В результате «KC-130» стал легче на три с половиной тонны. В него установили добавочные баки для горючего, и расчетная дальность полета возросла до 5900 км. Этого было достаточно. Впритык.
Сэмюэл Нортон выровнял воздушный танкер в конце полосы и по радио запросил разрешение на взлет. Диспетчер скосил глаза на генерал-лейтенанта. Фрэнк, не поворачиваясь, кивнул. Диспетчер склонился над микрофоном:
— К-С-один-три-ноль, впереди чисто, взлет разрешаю. — И добавил вне устава: — Удачи, чуваки.
— Диспетчерская, вас понял. Начинаю взлет, и… спасибо.
Четыре пропеллера заревели, превратившись в серебристые диски. С обеих сторон от взлетной полосы под мощными потоками воздуха пригибалась трава. Сэмюэл Нортон на какое-то время придержал самолет, давая возможность турбопропеллерным двигателям выйти на полную мощность, а потом отпустил тормоза. «KC-130» рванул вперед и через минуту оторвался от земли.
Ровно через 3 часа 53 минуты с этого же аэродрома должен взлететь нагруженный бомбами бомбардировщик-невидимка «В-2 Spirit».
Проводив взглядом пузатого «Геркулеса», Фрэнк Клотц коснулся рукой идеально выбритой щеки. Он не сводил глаз с небесной синевы, пока заправщик не превратился в едва заметную точку. Следующие двадцать часов будут самыми длинными часами его жизни.
«KC-10 Extender» дозаправляет истребитель «F-16»
Операция «Антибот» началась.
CXI
Понедельник, 31 августа, 09:28 (UTC –4)
«DW», жилой корпус
Выпятив нижнюю губу, Лаура Дюпре грустно рассматривала результаты своей неудачной попытки приготовить завтрак. Сосиски потрескались и выглядели как старательно обжаренные собачьи какашки. Яичный белок подгорел, превратившись в желтоватую корку. Есть Лауре больше не хотелось. Точнее, хотелось, но не то, что лежало перед ней. Идея утолить голод рыбными консервами (на складе было еще предостаточно банок), заев их залитыми кипятком хлопьями (а вот молоко давно кончилось), больше не казалась такой издевательской.
«Хорошо, хоть этот шкаф пошел спать после ночного дежурства, — беззлобно подумала она о Рино, — а то бы он точно натянул сковороду мне на уши».
Готовить она никогда не умела и не любила. На кухне она чувствовала себя как слон, зашедший на выставку изделий из хрусталя. Вообще говоря, она мало что умела. Способностей — море, хватит на батальон, но как только доходит до реализации на практике, все летит кувырком. Единственный неоспоримый дар, которым она могла похвастаться, — это умение чувствовать. Предвидеть выходки психов. Именно поэтому ее так ценили на прежней работе. Она чувствовала все, что творится в голове у одержимого. Она не понимала, как это у нее получается, не пыталась искать объяснений, но всегда предвидела действия пациента. Видела больной мозг насквозь. Если бы не тот самоубийца, она бы сейчас, пожалуй, уже перебралась в Париж в какую-нибудь известную клинику…
Неожиданно сердце застучало в ушах. Лаура вначале подумала, что виноваты воспоминания о прежней работе, но через несколько секунд должна была признать: она опять начала чувствовать. Что странное… Что-то чужое…
«Коршак пошел в ясли не для того, чтобы взглянуть на ботов», — сообразила девушка.
Мысль быстро выветрилась, а вот сердце стучать не перестало. С Тимуром что-то не так, но сейчас причина не в нем.
Что же еще? Штаерман? Штаерман вернулся, и?..
Лаура отошла от плиты. Что-то подсказывало: слева. Что бы там ни было, оно… сейчас… слева. Она медленно повернула голову к окну и оцепенела — снаружи, прижавшись лицом к стеклу, стоял бот.
Лаура скорее удивилась, нежели испугалась. Она осознавала, что на оконное стекло полагаться не стоит, поскольку боты без проблем найдут, чем его высадить, но страха не чувствовала. Она скорее была склонна поверить, что бот ей мерещится. Никак не могла понять, откуда он взялся. Датчики движения не срабатывали, не было сирены, сигнализирующей о разрыве электрической ограды. Бота просто не могло быть там!
Проведя тыльной стороной ладони по губам, Лаура пошла к окну, прокручивая в голове невеселую мысль о птенце, лезущем в пасть к удаву. Колени дрожали. Бот заметил ее. Наклонил голову. Психиатр сделала еще несколько шагов, оказавшись на расстоянии метра от подоконника. А потом подняла глаза, скользнув взглядом за спину бота. Хотела убедиться, цела ли ограда… На проволочный периметр Лаура так и не посмотрела. От того, что она увидела между стеной «DW» и внешней оградой, ноги стали желеобразными, а в животе запорхали холодные бабочки.
— Рино!!! Алан!!! — закричала девушка. Она чувствовала себя оглушенной, как будто в двух метрах от нее в землю ударила молния. — Сюда! Скорее!
Сразу стало ясно, почему не отреагировали двигательные сенсоры, почему не было сигнала тревоги. Периметр никто не прорывал. На этот раз боты пришли изнутри.
Со стороны второго инженерного комплекса, растянувшись полумесяцем, рысцой сбегались около двух десятков «малышей». Вооруженные всем, что попалось под руку, они собирались у ворот № 1 и № 2, а также под окнами, до которых могли дотянуться. Следом за авангардом подтягивались остальные.
Шестьдесят ботов, выбравшись из «концлагеря», окружали жилой корпус.
CXII
Алан спускался по лестнице со второго этажа, когда услышал крик Лауры. Он как раз направлялся в столовую, чтобы позавтракать. За плечом у него по-охотничьи висел «ремингтон». Услышав свое имя, американец насторожился. Вслед за криками он услышал звон разбитого стекла.
Алан снял предохранитель с дробовика и, перепрыгивая через две ступеньки, бросился вниз. Он вбежал с лестничной площадки в коридор в тот момент, когда боты показались в дверях столовой. Алан дважды в них выстрелил. Одного даже подстрелил. Боты шарахнулись обратно в столовую, не успев пролезть между створками раздвижных дверей. На полу остались пунктирные линии из кровавых точек.
Гринлон передернул затвор и, преследуя ботов, вбежал в столовую. Это было его главной ошибкой. Оставаясь в коридоре, Алан имел меньше простора для маневра, зато был гораздо лучше защищен. Ему нужно было следить только за тремя проходами: двумя, ведущими в столовую (вдоль левой стены), и одним — к центральному выходу из блока «DW» (прямо впереди). Он мог бы дождаться Рино и дальше придумать, как действовать вдвоем. Забежав в зал, он оказался на открытом пространстве один на один с ботами. Он подставился, и боты этим воспользовались. Один из них метнул в Алана камень, попав точно в лоб над левой бровью.
Бросок, как всегда, получился сильным. Алана развернуло, он раскинул руки и, ойкнув, повалился навзничь. Дробовик ударился об пол и отлетел в сторону. Со зловещим шипением шестеро или семеро ботов бросились на безоружного инженера.
