Он подумает о месте, в котором находился, об отвратительной школе, ужасном городе среди мрачных равнин тускло-ко-ричневого пейзажа центральных графств, уходящих в темный, безнадежный горизонт; и мысли его возвратились к волшебным холмам, лесам и долинам Запада. Он вспомнил, как давным-давно отец разбудил его очень рано в тишине и волшебстве летнего утра. Весь мир был безмолвен и спокоен, таинственный запах ночи поднимался от земли, а когда они пересекли лужайку, тишину нарушила чарующая песнь птицы, вспорхнувшей с колючего дерева. Густой белый туман окутывал небо, и только они знали, что поднимется солнце и сорвет этот покров, серебря леса, луга и воду в веселом ручье.
Они пересекли дорогу и ручей на краю поля по старому пешеходному мостику, шаткому от ветхости, и начали подниматься по крутому склону горы, которую каждый мог видеть из своих окон: преодолев хребет горы, мальчик попал в неведомый мир: перед ним раскинулись глубокие тихие долины, омываемые стекающими с гор потоками; бесшумные леса, наполненные волшебным утренним воздухом; извилистые тропинки, убегавшие куда-то в даль. Отец вел его вперед до тех пор, пока они не достигли вершины (путь, не превышающий двух миль, показался мальчику путешествием в другой мир), а там, на горе, обратил внимание Амброза на несколько разрозненных следов на земле и прошептал:
"Берег морском — обитель Илтид
[167]
,
Девятой волною алтарь омыт,
В смятенном гробнице земли — Моргана
[168]
.
Град Легионов
[169]
— обитель Деви
[170]
,
Ему алтарей повинуются девять.
Хвалебную песнь ему хор поет.
Гвент сокровенный — обитель Сиби
[171]
,
Девять холмов его охраняют,
Девять песен о нем вспоминают
[172]
".
"Видишь, — указал он вперед. — там девять холмов". И отец рассказал мальчику историю святого Сиби и его священного колокола: по легенде, плавал Сиби через море от Сиона и входил в Северн, в Аск, в Соар и Кантвр; однажды, прогуливаясь вдоль маленького ручья, который почти окружал холм в своем изгибе, Сиби увидел колокол, "сделанный из металла так умело, как не дано сделать ни одному смертному", колокол плыл по ручью под ольхами, возглашая:
"Свято, свято, свято,
Я приплыл от Сиона
[173]
К святому Сиби!"
"И так сладко звучал колокол, — продолжал Николас Мейрик, — что всем казалось, будто им была дарована радость ангелов, ym Mharadwys, и шло это не от земного, а от прославленного небесного Сиона".
Амброз стоял в разреженном прозрачном воздухе утра, на ровной земле, похожей на то место, где святой однажды приносил свою жертву, где были произнесены оживляющие слова после Старой мессы британцев, и, затаив дыхание, слушал отца:
