— Прекратите! — возмутился я. — Это богохульство.
— Нет, — возразил Некрон. Его голос звучал серьезно. — Я не верю в вашего Бога, Роберт, но если он существует, то Ктулху и его братья — такие же порождения вашего Бога, как и мы с вами.
— Вы требуете невозможного, — запротестовал я эмоциональнее, чем хотел на самом деле. — Вы хотите, чтобы я помог вам превратить людей в рабов!
— В слуг, — поправил меня Некрон. — Разве не лучше быть слугой короля, чем королем народа нищих? — Он хлопнул ладонью по столику с ПЕЧАТЯМИ. — Должен ли я напоминать вам о том, что произошло, когда Хастур нанес свой первый удар? — спросил он. — Вы что, забыли о Кракатау?
[12]
Сколько невинных людей погибло тогда? Десять тысяч? Пятнадцать? Сколько, Роберт?
— Тридцать шесть тысяч, — пробормотал я. — Но это же была…
— Природная катастрофа? — Некрон злобно рассмеялся. — Вы знаете, что это не так. Кракатау взорвался вовсе не из-за того, что я забрал эту ПЕЧАТЬ. Извержение произошло по той простой причине, что такова была воля Хастура. И ему совершенно все равно, сколько человек тогда погибло. Как вы думаете, что произойдет, когда он вступит в бой с одним из ВЕЛИКИХ ДРЕВНИХ или с ними всеми? Может, тогда эта планета вообще исчезнет, Роберт. Может, она останется, но мы с вами ее не узнаем. Хастур уничтожит Землю, и вашей фантазии наверняка хватит на то, чтобы представить себе последствия битвы богов. А может, наш мир превратится в раскаленный шар. Для Хастура это не имеет никакого значения.
— Вы… вы лжете, — охнув, сказал я.
Но мой голос дрогнул, ибо в глубине души я знал, что Некрон прав. Кракатау… Я пережил эту чудовищную катастрофу и собственными глазами видел смертоносную мощь Хастура. Перед моим внутренним взором вновь возникли ужасные видения: берег, усыпанный мертвыми телами, горящий город, кипящая река, море, испарявшееся от жара, и тучи, из которых на выжженную землю лился огненный дождь…
— Вы лжете, — пробормотал я, все еще не желая соглашаться с ним.
— Нет, Роберт, это не так, — тихо произнес Некрон и повернулся к Тени: — Ну, скажите же ему, что я говорю правду.
Тень промолчала, но когда я встретился с ней взглядом, опустила голову.
— Мое предложение касается и вас, — вновь обратился к Тени Некрон. — Переходите на нашу сторону. Я сумею защитить вас от мести Хастура.
— Вы… вы сошли с ума, — пробормотала Тень. — Я его творение.
— Чушь! — отмахнулся Некрон. — Вы стали человеком в большей мере, чем вам самой бы хотелось. — Внезапно он рассердился. — Скажите ему, Тень. Скажите Роберту, что произошло, когда элохим в последний раз пришли сюда и сразились с Ктулху и его братьями.
Тень промолчала, но что-то дрогнуло в ее лице, и я почувствовал, как у меня мурашки побежали по коже. Этого выражения, исказившего ее черты, мне не забыть уже никогда.
Ночь стала еще темнее. Луна укрылась за серебристо-черными облаками, испуганно спрятав свой бледный лик, чтобы не видеть того, что должно произойти. Как будто в насмешку над жестоким дневным жаром, с востока повеяло холодным ветром и ледяные порывы стали швырять песок в лицо воинам.
Войсковая колонна, похожая на огромную, состоящую из пятисот белых сегментов змею, огибающую дюны и горы пустыни, продвигалась вперед, на восток, и неуклонно приближалась к своей цели.
Тамплиеры шли уже целый час по ту сторону невидимого барьера безумия, выставленного Некроном вокруг Драконьего Замка, и хотя ночь была так темна, что Балестрано не видел даже конца колонны, он все же чувствовал, что они подобрались к замку совсем близко. Великий магистр ощущал присутствие темного мага, словно зловоние, распространявшееся в ночной пустыне. Балестрано чувствовал его силу, смесь темных деструктивных энергий, окружавшую Драконий Замок мага, как смертоносная раковая опухоль на теле реальности…
Звук тихих, но торопливых шагов по мягкому песку отвлек Жана Балестрано от его мыслей. Подняв голову, он увидел Нильса ван Вельдена, магистра пустыни. Несмотря на темноту, он разглядел озабоченное выражение на узком лице фламандца.
— Что произошло? — встревоженно спросил Балестрано.
— Разведчики кое-кого заметили. — Ван Вельден указал на начало колонны.
— Кого?
— Шпионов, — ответил ван Вельден и тут же улыбнулся, осознав, насколько странно прозвучали его слова. — Шпионов Некрона, брат. Их двое.
— Они видели наших рыцарей? — осведомился Балестрано.
— Еще нет. — Ван Вельден покачал головой. — Но меня беспокоит само их присутствие.
— Некрон — осторожный человек, — возразил Балестрано.
— Их не должно быть здесь. Пустыня опасна даже для тех, кто ее знает. К тому же Некрон должен чувствовать себя в безопасности благодаря своему барьеру безумия. По крайней мере, настолько, чтобы не подвергать жизнь своих людей бессмысленной опасности.
— Что ты хочешь сказать этим, брат? — Балестрано повернулся к магистру пустыни.
Ван Вельден опустил голову.
— Ничего, — слишком уж поспешно ответил он. — У меня плохое предчувствие. Если Некрон выставляет разведчиков так далеко от своего замка, у него на это должна быть причина. Возможно, он уже знает, что мы идем.
— Ты слишком пессимистично настроен, брат. Он не может об этом знать. Но я допускаю, что ты прав. Нам нельзя рисковать. Прикажи колонне остановиться. Мы с тобой и братом Шмидом должны обдумать ситуацию.
Фламандец вновь хотел возразить, но затем, передумав, послушно кивнул и скрылся в темноте. Вскоре послышался чей-то тихий возглас, и небольшое войско тамплиеров остановилось на месте. Балестрано быстрым шагом вышел из рядов своих стражников.
Уже через минуту Жан Балестрано и оба магистра ордена тамплиеров пошли вперед мимо остановившихся рыцарей. Хейворти и де ла Круа, как и всегда, начали возражать, не желая отпускать Великого магистра ордена, но Балестрано приказал им остаться, чтобы проследить за безопасностью войска. На самом деле это не было настоящей причиной того, что он пошел только с фон Шмидом и ван Вельденом. Он не хотел рисковать, оставляя их четверых вместе, поскольку боялся, что это закончится сражением.
Отогнав от себя неприятную мысль, Балестрано пошел быстрее, сосредоточившись на черной тени песчаных дюн, возвышавшихся перед ним в ночи, словно стена из сгустившейся тьмы. Магистры удалились от войска совсем немного, но уже не слышали ни звука. С таким же успехом они могли бы быть единственными людьми в этих бесконечных просторах песка и пустоты.
Осторожно взобравшись на дюну, они остановились, и ван Вельден указал вперед.
— Вон там, — прошептал он, — в ложбине между дюнами.
