Зато упоительно было наблюдать, как под моими руками энергии принимают должное обличие, а потом принимают в себя камень, на сей раз алмаз! У алмаза было одно неоспоримое преимущество — абсолютная чистота и стабильность, однако годился он лишь в редких случаях. В этом, к счастью, оказался кстати. И «кристалл» вырос за сутки, правда, работать пришлось без сна и почти без отдыха.
Доделав работу, я просто свалился. Чувствовал, как меня ворочали, переносили на кровать, стаскивали сапоги, но делал вид, будто пребываю в отключке — мне было очень неловко. Потом обоняние обеспокоил приятный сочный аромат — Жилан, оказывается, подсунула мне под нос тарелку с едой. Она права, надо обязательно перекусить, а потом можно дрыхнуть дальше.
Но не получится дрыхнуть с полным правом. Сперва нужно убедиться, что это право у меня вообще есть.
— Как энергии? Завязались? — спросил я, едва ворочая языком.
— Всё хорошо. Всё идёт так же, как и в прошлый раз. Я только что проверила.
— Придётся через неделю наведаться обратно в Корстай. Запустить новый обелиск на полную мощность.
— Разве ты не можешь сделать так, чтоб энергетическое образование само разворачивалось в полноценную систему?
— Потом, может быть, смогу. А пока нет, увы. Я не волшебник, я только учусь… Эх… Пойдём, посмотрим, что у нас там творится.
— Попросить экипаж?
— Может, давай воспользуемся верховыми? Они мне нравятся.
— Ты в седле-то удержишься? — Девушка посмотрела на меня с таким сомнением, что мне стало стыдно. Хотя чего тут стыдиться, в самом-то деле? Я делаю работу, которая даже стороннему наблюдателю не покажется плёвой. Она действительно тяжёлая. Дай бог мне выдержать её в течение ближайшего полугода — или сколько там потребуется времени, чтоб «окристаллить» Мониль и мой родной мир заодно.
Похоже, я наглый оптимист. На такую задачу даже года не хватит.
— Хотелось бы. Но ты права. Пусть заложат экипаж. Долго я спал?
— Меньше, чем я ожидала. Примерно сутки.
Обелиск потихоньку «завязывался», как будущий плод на ветке. Уже можно было отводить первые линии снабжения, и скоро больницы Ванграма, до того жившие на аккумулированных запасах энергии, оказались при своём. Следующей целью я, наученный опытом, определил общественные столовые, а уж дальше — пункты связи. Мне и самому они нужны. Каждый час можно было ожидать очередной вспышки волнений, ведь избалованные комфортом люди склонны бунтовать из-за любой ерунды. А попробуй только обречь их на настоящие неудобства!
Однако пока было тихо. Куриальные войска обходят область стороной, либо же я просто ничего не знаю об имевших место столкновениях. И народ ведёт себя терпеливо, можно подумать, он легко обходится без того, что уже считает обязательной частью своей жизни, вечной, как само небо.
Зима здесь, в северных областях Мониля, демонстрировала себя гостю с настораживающей злобой. Становилось очень холодно, и у меня мёрзли пальцы, которые я мог греть только во время работы или за пазухой, пока ждал результатов своих манипуляций. Небо всё чаще наливалось грозным серым, намекало на скорый дождь со снегом, да ещё «радовало» пронизывающим ветром. Мне заранее было жаль всех тех, кто вынужден ютиться в домах, рассчитанных на центральное отопление, не имея возможности согреться даже тёплой пищей. Но ничего. Будем надеяться, их мучениям скоро придёт конец.
Вокруг бывшего обелиска расстилалось открытое поле, где летом росла густая-густая трава. Сейчас она пожухла и полегла, но её корни, их густые клубки, пронизывающие почву, иной раз даже давали отличную опору для ноги. Зато грунтовые дороги раскисли совершенно, их перепахали сначала чародеи с телегами своего оборудования, потом те, кто бежал из инженерного городка и заодно по возможности вывозил всё своё имущество. Теперь я увязал по щиколотку, мысленно ругаясь на паникёров и неумех. А ходить было нужно, ведь необходимо проверить каждый отводящий канал, никто другой за меня это сделать не сможет. Дренажные канавы переполнились, и попадалось много мест, где два разливанных грязевых моря встречались — хоть вплавь пускайся.
В коттедж, который раньше занимал главный местный энергетик, я вернулся грязный буквально до ушей. К своему временному жилищу, конечно, энергию подвёл первым делом, так что теперь все обедали и ужинали здесь, а заодно мылись и грелись. Можно было обеспечить хоть все остальные домики, но это потребовало бы лишних усилий и времени… Немного, однако я поленился. Пусть ребята торчат у меня: и веселее, и упрощает жизнь ванграмским девушкам, которые приехали сюда, чтоб готовить нам, стирать и стелить постели.
Им приходилось нелегко — всего две работницы на без малого два десятка прожорливых, вечно грязных мужиков. Девушки предприимчиво попытались было привлечь к делу и Жилан. Моя ученица не отказывалась иногда им помогать, однако по большей части пропадала в поле вместе со мной. Она с большим вниманием наблюдала за каждым моим действием, очень много записывала, и я заранее бодрился и обольщался, представляя, что скоро она начнёт мне помогать, а потом, может быть, сама составит долгожданное руководство по использованию.
— Как считаешь, нам уже пора возвращаться в Корстай? — уточнила она, листая свой блокнотик.
— В любом случае стоит. Если не запустить обелиск на, скажем так, проектную мощность, то хотя бы оценить темпы развития. Только вот…
— Ополченцы будут тебя сопровождать, обязательно будут. — Жилан усмехалась, и я удивился, как легко она угадала, о чём я думаю. — Это в их интересах — чтоб ты поскорее закончил и вернул им возможность нормально жить, причём без угрозы постоянной внезапной гибели. Пока они ждут твоей помощи, ты можешь потребовать её и у них. А потом уж тебе будет не нужно их участие.
— Корстайцы давеча, если помнишь, доехали со мной только до границ области.
— У них, кажется, была договорённость с когерамцами. Когерамцы, естественно, были готовы принять участие.
— Если общение и обмен новостями происходит так свободно, почему Курия до сих пор не вмешалась в происходящее — вот что меня удивляет.
— Допускаю, не может себе этого позволить?
— Ты выражаешься смутновато. Что имеешь в виду, поясни.
— Мне кажется, сложившаяся ситуация сейчас очевидна и для обывателей, и для Курии. Если сейчас куриалы попытаются тебя нейтрализовать или пуще того — убить, отдельные выступления превратятся уже в полномасштабное восстание. Пока у Курии есть шанс переждать смуту и дальше продолжить своё дело. Но монильцы вполне имеют право и возможность свергнуть своё правительство. А тогда, если Курия потеряет власть, её перехватит Гильдия. Именно это они понимают и именно этого в первую очередь и боятся.
— А что, считаешь, меня в роли предполагаемого диктатора не рассматривают?
— На самом деле, вряд ли рассматривают. Что бы там ни говорили, пока ты сидел в плену. Конечно, если в твоих руках окажутся все источники энергии, ты станешь влиятельным человеком. Однако, даже при этом, ты остаёшься человеком для Мониля новым, уроженцем другого мира. Кейтахом. Сейчас в тебе нуждаются, но потом вряд ли ты сумеешь набрать достаточное число последователей из числа местных обитателей. А у Гильдии последователей во все времена было хоть отбавляй. То есть у Храма чародейства, конечно.
