– Скорее! Надо остановить эксперимент!
18
Так называемая смотровая представляла собой мрачный бетонный бункер с рядом небольших черно-белых дисплеев, перед которыми разместилось несколько еще незнакомых мне людей. Вероника стояла чуть поодаль, на ее лице читалось крайнее напряжение.
– Стоп! Тормозите! – закричал я с порога. – Надо вытащить со станции психолога Лазаревского, он погибнет в ходе сегодняшних испытаний!
– Откуда вы… – начал Егор Петрович.
– Ему можно верить, – кивнула Вероника.
– Есть связь с Центром?
– Понимаете, система создавалась как полностью замкнутая. Мы можем лишь наблюдать за происходящим или послать группу для экстренного вмешательства. Протокол допускает внешнее вмешательство лишь при угрозе ходу испытаний либо при опасности срыва работ над проектом…
– Да вы что тут, с ума посходили? – я кинулся к мониторам.
– Я, правда, не могу, меня не то что разжалуют – сразу под суд и в Сибирь… Понимаете, по Протоколу…
– Есть идея! – Вероника сжалась, как пружина. – Ответственность моя. Мы с Майклом спускаемся на станцию. Если не вмешаться, реактор может пострадать, так что запускайте разгерметизацию.
– Но…
– Сомневаетесь – запросите подтверждение. Однако учтите, я расценю это как открытое неповиновение и потребую замены руководства наблюдательного поста. Все, мы идем к капсуле. Активируйте главный монитор связи, кстати. Мы выйдем на линию, как будет необходимость.
– Как-то ты меня быстро поддержала, – бросил я по ходу.
– Из-за всех этих событий я забыла о датах в твоем дневнике. То есть не в твоем, а…
– Я понял. Признаться, я сначала удивился, заметив, что ты просто наблюдаешь за событиями.
– Будем надеяться, что мы успеем спуститься на станцию до начала тестов. Как считаешь, если удастся его спасти…
– …Изменится ли будущее? Не хочу об этом думать. А что, если и мой мир, откуда я сюда попал, тоже изменится, как тогда быть?
– Тогда ты просто останешься здесь, со мной, – Вероника вдруг окинула меня взглядом, словно мы были давними любовниками. Или она просто хотела подбодрить товарища перед спуском?
Интересно, откуда девушка так хорошо знала дорогу? Через минуту мы уже пробегали через небольшой полуподвал с распашными воротами. Вероника ввела код, и вторые двери открылись, перед нами предстало некое подобие очень тесного и грязного лифта. Даже лампочка под потолком оказалась тусклой и заляпанной. Похоже, этим устройством не пользовались очень давно.
Лифт вздрогнул, завибрировал и начал медленно спускаться. Дрожь кабины, казалось, пробегала по каждой клеточке тела, но сильнее всего она отдавалась в зубах. Я почувствовал себя, как на приеме у стоматолога. Тут что-то лязгнуло, и движение прекратилось. Вероника открыла небольшой щиток на стене, за которым находился ряд маленьких ламп накаливания. Все они, кроме двух последних, потухли.
– Мы над лабораторией. Если удастся разжать двери, еще можем успеть.
– Но разве никто не может нам помочь?
– Связи нет даже в лифте, давай же…
Мы взялись за створки и потянули. На удивление, они довольно легко разошлись. Вероника ловко выскользнула наружу и придержала дверь, я вышел следом. Мы находились в невероятно захламленном коридоре исполинских размеров, скорее даже в подземном ангаре. Свет из лифта освещал только его часть, но моя спутница, похоже, была тут в своей тарелке. Она сделала всего пару шагов, щелкнула рубильником, и свет начал загораться по всему помещению. Теперь я рассмотрел зал более детально, сильнее всего он напоминал подземный гараж современного дома с широченными, размеченными желтыми полосами проходами на бетонных блоках пола. У одной из стен стояла техника. Некоторые машины были закрыты полностью, некоторые лишь затянуты маскировочной сеткой, а некоторые и вовсе открыты для всеобщего обозрения. Здесь присутствовал ряд каких-то странных орудий со стволами, обмотанными спиралевидными трубами. Несколько гигантских БМП смотрели в потолок своими пушками. А вот и мои давние знакомцы – атомные танки ТВ1.
Но куда более примечательным оказался ряд стеллажей у другой стены. На них штабелями лежали бомбы и ракеты нереально больших размеров – сверкая бочкообразными корпусами и всей своей формой доказывая собственную ядерную сущность. Завершался этот парад несколькими чудовищными «Кузьками» – пятидесятимегатонными водородными бомбами, о которых я узнал из школьных учебников. Когда одну такую штуку взорвали на Новой Земле, шум поднялся на весь мир…
– Как эти… как они сюда попали? И зачем? Можно ли их вытащить обратно? – изумлялся я.
Вероника рассмеялась.
– A никто их и не хотел вытаскивать. Это помещение специально было построено над лабораторией – на случай успеха экспериментов. Здесь есть грузовая платформа – спуск на нижний уровень, так что технику всегда можно доставить к ускорителю.
– Угу. То есть изначальной целью экспериментов была доставка военных грузов непонятно куда?
– Понимаешь, у Брюсова имелись догадки, вернее даже довольно четкие предположения о том, куда именно начнет перебрасывать предметы сфера. Или сферы – всегда же можно сделать побольше, чтобы в нее что угодно поместилось. Но он ими со мной не делился. Сейчас… – она дошла до небольшой панели на стене и ввела очередной код. Что-то лязгнуло. – Я активировала подъемник. Надеюсь, успеем.
– Скажи, долго ты будешь от меня что-то скрывать? Мне надоело играть с завязанными глазами…
Девушка не ответила. На стене я заметил надпись: «Стирание личной истории – 60 %».
Четвертый уровень
Архат
1
Сине-черный квадрат на бетонном полу вдруг сдвинулся вбок, и на его место поднялась рифленая ржавая платформа. На станции, как я вспомнил, нам попадалось несколько таких конструкций – мы приняли их за люки канализационной системы. Поручней у подъемника не было, пришлось встать ближе к центру плиты и постараться как следует упереться ногами. Впрочем, это оказалось совершенно лишним – подъемник работал чрезвычайно медленно, со скоростью едва ли не в несколько дециметров в минуту. Когда он проделал чуть больше половины пути, мы с Вероникой спрыгнули почти с двухметровой высоты и кинулись вперед по узкому коридору.
– Вероника, но если здесь есть маленькие подъемники для людей, то должен же быть и большой для техники, разве нет? – сказал я по пути.
– Есть, конечно, он ближе к центру станции расположен. Дело в том, что эти устройства предназначены для тайного проникновения на объект – для обычных процедур существует тот самый шлюз, до которого мы не добрались. Скорей же, не отставай!
Мы, наконец, достигли «Зоны испытаний». Гигантские зеркала стояли параллельно друг другу – это первое, что бросилось в глаза, а в самой смотровой было не протолкнуться – похоже, здесь собрался весь персонал станции. Толпа из одинаково одетых в серые комбинезоны людей галдела и источала жуткое волнение.
