— Что, Белый? Пришло время помахать мечом? — спросил конунг, поигрывая секирой. Он впервые при всех признал легенду о Белом воине.
«Хитрый жук, — усмехнулся про себя Ксандр. — Воинский дух поддерживаешь? Правильно. Народу нужен герой и надежда. И уже неважно, что я лягу рядом. Главное, воины будут сражаться с надеждой».
— Прав, как всегда, конунг! — рыкнул в ответ юноша, обнажая шеттир и делая несколько молниеносных взмахов. Странно, но от его рыка уже никто не шарахался. «То ли привыкли, то ли рады, что в их рядах тоже есть зверюга», — улыбаясь, подумал он. — Надоели эти игрушки. Пора размяться, — добавил Ксандр и под веселый хохот сотен глоток первым пошел к проему в воротах, доставая левой рукой одну из руг. Щит остался в храме, как и лук со стрелами. Сегодня они будут только мешать. Стрелами Безликого не достать. Нужно подобраться к твари как можно ближе и действовать очень быстро — щит в этом деле не помощник…
Он шел в сторону ворот, чувствуя, как сзади, за его спиной, зашевелился и сдвинулся с места огромный стальной организм. Ему нравилось это чувство. Оно ни с чем не сравнимо. Душа ликовала перед боем!
Проема Ксандр достиг быстро. Живых тарков там уже не было. Истинным зрением принц видел полностью опустошенные тела, выжатые, как лимон, до капельки.
«Да-а-а, повеселились мы!» — выйдя за ворота, или, скорее, то, что от них осталось, Ксандр осматривал побоище под стенами города. В некоторых местах продолжали пылать пожары, разнося запах горелой плоти и шерсти.
Тарки стояли сплошной стеной напротив ворот. До них было метров двести. Вели они себя необычно спокойно, только иногда глухо рыча и скаля клыки.
Дружина выстраивалась, закрывая вход в город. К разглядывающему тарков Ксандру подошел конунг.
— Может, успеем завалить чем-нибудь ворота? — спросил юноша у повелителя лоримов.
— Сам знаешь, что не успеем, — ответил Седовлас.
— Я должен достать Безликого, — сказал принц, не слушая ответа Икера. — Я чувствую — он где-то там. Он очень силен. Я думаю, тварь давно бы расправилась с нами, но ему нужно больше Силы. Он пьет Силу умирающих. Чем больше погибнет живых — тем обильней будет жатва Смерти. Твари наплевать на тарков и на людей. Все это нашествие затеяно только с одной целью — собрать побольше Силы.
— Ишь какой, — хмыкнул Икер. — Мы умираем, а он собирает…
— Когда будет сшибка, я должен попытаться за спинами воинов незаметно приблизиться к нему. Убью его — выживут женщины и дети…
— Делай, что должен… — произнес конунг.
Юноша повернулся к Икеру и протянул руку:
— Пусть хранит нас Творец!
Под дружный рев дружины они обменялись рукопожатиями, как сделали когда-то на поле боя их предки.
— Пора разоружаться, — с улыбкой произнес Саша, снимая шлем. — Каждая мелочь и лишний вес могут замедлить движения…
Солнце спряталось за свинцовые тучи. Небесное светило не желало быть свидетелем предстоящего кровопролитного действа. Оно удалялось в свои небесные чертоги, оставляя на растерзание кровожадной орды кучку храбрецов…
Две армии застыли друг против друга на расстоянии двухсот метров. Дружина Хирмальма, сомкнув щиты, словно сплошная стальная стена преградила вход в город. Из-под грозных шлемов горели яростью глаза, сильные руки сжимали древки копий.
На стене расположились лучники, готовые к бою. Женщины тоже были среди них — приказ конунга никто не выполнил. Саша видел и Уная, и Торма, и близнецов. Хаки, заметив взгляд принца, приветственно поднял руку, в которой держал лук своего брата. Ксандр, отвечая на приветствие, поднял вверх оба ножа, и со стены донесся дружный рев лоримов…
— Бей! — загремел окрик Седовласа.
Шелест стали…
Скрип тетивы…
Первые вестницы смерти ушли со стен ввысь. Они наслаждались полетом, счастливые от осознания свободы! Но пришло время — и земля позвала их, как мать зовет детей. Откликнувшись на зов, сотни стрел начали падение…
Ксандр, стоя за спинами воинов, не видел, как стрелы разили тарков. Все его внимание сосредоточилось на одной точке в середине звериного строя. Именно туда уходил мощный поток смертельного потока Силы. Каждой клеточкой тела принц ощущал мощь врага. Безликий, словно огромный черный сгусток, впитывал последние капли жизни безропотно умирающих тарков. Его Сила была велика! Неимоверно велика! Ледяной холодок пробежался по спине — страх и первобытный ужас сжимали сердце…
Саша стоял в одной рубахе и плотных лонновых штанах. Он заранее, с помощью одного из дружинников, сбросил весь свой доспех, непривычно ощущая легкость и беззащитность. В каждой руке по руге, приветственно горящей алым пламенем. Знакомое слияние Первосилы и рунной вязи… Тело юноши с каждым ударом сердца обволакивала серебристо-белая дымка. Время замедлилось. Движения врагов и друзей стали заторможенными…
Наконец Безликий дал команду к атаке. Юноша обострившимися до предела чувствами ощутил это. Мощный ментальный приказ привел в движение тварей Ледяного леса. Они, рыча и завывая, сорвались с места.
— Держать строй! — Голос конунга, казалось, доносился откуда-то издалека.
Со стены непрерывно летели стрелы, пронзая тела монстров. Но даже они, вестницы смерти, не могли сравниться в быстроте с Белым воином.
Дружинники напряглись. Копья, выставленные вперед, ждали встречи с теплой плотью. Первый ряд тарков уже совсем рядом — огромные дубины в когтистых лапах, маленькие глаза, горящие ненавистью и первобытным голодом, скалящиеся клыки…
Двадцать шагов…
— Держать строй!
Десять…
Пять…
— Держать…
Первый удар был страшен.
Последний окрик конунга потонул в лязге стали, в криках ярости и боли…
Тарки перли напролом, не жалея своих жизней. Будто бездумные зомби, они кидались на острые копья, стараясь сломить строй первого ряда защитников. Воины умирали под ударами тяжелых дубин и когтистых лап. Первые две шеренги перестали существовать — они погибли практически мгновенно после сшибки. Их смерть была не напрасна — твари завязли, и продвижение замедлилось. Стрелы со стен сыпались градом, сея погибель в рядах монстров.
На поле пред воротами балом правила смерть! Предсмертные крики и хрипы погибающих, визг и вой раненых — все смешалось в одну страшную мелодию. На этом поле находилось только одно существо, которое наслаждалось этой музыкой…
Саша наконец увидел Безликого. Его темная фигура, одетая в черную хламиду с накинутым на голову капюшоном, резко выделялась на фоне серых тел тарков. Тварь будто посторонний зритель наблюдала за кровавой сечей и, как бережливый жнец, не упускающий ни одного колоска, впитывала в себя остатки жизни умирающих. Принц видел Темного истинным зрением. Тот действительно походил на один сплошной сгусток черной энергии. Абсолютный мрак, всепоглощающий и жуткий…
