— Он за ширмой, — сказал он уже не хриплым слабым голосом, а довольно низким басом.
Зная нрав шаманов, Стреляный и Дин не удивились и не придали значения тому, что пожилой седовласый человек сменил тон голоса. Они прошли за ним в один из углов балагана и заглянули за ширму. В обезображенном лежащем человеке погонщик с трудом узнал Фалю. В горле Стреляного застрял ком, и он ничего не смог сказать. Изуродованный ожогами погонщик все еще был жив, но в бессознательном состоянии. Его грудь слабо вздымалась, и только этот признак указывал на то, что он еще не умер.
— Это один из них. — Старик снова перешел на хриплый полушепот.
Стреляный отвернулся и отошел.
— Ты знаком с болезнями пустошей? — спросил Дин шамана.
Вопрос проводника казался не к месту. Просто Дин, увидев человека из каравана напарника, подумал о ведомой, которую оставил у некоего Филиппа. Они вместе с Самоклейкой столько пережили вместе, а Дин за всю дорогу с погонщиком даже ни разу не вспомнил о ней.
— Нет, — прохрипел старик.
Дин вспомнил о ведомой, но тут же забыл о ней, поглощенный насущными проблемами. Подозрения буквально рвали его на части. Внимательный и осторожный, Дин решил как можно скорее подтвердить догадки относительно места, куда они со Стреляным попали. Проводник оглядел жилище шамана:
— Балаган внутри поселка…
— Встречается часто. — Шаман снова начал игру в окончание фраз за собеседника.
— Те, кто приходят к вам…
— Рассказывают о том, что происходит.
— Они возвращаются?.. — Дин решил пойти на риск и задать провокационный вопрос старику прямо в глаза.
— Их мало.
— Мало тех, кто возвращается?
Глаза проводника стали почти лукавыми. Он весь напрягся, готовясь в любое мгновение выхватить оружие и разнести голову стоящего перед ним человека.
Старик на короткое время замер, а потом съежился и кинулся на Дина, обнажив крепкие зубы.
* * *
Дождь и густые кроны деревьев не позволяли видеть далеко, но не заметить поднимавшиеся впереди здания было трудно.
— Вот они. — Горлов остановился и приложил ладонь ко лбу козырьком, прикрывая глаза от ливня.
Валик молча посмотрел вперед. Такого погонщик еще никогда не видел. Возвышенность впереди имела исполинские размеры.
— Да-а-а, — протянул Алиф, — это не те поселки, что встречаются в пустошах.
Зрелище подействовало на всех ошеломляюще и завораживающе. Даже ворчливый Михаля то и дело подымал голову и глядел на здания. В зданиях зияли темные провалы окон. Некоторые стены разрушились от времени. Изредка между ними виднелись участки с мелкой растительностью. Эта редкая чахлая растительность, непонятно каким образом сумевшая закрепиться на бетонных перекрытиях, только усиливала вид полного унылого запустения.
— Так-то оно так, — Валик, промокший до нитки, свинтил колпачок фляги, — но как мы его перейдем?
— Радиационный фон повысился, — сказал Алиф, глядя на старый дозиметр.
— Не волнуйся. — Горлов говорил уверенно. — Как подойдем ближе — станем лагерем, а я поищу одно место. Здесь должен быть проход.
— Что я слышу? — Алиф повернулся к сталкеру. — Ты говоришь о стоянке? Ты, который торопил нас всю дорогу!
— Это вынужденно. — Горлов не ответил на сарказм погонщика. — Я пытаюсь спасти друга. Для этого нам нужно двигаться на север. Только так у него будет шанс. Промедление в дороге приближает его смерть. К тому же перед переходом через поселок нам всем неплохо бы обсохнуть. Впереди будет еще холоднее.
Сказав это, бывший охотник двинулся дальше, поскальзываясь в грязи.
— Лучше бы мы его бросили еще возле реки, — еле слышно проворчал Валик. — Все равно он не жилец.
Его никто не услышал. Он спрятал флягу и двинулся следом за кабаном, который уже ушел вперед. Его отношение к ходке стало меняться. Михаля откровенно наглел и при каждой удобной возможности пытался настроить людей против Валика. Погода становилась все хуже. Шесть человек и двух животных они уже потеряли, хотя Горлов говорил, что они не прошли даже половину пути. А Стреляный все не нагонял караван. Нехорошие мысли лезли в голову Валику. Он все думал о плохих приметах и сам себе навязывал мысль, что их поход закончится нехорошо.
— Эй, старшой, — раздалось за спиной, — глянь, как там Неугад? Дурень просил.
Валик оглянулся и сбавил шаг. Вскоре его догнал кабан, тащивший волокушу с раненым, рядом с которой шел Дурень.
— Что такое?
— Да вот, — погонщик то и дело смахивал собирающуюся воду с плаща, которым укрыли раненого, — у него кровь пошла.
Валик нагнулся.
Мертвенно-бледное лицо Неугада с закрытыми глазами выглядело страшно. Валика передернуло. Губы раненого посинели. И вот сейчас на этих губах выступила кровь.
— Можно попробовать вернуть его в лагерь темных, где мы оставили Фалю, — размышлял Валик вслух, рассчитывая свою скорость так, чтобы поравняться с идущим рядом кабаном. — Но кто с ним отправится?
— Когда идет кровь — это плохо.
— Знаю я, Дурень, знаю. Если ему и повезет, то заразы какой-нибудь нахватается. Это уж точно. Раны-то у него видал какие.
Вдруг в небе сверкнула ослепительная молния, а потом раздался ужасный гром, эхом отразившийся в мертвом поселке. Впереди кто-то заговорил, потом послышался голос Горлова:
— В этих местах такие грозы — норма.
— Что Неугад? — Валика и Дурня догнал Раксол.
— Жив, но плох.
— Еще бы: такие раны. Добро бы не помер. Проклятая плоть.
— Я тоже на это надеюсь, — сказал Валик. — Ох, чую, нелегким будет переход через этот поселок.
— А может, повернем? — неуверенно предложил Дурень. — Авось Неугада успеем дотащить до лагеря темных? А?
Он преданно посмотрел на старшего погонщика.
— Нет, — отрезал тот, — мы не станем нарушать договор. Стреляный сказал мне делать все на свой почин, если сочту нужным. Я стараюсь для всех. Для Неугада тоже. И все равно что…
Тут он оборвал фразу. Ни к чему остальным знать о том, что думает Валик о Михале. Последний пытается пролезть в старшие погонщики, пока нет Стреляного. Что ж, пусть лезет, но Валик этому помешает.
— Пусть ведет Горлов. Кто знает, может нам действительно неслыханно повезет? — улыбнулся Валик.
Он не стал говорить Раксолу и Дурню о его разговоре со Стреляным в поселке недалеко от святилища Тровича. Вряд ли погонщики придали большое значение происшествию возле спонтанки, поблизости от жилища Зме. Большинство даже не обратило внимания на то, что раненый изгой, находящийся сейчас в волокуше, — тот самый, что ушел от искателей с охраняемого периметра живым, да еще с раненым напарником на плечах. Именно он в бреду говорил, что из-за ограждения спонтанки их выпустил искатель. И Стреляный предположил, что грядут некие важные события. Вот Валик и решил — пришла пора действовать. Ну, а если ошибся, то они со Стреляным поговорят «по душам» и разойдутся по разным углам.
