хорбери подумал об Америке: он знал, что там — неистощимый золотой прииск, о котором никакой другой золотоискатель от науки никогда и не мечтал. Богатая Америка печально известна голодом до всего английского, от сюртуков до скота. Он никогда не стремился отправить своего сына в английскую частную закрытую школу, ибо до последнего времени считал эту Систему бесполезной. Но усовершенствованный Люптон будет похож на другие частные закрытые школы, как новейший нью-йоркский отель — на деревенскую пивную лавку. К тому же юный американский миллионер будет расти в компании отпрысков английских джентльменов, усваивая уникальную культуру английской жизни, и в то же время сможет наслаждаться всеми преимуществами современных идей, современной науки и современного обучения бизнесу. Земля в Люптоне пока еще сравнительно дешевая; школа могла бы покупать ее тайно, постепенно, не привлекая всеобщего внимания, чтобы потом одно за другим огромные здания поднялись пред удивленными взорами горожан. Он видел сыновей богачей, собранных со всех концов мира в Великую школу для обучения секретам англосаксов.
Чессон ошибался в идее создания специального Еврейского дома, где бы раздавалась кошерная пища, хотя сам и считал ее смелой и оригинальной. Богатый еврей, посылающий своего отпрыска в английскую частную закрытую школу, в девяти случаях из десяти будет обеспокоен этим вопросом, ибо мечтает привить сыну незыблемую связь с еврейской культурой. Он слышал слова Чессона о "нашей христианской обязанности перед семенем Израилевым" в отношении воспитания такой связи. Все это было глупо. Нет, конечно, чем больше евреев, тем лучше, но только не Еврейский дом. И же не puseyism
[138]
: серьезное религиозное учение, с уклоном к сдержанному англиканству, должно стать вероисповеданием Люптона. Здесь Чессону, конечно, не откажешь в логике. Он всегда отстаивал прочную позицию против церковности в любой форме. Хорбери всецело понимал среднего английского родителя, принадлежащего к богатому классу; называя себя приверженцем церкви, такой "столп общества" был бы вполне доволен, если бы его сыновей готовил к конфирмации признанный агностик.
Конечно, подобная свобода не должна быть ограничена, даже когда Люптон станет полностью космополитичным. "Мы ним все достойные объединения государственной церкви размышлял Хорбери, — и в то же время будем совершенно свободны от влияния догматических учений". Неожиданно у него возникла блестящая идея. В церковных кругах все говорили, что английские епископы ужасно перегружены, что даже самые энергичные их представители, движимые самыми высокими намерениями, не способны эффективно руководить огромной епархией, которая существовала еще в малозаселенной средневековой Англии. Повсюду требовалось все больше и больше викариев. В последнем "Гардиан" были напечатаны три письма на эту тему, причем одно — от священника их епархии. Епископа критиковал некий ритуальный фанатик, обративший внимание на то, что за десять лет со дня его назначения каждые девять из десяти приходов ни разу не видели цвета епископского капюшона. Архидиакон Мелби разразился в ответ рукописным письмом, едким и даже сатиристическим.
Хорбери обратился к листу бумаги, лежавшему на столе возле его кресла, и просмотрел письмо. "Во-первых, — писал архидиакон, — ваш корреспондент, кажется, не понял, что епархия Мелби не похожа на епархии остального духовенства. Непреклонный народ Мидленда еще не забыл уроки нашей великой Реформации и не желает видеть восстановления безукоризненно механической религии Средних веков — системы священных жертвоприношений и таинств ех ореге operato
[139]
. Мидлендцы рассматривают епископство совершенно в ином свете, нежели ваш корреспондент, который, как мне кажется, считает епископа разновидностью христианизированного медиума, наделенного некоей волшебной мистической силой, переданной ему (воображаемым) духом. Это не было точкой зрения Хукера и, отважусь заметить, не отвечало взглядам настоящего представителя духовенства государственной церкви Англии. К тому же надо признать, что в настоящее время епископство Мелби громоздко и, честно говоря, неуправляемо".
Затем следовал юмористический анекдот о сэре Бойле Роше и птице, а в завершение архидиакон привел просьбу, которую Бог в свое время вложит в сердца правителей Церкви и государства: дать их епископату хорошего викария.
Хорбери поднялся со своего кресла и принялся ходить взад-вперед по кабинету; его возбуждение было таким сильным, что он больше не мог сохранять ясность мысли. Его сигара давным-давно погасла, и он просто потягивал виски с содовой. Глаза Хорбери блестели от волнения. Казалось, обстоятельства играли ему на руку; судьба мира зависела от его решения. Он был словно Bel Ami
[140]
на своей свадьбе. И едва не начал верить в Провидение.
Хорбери был уверен, что все это можно осуществить. Казалось, ни один человек не способен выполнить работу в епархии. Здесь необходим викарий, и Люптон должен даровать новому епископу его титул. И ни один другой город не сможет сделать этого. Данхэм, конечно, еще в восьмом столетии имел епархию, но сейчас он не больше деревни и обслуживается убогой маленькой железнодорожной веткой; в то время как Люптон стоит на главном пути большой железнодорожной системы центральных графств и имеет удобное сообщение со семи частями страны. Архидиакон, одновременно носящий титул лорда, бесспорно, стал бы первым епископом Люптона и главным капелланом Великой школы!
"Капеллан! Его преосвященство лорд Селвин, лорд епископ Люптона". Хорбери задыхался; это было слишком великолепно, слишком ослепительно. Он очень хорошо знал лорда Селвина и не сомневался в его поддержке. Лорд беден, так что договориться с ним будет нетрудно. Архидиакон просто создан этого места. Он не был педантичным богословом, напротив придерживался весьма либеральных взглядов и отличался терпимостью. Хорбери чуть ли не с исступленным восторгом вспомнил, с каким огромным успехом архидиакон читал лекции по всем Соединенным Штатам. Американская пресса была увлечена его работой, а первая Конгрегационная церковь Чикаго умоляла Селвина остаться и проповедовать то, что он сочтет нужным, пообещав ему гонорар в двадцать пять тысяч долларов за год. С другой стороны, что может быть желаннее, чем священник, который не только наделен саном епископа, но и является пэром королевства. Великолепно! Целых три птицы — Либерализм, Православие и Преподобие в палате лордов — надежно и крепко пойманы в один капкан.
